Пришельцы, дары приносящие (сборник) - Гарри Гаррисон

– Мы должны поблагодарить этого джентльмена за оказанную Клеле помощь, как вы считаете, капитан? Что, если предложим ему выпить с нами? – Великая герцогиня тоже смотрела на Лима и моргала близорукими глазами, что казались изюминками на круглом, словно каравай, лице.

В ответ капитан Кортар лишь невразумительно хмыкнул. Ему, конечно же, доложили о происшествии с госпожой Клелой, и он бы предпочел, чтобы герцогиня оставила свою затею. Но как этого добиться, не пускаясь в нежелательные объяснения?

– Ну конечно же, капитан, вы не будете против, ведь это просто долг вежливости. Дамин-Хест, – качнула она высоченной, как башня, седой с прозеленью прической в сторону сидевшего напротив худого мужчины в пурпурном смокинге.

Тот увлеченно беседовал с приятелем, но, услышав свое имя, мигом вскочил на ноги:

– Что угодно великой герцогине?

Выслушав распоряжение, он слегка поклонился и отошел. Ориго Лим заметил его приближение, но не оторвался от тарелки с супом.

– Прошу извинить меня за вмешательство. Я Дамин-Хест, шеф протокола у великой герцогини Марескулы Катердаммской. Это ее двоюродную сестру вы столь великодушно спасли сегодня. Великой герцогине угодно…

– Секундочку! – воздел Лим руку, заставляя придворного умолкнуть. – Прежде чем кого-то приглашать в столь блистательное общество, не будет ли благоразумным узнать его имя?

– О да, само собой. Я не хотел показаться невежливым…

– Меня зовут Ориго Лим.

Дамин-Хест раскрыл рот, но не произнес ни звука. У него глаза полезли на лоб, и он невольно отступил на шаг.

– Ну вот, я так и думал. – Впервые Лим улыбнулся, но это была холодная и совсем невеселая улыбка. – Я вас не задерживаю.

Шеф протокола с трудом оправился от потрясения и прежде, чем резко повернуться и направиться к пирующим, вынул из рукава платочек и вытер лицо. Выслушав его взволнованный шепот, великая герцогиня слегка пожала плечами и углубилась в беседу с капитаном Кортаром. Прочие участники банкета не заметили инцидента, и светская болтовня продолжалась как ни в чем не бывало. Лим же доедал суп в молчании, ни на кого не глядя, с мрачно-сосредоточенным выражением на лице.

Кортара все это сильно встревожило, и он не удивился, когда после банкета к нему приблизился шеф протокола:

– Не могли бы мы, капитан, поговорить об очень важном деле?

– Конечно. И что же это за дело?

– Не здесь, пожалуйста. Все должно остаться между нами. – Взгляд Дамин-Хеста метался по кают-компании угодившей в западню птахой. – Это займет лишь несколько минут.

Просьба не понравилась капитану, но отказать он не мог:

– Ладно, через час у меня. – Кортар повернулся к столу и взял стакан.

По истечении часа он извинился перед офицерами на мостике и удалился в свою каюту. Кортар сидел за столом, когда вошел Дамин-Хест.

– И что же вы хотите мне сказать? – на этот раз без малейшей светской любезности произнес капитан.

– Вам известно, кто этот человек? Я о том, который держится особняком.

– Само собой, ведь у меня список пассажиров. А почему вы спрашиваете?

– Ну конечно список пассажиров! Как же это я забыл про него… Капитан, а когда вы его вывесите? Правда, я сам не уверен, что это разумно… Во всяком случае, теперь…

– О черт! Сэр, с чего это вдруг вам вздумалось распоряжаться на моем корабле?

Капитан лишь изображал возмущение, а на самом деле ему было неловко – список надлежало вывесить гораздо раньше.

– Чем же вас обеспокоил этот джентльмен?

– Вам, наверное, неизвестна его история, ведь он может путешествовать под чужим именем. Его зовут Лим…

– Да знаю я! Ориго Лим.

– Мясник Лим! – Эти слова придворный разве что не прорычал.

– Извольте объяснить, что вы под этим подразумеваете.

Шеф протокола Дамин-Хест подобрался, напустил на себя надменный вид:

– Капитан, я не намерен обсуждать подробно биографию Ориго Лима, да и нет у меня полномочий для такой беседы. Я всего лишь прошу вас позаботиться о том, чтобы он не принимал пищу вместе с нами и не пользовался теми же помещениями, которые вынуждены посещать мы. Великая герцогиня не знает, что за человек летит с ней одним рейсом, и, надеюсь, не узнает. Но если выяснится, кто в кают-компании сидит за соседним столом… Вряд ли нужно объяснять вам, как ее недовольство может отразиться на коммерческих отношениях вашей планеты с Катердаммом. Я никоим образом не угрожаю, капитан, речь идет о самоочевидном факте. В случае чего плохо будет нам обоим. И очень плохо!

Кортар удержался от гневной отповеди. Этот болван – не причина проблемы, а лишь переговорное устройство. Да и угрозы его серьезны. Надо сейчас же разобраться во всем досконально.

– Прошу вас вернуться в кают-компанию; о принятых мерах я сообщу. «Венгадор» – респектабельный корабль, и беспорядки любого рода нам тут совершенно ни к чему.

– Спасибо, капитан. Буду ждать вестей.

За шефом протокола затворилась дверь, и Кортар со всей силы грохнул по столу кулаком.

Ответить на возникшие вопросы мог только один человек.

– Лим, – зло пробормотал Кортар и нажал кнопку коммуникатора. – Ориго Лим… Мясник Лим…

– Сэр?

– Дейксем, мне нужно побеседовать с пассажиром по фамилии Лим. Здесь, в моей каюте, сейчас же. Не вызывайте его, приведите лично. На мостике за вас остается Фоссейс.

– Слушаюсь, сэр.

К тому моменту, как раздался стук в дверь, капитан успел привести нервы в порядок. Он подождал, пока Дейксем не выйдет из каюты и не закроет за собой дверь, и лишь после этого заговорил.

– Вы кто? – спросил Кортар, услышав щелчок замка.

– Капитан, мы вроде уже это обсуждали. Меня зовут Ориго Лим.

– Да, вас так зовут. А теперь рассказывайте, почему в космопорту возник бунт и вас забросали камнями местные жители.

– Наверное, я им не понравился.

– Лим, давайте без этих игр!

Теперь стояли оба, перебрасывались через стол убийственными взглядами; в гневе эти двое были очень похожи.

– Я хочу знать, почему вас прозвали Мясником.

– Вижу, вы пообщались с тем пурпурным щеголем. Он напрашивается на неприятности.

– Да, мне про вас сказал Дамин-Хест, но неприятности не нужны ни ему, ни мне. Напротив, мы стараемся их избежать. И прежде чем принимать какие-либо решения, я должен узнать, почему вас так боятся остальные пассажиры.

Лим помолчал, с холодной улыбкой глядя на собеседника.

– Так что же вы натворили, а? Должно быть, имелись смягчающие обстоятельства, иначе бы вас казнили, а не посадили на мой борт. Если расскажете обо всем без утайки, я смогу принять логичное решение и успокоить этих перепуганных катердаммских глупцов.

Лим нащупал у себя за спиной стул и уселся. Сейчас он держался уже не так напряженно, словно дал некоему внутреннему стражу команду «вольно».

– Капитан, вы тоже присядьте. Если я доставил какие-то неудобства, прошу меня извинить. Я не сразу понял, что идет откровенный разговор, – для меня такое в диковинку. А история моя совсем простая.

– Выпьете со мной? – продемонстрировал капитан готовность к перемирию, достав из шкафчика бутылку бесцветной жидкости и стопки.

Первую каждый осушил одним глотком, а вторую пришедший в почти безмятежное состояние духа Лим поднял к свету:

– Этиловый спирт и дистиллированная вода. Со студенческой поры такого не пробовал.

– Космический напиток «Ракетное топливо». Откуда взялось название, я понятия не имею.

– В больницах он известен как бальзамирующая жидкость.

– Стало быть, вы врач?

– Доктор медицинских наук… но это в прошлом. – Мигом вернулась нервозность, сидящий Лим выпрямил спину. – Я не очень люблю эту историю, так что прошу простить за краткость изложения. Начну с того факта, что на Деламонде встречается редкое для освоенного космоса заболевание – бронхогенная карцинома. Это весьма и весьма неприятная форма рака легких. Кроме нее, там нет ничего интересного – не считать же таковым тяжелую металлургию и узколобое население с крайне тяжелым характером. Логично предположить, что причиной болезни являются изобилующие канцерогенами промышленные отходы. В этом направлении главным образом и шли научные исследования. На какие только ухищрения мы не пускались, чтобы добиться от металлургических магнатов установки фильтров на фабричные трубы и выделения жалких сумм для наших лабораторий!

Судьба сыграла со мной злую шутку. Я лечил обычного пациента от обычной аллергии и в какой-то момент заподозрил, что она служит связующим звеном между пыльцой одного местного растения и растущей заболеваемостью бронхогенной карциномой. Проведя необходимые эксперименты на лабораторных животных и получив убедительную статистику, я ее опубликовал, и научное сообщество приняло мои выводы с энтузиазмом. Металлургические магнаты, желая доказать свою непричастность, оказали мне самую широкую поддержку. Они нажали на нужные рычаги, и я получил возможность проверять свои версии на добровольцах в тюремной больнице. Все они были осужденными; им обещали помилование, если переживут мои эксперименты. Я надеялся, что научусь вызывать рак с помощью полученного мною экстракта пыльцы и на ранней стадии болезни справляться с ней хирургическим путем. Никто, кроме меня, не пытался лечить больных легочным раком, властей предержащих их судьба не интересовала.