Леди-детектив Лавдей Брук (ЛП) - Пиркис Кэтрин Луиза

— Не привлекайте внимания ко мне, не стойте рядом, — прошептала она майору.

— Вот «Яго-чудовище», — прошептал он, — видите его? Он разговаривает с красивой женщиной в бледно-зеленой широкополой шляпе со страусовыми перьями. Это — Леди Гвинн. Вон моя мать. Куколка — принцесса сидит в одиночестве на диване, но сейчас вы не видите ее из-за толпы. Я отойду, но если буду нужен, просто кивните мне, и я пойму.

Было легко понять, что привело эту модную толпу к миссис Дрюс сегодня. Каждый приходящий, как только пожимал руки хозяйке, устремлялся к дивану принцессы, и терпеливо ждал, пока появится возможность быть представленным ее Восточному Высочеству.

Лавдей посчитала недостаточным мельком увидеть принцессу, и поэтому все свое внимание уделила г-ну Хафизу Кассими, о котором так бесцеремонно упомянул майор Дрюс. Хафиз был смуглым, благородным мужчиной, со смелыми, черными глазами и губами, которые привычно кривились, а не улыбались, как будто только для того, чтобы показать двойной ряд блестящих белых зубов. Европейское платье, которое он носил, казалось, приносило ему неудобства; и Лавдей подумала, что эти черные глаза и этот двойной ряд белых зубов лучший показатель, чем тюрбан или феска.

От Кассими ее взгляд переместился к миссис Дрюс — высокой, крепкой женщине, одетой в черный бархат. Ее волосы, высоко приподнятые на голове, были то ли седыми, то ли припудренными. Она представляла собой по существу современный продукт современного общества — женщину, которая объединяет в себе трудолюбивого филантропа с модницей. Когда поток гостей начал ослабевать, дама оставила свой пост у двери и вернулась в комнату. Из обрывков разговоров, которые доходили до нее, Лавдей узнала, что с одной стороны, эта энергичная дама организовывала грандиозный благотворительный концерт, а с другой интересовалась большим балом, который вскоре должен был быть дан офицерами полка ее сына.

Это был жаркий июньский день. Несмотря на закрытые жалюзи и открытые окна, было душно. Дворецкий, маленький темнокожий худенький француз, пробрался сквозь толпу к окну около мисс Брук, чтобы посмотреть, можно ли еще что- то открыть для притока воздуха.

Майор Дрюс последовал за ним, подойдя к Лавдей.

— Может, пройдете в соседнюю комнату и выпьете чаю? Уверен, что вы здесь задыхаетесь, — начал он, затем добавил тише. — Надеюсь, вы следили за Чудовищем. Вы когда-нибудь видели в своей жизни более отвратительное животное?

— Не хочу чаю, спасибо, но буду рада, если вы велите своему слуге принести мне стакан воды. Да, я изучала мистера Кассими, и должна признать, что мне не нравится его улыбка.

Дворецкий принес воду. Майор, к его большому раздражению, был отвлечен одновременно двумя дамами, одна желала узнать есть ли известия о мадмуазель Кунье, другая был ли выбран уважаемый президент миссии Гарема.

Вскоре после шести поток посетителей стал редеть, и их движение к принцессе прекратилось. Теперь Лавдей могла полностью рассмотреть ее.

Полулежа на диване, принцесса являла собой поразительную картину. За ней стояли белая и темнокожая египетские девушки. Более неудачное прозвище, чем «Куколка», едва ли могло быть найдено майором для этой восточной красавицы, с ее оливковым цветом лица, сверкающими глазами и экстравагантным богатством наряда.

«„Королева Савская“ была бы гораздо более уместна, — подумала Брук. — Она превращает обычный диван в трон и, надо сказать, заставляет каждую из этих посетительниц чувствовать себя придворной дамой.»

Ей было трудно разглядеть со своего места детали платья принцессы. Она могла видеть только, что верхнюю часть рук прикрывал мягкий оранжевый шелк, ниспадающий с ее плеч, как опущенные крылья, и что тут и там в его складках мелькали драгоценности. Ее густые черные волосы были свободно завязаны и держались при помощи драгоценных камней и повязки из жемчуга, подобные драгоценности были и на ее тонкой шее и запястьях.

— Вы потеряли дар речи от восхищения? — спросил майор, снова приближаясь, слегка саркастичным тоном. — Вначале такие вещи очень эффектны, но через какое-то время…

Он не закончил свой приговор, пожал плечами и ушел. Маленькие часы на полке пробили половину шестого. Карета за каретой отъезжали от дверей, и движение по лестнице было затруднено из-за толпы спускающихся людей.

В четверть седьмого, проводили последнего посетителя, и миссис Дрюс, выглядя уставшей, села в кресло справа от принцессы, слегка наклонившись вперед для удобства разговора с ней.

По левую руку от принцессы, сидя на стуле, леди Гвинн вела беседу с Хафизом Кассими, который стоял рядом с ней.

Очевидно, между этими четырьмя были очень легкие и близкие отношения. Леди Гвинн бросила свою широкополую шляпу на стул слева и обмахивалась пальмовым листом. Миссис Дрюс, поманив дворецкого, попросила его принести им крюшон из красного вина из буфета.

Никто, казалось, не видел Лавдей, сидящую в своем укромном месте рядом с большой пальмой. Мисс Брук заметила майору, стоящему недовольно глядя в одно из окон.

— Очень интересная группа. Теперь, если хотите, можете познакомить меня с вашей матерью.

— О, с удовольствием, под каким именем?

— Под моим собственным, — ответила она, — и, пожалуйста, произносите его так, чтобы каждый из этих людей мог его услышать. Затем добавьте мою профессию и скажите, что я здесь по вашей просьбе расследую обстоятельства, связанные с исчезновением мадмуазель Кунье.

Майор Дрюс выглядел изумленным.

— Но… но, — пробормотал он, — вы что-нибудь увидели? Узнали что-нибудь? Если нет, не думаете ли вы, что лучше сохранить немного дольше инкогнито.

— Перестаньте задавать вопросы, — резко сказала Лавдей. — Сейчас же, сделайте то, о чем я вас прошу, или возможность исчезнет.

Майор без дальнейших проволочек, провел Мисс Брук через комнату. Разговор между четырьмя близкими друзьями теперь стал общим и оживленным, и ему пришлось подождать минуту или около того, прежде чем он смог получить возможность поговорить с матерью.

Во время этого Лавдей стояла чуть позади, по правую руку от леди Гвинн и Кассими.

— Хочу представить вам эту леди, — сказал майор, когда пауза в разговоре дала ему возможность. — Это мисс Лавдей Брук, леди-детектив, и она здесь, по моей просьбе, расследует обстоятельства, связанные с исчезновением мадмуазель Кунье.

Он произнес слова медленно и отчетливо. «Вот так! — сказал он себе самодовольно, когда закончил. — Если бы я даже читал проповедь в церкви, то не мог бы сказать лучше».

На мгновение наступило гробовое молчание, и даже дворецкий, вносящий крюшон, замер в дверях.

При этом миссис Дрюс взглянула на леди Гвинн, а леди Гвинн на миссис Дрюс, а затем, одновременно, взгляды обеих дам устремились, хоть и на мгновение, на широкополую шляпу, лежащую на стуле. Леди Гвинн резко встала, схватив шляпу, одела ее, не взглянув даже в зеркало.

— Мне нужно немедленно уйти. Я пообещала Чарли, что вернусь около шести, а сейчас уже семь. Мистер Кассими, вы проводите меня до кареты?

И раскланявшись с принцессой и хозяйкой, леди вышла из комнаты, а за ней и мистер Кассими. Дворецкий, все еще стоявший у двери, отступил назад, пропуская леди, а затем, поставил крюшон и вышел из комнаты тоже.

Миссис Дрюс глубоко вздохнула и официально поклонилась Лавдей.

— Я немного удивлена, — начала она.

Но тут принцесса внезапно встала с дивана.

— Я устала, — произнесла она на превосходном французском миссис Дрюс, и тоже вышла из комнаты, бросив, проходя мимо, как показалось мисс Брук слегка презрительный взгляд на майора.