Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника - Леонид Кавелин

Храм Воскресения Господня и находящиеся внутри его Святые места

Путь ко храму и памятники на пути. – Входные врата. – Турецкая стража. – Камень помазания. – Часовня Гроба Господня (кувуклия) с приделом Ангела. – Голгофа. – Краниево место. – Придел поругания и тернового венца. – Церковь Константина и Елены. – Сведения о Кресте Христовом. – Место обретения Креста. – Придел разделения риз. – Придел Лонгина сотника. – Место уз и темницы Христовых. – Церковь Явления. – Ротонда. – Гробы Иосифа и Никодима. – Греческий храм Воскресения.

Лишь на другой день по прибытии в Святой Град получили мы вожделенное и нетерпеливо ожидаемое всеми приглашение отправиться на поклонение Святому Гробу. Пройдя через патриарший сад, отделяющий дом Русской миссии[19] от дома построенного нынешним Патриархом Блаженным Кириллом для своего пребывания (во время посещения Святого Града), и пройдя чрез улицу, мы вступили во врата собственно так называемой «Патриархии», по лестнице поднялись во второй этаж ее и мимо устроенной на сей же террасе виноградной беседки спустились по длинной лестнице вниз – к месту второго[20] явления Спасителя по воскресении женам Мироносицам. На этом месте построена часовня, в коей изображен Спаситель в виде вертоградаря с копаницею, а напротив часовни под деревянным навесом церковь во имя святых жен Мироносиц. На юг – арабская церковь во имя Иакова Брата Господня, бывшего первого епископа Святого Града, где каждодневно совершается Литургия на арабском языке. В этой церкви на правой стороне поставлена древняя деревянная кафедра, стоявшая прежде на Голгофе, которую некоторые путешественники считали за кафедру первого Иерусалимского епископа святого Иакова Брата Господня, но грузинские надписи, вырезанные на ней, и место, где она прежде помещалась, показывают, что кафедра эта принадлежит ко времени обладания Голгофою наших единоверцев – грузин, тем более, что это согласно с мнением самих греков. На север – малая церковь Сорока мучеников, где погребены Патриархи Иерусалимские, как скончавшиеся в самом Святом Граде, так и вне оного. Эти три придельные церкви находятся под обширными террасами и обрушенною землетрясением 1817 года колокольнею. Пройдя мимо этих церквей сквозь узкую дверь, мы вышли на каменную площадь, что пред входными дверьми во храм Гроба Господня. Из двух входных врат (южной стороны) ныне остались незаложенными лишь одни, которые запираются и ключи находятся у мусульман, а другие закладены. По преданию чрез них Мария Египетская хотела войти во храм, но сила Божия возбранила ей. В сем же самом месте от иконы Пресвятой Богородицы она услышала глас: «аще Иордан прейдеши, добр покой тамо обрящеши». Ныне к сим дверям приделана малая церковь во имя святой Елены с куполом; снаружи сделаны каменные ступени, по которым прежде был ход на Голгофу, но теперь оные заделаны: сверху придел католический, а внизу греческий параклис во имя Марии Египетской. Над обеими входными дверьми видны мраморные барельефы, изображающие вход в Иерусалим, проповедь и погребение Христа Спасителя. По сторонам ворот столбы коринфского ордена. В одном из них (с левой стороны от входа) видна трещина, из которой, по греческому преданию, накануне праздника Воскресения Христова, в день Великой Субботы, изникнул Святой огонь, когда однажды по проискам армян православным было возбранено встречать этот день на Святом Гробе. То же предание говорит, что один из неверных – воин по имени Омир, видя это чудо, спрыгнул с террасы на площадку храма в среду христиан, исповедуя свое желание сделаться христианином; и камень как воск умягчился под его стопами, но не смягчились сердца врагов имени Христова, – они умертвили исповедника, а христиане благоговейно погребли его останки; часть их и доселе хранится в монастыре «Большой Панагии».

Тяжелые железные двери храма уже были отворены настежь; у них вежливо встретили нас хранители ключей – турки в своей типической одежде, т. е. в чалме, пышных халатах, золотистых шалевых поясах. Определенная годовая плата могла бы теперь уволить храм Святого Гроба от присутствия этих мусульман, если бы не упомянутые выше несогласия христиан между собою, несогласия, которые, надобно признаться с болезненным сердцем, служат поводом к тому, что в этих представителях права сильного над слабыми – мусульман над христианами приходится видеть не угнетателей, а щит, оберегающий промыслительно Гроб Господень от еще более возмутительных сцен, которых примеры бывают почти ежегодно. Какое грустное ручательство должного уважения к святейшему из всех святых мест! Какая строгая кара, вызванная очевидно в наказание за нарушение между христианами «союза любве», связывавшего учеников Христовых! Эта мусульманская стража при колыбели христианства – как бы напоминание языческой стражи Пилата при Гробе того же Господа! Поводом к ней было неверие, – и вот по судьбам промысла Божия доныне неверные оберегают подобающее уважение к вере!.. Дивны дела Твоя Господи!… Турки сидят важно в самой церкви, по левую сторону от двери, на диване, покрытом богатым ковром. В большие праздничные дни, во время церковных процессий наблюдают за порядком в храме, а в обычное время от нечего делать ограничиваются курением наргеле[21], запивая кофеем, который готовится тут же на жаровне в дверях самого храма. На пороге за вратами святилища встретили нас гробовой иеромонах в облачении с крестом в руках и два диакона с кадильницами; тут же ожидал хор певчих, составившийся из русских богомольцев.

Первое, что представилось глазам нашим при входе в храм, прямо противу дверей, в нескольких шагах от оных, – это камень помазания, на котором было намащено ароматами тело Иисусово. «Моли Пилата Иосиф, иже от Аримафеа, сый ученик Иисусов, потаен же страха ради Иудейска, да возмет тело Иисусово: и повеле Пилат. Прииде же и взят тело Иисусово. Прииде же и Никодим, пришедый ко Иисусови нощию прежде, нося смешение смирнено и алоино, яко литр сто. Прияста же тело Иисусово, и обвиста е ризами со ароматы, якоже обычаи есть Иудеом погребати» (Ин 19, 38). Камень этот покрыт ныне мраморною плитою розового цвета. Над ним балдахин на четырех столбах, под покровом коего висят неугасимые лампады всех христианских вероисповеданий, имеющих свои алтари в храме Гроба Господня. По углам камень украшают бронзовые шары и большие подсвечники. Он принадлежит обще трем вероисповеданиям: греческому, армянскому и латинскому. Предание о нем двоякое: одно, что он взят из одной скалы с Голгофою; другое, что его принес собственно для помазания живоносного тела Иосиф с Никодимом и что он зеленоватого цвета; ревностные не по разуму богомольцы портили святыню, желая унести на память хотя малую частичку дорогого камня, и это вынудило покрыть его мрамором. В то время как мы благоговейно поклонялись освященному столь трогательным воспоминанием месту, хор певчих (из богомольцев) пел приличные совершившемуся здесь событию тропари Великой Субботы (глас 2-й): «Благообразный Иосиф с древа снем пречистое тело Твое, плащаницею чистою обвив, и вонями во гробе нове покрыв положи». Слава: «Егда снизсшел еси к смерти, Животе безсмертный, тогда ад умертвил еси блистанием божества: егда же и умершия от преисподних воскресил еси, тогда силы небесныя вопияху Ти, Жизнодавче: Господи, слава Тебе». И ныне: «Мироносицам женам, при Гробе представ Ангел вопияше: мира мертвым суть прилична, Христос же истления явися чужд». «Плащаницею чистою, и ароматы божественными тело честное, испросив у Пилата, миропомазует и полагает Иосиф в новом гробе, тем же ураныпе мироносицы жены возопиша: покажи нам, якоже предрекл еси Христе, воскресение» (Сед. дне, глас 1-й).