Астральный гамбит (СИ) - Кащеев Денис Георгиевич

В этот момент на карте отметка улицы, по которой мы ехали, внезапно окрасилась в черный цвет — так там обозначались тупики и непроезжие дворы.

— Не понял… — удивленно поднял я голову и тут же заорал Милане: — Тормози!

— Твоего ж духа!.. — Воронцова и сама уже увидела: впереди поперек дороги громоздилась настоящая баррикада из каких-то досок, кирпичей и, кажется, обломков мебели. Накатывавшая вода бурлила вокруг импровизированной плотины, ища лазейку.

«Москвич» резко сбросил ход, на мокрой дороге (это чтобы не сказать: в мелкой речке) его повело юзом и развернуло задом наперед. От рывка я едва не выронил драгоценную карту — выпустил из рук, но судорожным движением все же успел выхватить из воздуха уже практически за бортом. Григорьеву повезло меньше — его «портсигар» полетел прямиком в воду. Ясухару впечатался лбом в спинку кресла Миланы.

— Что сие было? — поспешно выпрямившись и тряхнув головой, поинтересовался японец.

Я недоуменно обернулся на перекрывший движение завал, оказавшийся теперь позади коляски, затем сообразил поднять глаза выше: третий этаж ближайшего дома был полуразрушен, из пролома в стене бил неяркий свет.

Тем временем, выругавшись, юнкер кошкой выпрыгнул из «Москвича». Подняв стену брызг, он рухнул на колени и принялся судорожно шарить руками в потоке, ища потерянный девайс.

И тут, словно проникшись ответственностью момента, внезапно утих гром — ненадолго, может, секунд на пять, но этого хватило, чтобы до нашего слуха донесся протяжный, до печенки пробирающий вой. Раньше такой мне уже приходилось слышать — дважды. И оба раза ничего хорошего за ним не следовало.

Глава 11

в которой я лезу на балкон

— Это пробой! — озвучил очевидное Григорьев, вскакивая на ноги и бросаясь обратно к экипажу. В руке у юнкера серебрился «портсигар» — выловил-таки! — Вот что: давайте-ка поскорее отсюда убираться!

— Так нас же развернуло! — начала Воронцова негромко, но из-за возобновившего свою раскатистую канонаду грома тоже была вынуждена перейти на крик. — Назад нельзя — запрещено правилами! А спереди — завал! Нужно его расчистить!

— К духам завал! — скривился посредник, заскакивая в коляску. — Гоните, молодая графиня, гоните! Я замолвлю словечко, сильно вас не оштрафуют!

— То есть все-таки оштрафуют? — прищурилась Милана.

— Вас сейчас и впрямь это волнует? — удивление в тоне посредника соседствовало с нескрываемым недовольством.

— Конечно, — кивнула девушка. — Пробой пробоем, а гонку мы еще не проиграли!

— Эй, смотрите! — схватил меня внезапно за плечо Ясухару, показывая куда-то вверх.

Я поднял голову: в проломе на третьем этаже пострадавшего дома появилась тоненькая детская фигурка. Ребенок лет семи — мальчик или девочка, издали не поймешь — отчаянно размахивал ручками и, кажется, что-то кричал. За грохотом грозы не слышно, правда, было ни слова.

Я почти на автомате перевел взгляд ниже, в поисках входа в дом, но никакой двери не обнаружил — должно быть, она располагалась где-то с другой стороны, со двора. Первый этаж здания вообще являл собой глухую стену, здесь даже окон не имелось. Зато выше, на высоте пары саженей от мостовой, шла цепочка нависавших над улицей массивных балконов, за которыми поблескивали застекленные арочные проемы.

— Я мог бы… — начал было сзади Тоётоми, но, уже приняв свое решение, Милана резко, с пробуксовкой, швырнула коляску к стене дома, повторно при этом ее развернув и остановив правый борт в полуаршине от здания.

Затем, ни слова никому не говоря, Воронцова высунулась наружу, ухватилась руками за поддерживавшие тент «Москвича» стойки — и, не успел я даже глазом моргнуть, взлетела на крышу экипажа. Та зримо продавилась, но вес девушки выдержала.

— Эй, ты что задумала? — ахнув, я высунулся под дождь со своей стороны коляски, в щель между «манамобилем» и стеной. С тем лишь, чтобы увидеть, как молодая графиня подпрыгнула — и уцепилась пальцами за выступающий край плиты в основании балкона. Повисла, качнула ногами вперед — раз, другой, третий — каждый раз увеличивая амплитуду — и затем на обратном движении красиво, рывком вышла вверх на обе руки, отжавшись на них без видимого труда. На миг мне показалось, что левая ее ладонь вот-вот соскользнет, утратив опору — и непроизвольно я даже дернулся, чтобы подхватить падающую девушку — но Милана ловко переставила руку, ухватившись за мраморную балясину балконного ограждения, закинула на плиту колено — и через секунду уже сидела верхом на перилах.

Следом за молодой графиней тем же путем незамедлительно отправился Ясухару.

Не требовалось быть опытным чародеем, чтобы понять: на балкон Воронцова вспорхнула отнюдь не на нуле — хорошенько усилившись магией. Ну, как Иванка вчера на физре. Я так пока не умел. Но зато знал того, кто умеет.

«Фу? — торопливо свернув чудо-карту и сунув ее в карман кителя, окликнул я фамильяра. — А можно мне тоже организовать волшебный допинг?»

Дух не отозвался.

«Фу?!» — позвал я настойчивее.

«Прошу меня извинить, сударь, — на этот раз ответ пришел — но совсем слабый, едва различимый. — Слишком близко к пробою. Я вынужден закрыться. Вот утихнет гроза — и я снова в полном вашем распоряжении. А покамест — увы…»

«Толку от вас — как всегда!» — разочарованно буркнул я.

«Простите, сударь. Сие выше меня».

Что ж, видать, придется справляться самому, по старинке…

Нет, можно, конечно, пробежаться вокруг дома, поискать дверь, но, пока я буду это делать, Воронцова с Ясухару уже спасут малыша… Ну или сложат головы, не дождавшись от меня помощи!

Я резко обернулся к Григорьеву.

— Мне туда нельзя!.. Посредникам категорически запрещено отходить от коляски… — сбивчиво пробормотал тот, неверно истолковав мой пристальный взгляд.

— Я не о том, сударь. Не будете так любезны меня подсадить?

— Что? — растерялся юнкер. — А, да, конечно, молодой князь…

Даже при помощи Григорьева вскарабкаться на второй этаж без магии стало для меня задачей не столь уж простой. Первый раз я сорвался, на рывке неудачно уткнувшись плечом о балюстраду и потеряв равновесие. Прежде чем повторить попытку, я запустил снизу в балкон одной из убойных техник, снеся добрый кусок ограждения и расчистив место — и только после этого сумел-таки кое-как заползти на мокрую от дождя, усыпанную осколками мрамора плиту.

Миланы с Тоётоми к этому времени здесь уже, естественно, не оказалось. Ведущая внутрь стеклянная дверь была распахнута настежь — и я бросился внутрь.

В комнате, куда я попал — судя по обстановке, она являлась спальней — товарищей я уже тоже не застал. Пробежав ее насквозь, выскочил в следующую, лишенную окон и скупо освещенную ночником в углу — и здесь едва не налетел на минотавроида. Тварь стояла ко мне спиной, зачем-то пытаясь подцепить рогами ростовой портрет миловидной, очень смело одетой юной девицы на стене. Занятие это монстра так увлекло, что мое появление осталось им вовсе незамеченным — вплоть до момента, когда я снес уродливую башку чудовища ударом Огненного вакидзаси.

— Отличная техника, молодой князь! — одобрительно послышалось сзади.

Я обернулся: в комнату вслед за мной вбежал Григорьев. В отличие от меня, ему, должно быть, помощь с балконом не понадобилась.

— Вам же нельзя отлучаться от экипажа? — зачем-то спросил я.

— Я на секундочку! Вспомнил, что так и не услышал от вас дополнительное правило! А через пять минут мне докладывать оргкомитету! — заявил юнкер — сначала я даже подумал, что это он так шутит, но, похоже, посредник был абсолютно серьезен.

— Короче, правило такое: за каждое убитое командой чудовище — минус полчаса от потраченного на гонку времени! — сымпровизировал я, поражаясь про себя абсурду ситуации.

— Такого не утвердят, — мотнул головой посредник.

— Ну и духи с ними! — рявкнул я, бросаясь прочь из комнаты — в следующую в анфиладе.