Проклятие Тунгусского метеорита - Евгения Грановская

Тетя Шура покосилась на очкастую племянницу и брезгливо фыркнула:

– Еще не хватало. Чтобы я лучшие кусочки этой дуре отдала. Сама съем.

– В тебя уже не лезет.

– Ничего. Не пропадать же добру.

И тетя Шура еще активней заработала мощными челюстями.

Женя посмотрела, как та жует, и отодвинула тарелку. Она взяла со стола пульт и включила телевизор.

На экране появился моложавый мужчина интеллигентной наружности.

– Значит, вы говорите, что красота для женщины не главное? – спросил у него ведущий.

– Конечно, – кивнул тот. – Я знаю, что некрасивые девушки часто комплексуют из-за своей внешности. И напрасно это делают. Мужчины, конечно, «клюют» на хорошеньких и эффектных. Но, скажем прямо, они видят этих девиц лишь в качестве любовниц, а жениться предпочитают на тех, с кем им интересно.

– Что значит «интересно»?

– Я поясню. Мужчины женятся на девушках, с которыми можно душевно поговорить, поделиться своими проблемами и получить от них мудрый совет. И вот тут-то на первое место выходят ум и доброта, а внешность отходит на второй план. В своей книге я пытаюсь доказать, что сексуальность женщины зависит не только от ее эффектной внешности, но и от ее душевных качеств. Еще Гете сказал…

Викуша взяла пульт и выключила громкость.

– Редкостный придурок, – заметила она.

– Да, – немедленно согласилась тетя Шура, – противный субъект.

– Зато как выделывался. – Викуша поморщилась. – Гете-шмете! Завел, идиот, дурную песню. В такие дебри залез, что чуть сам не заблудился.

– Да уж. А ты заметила, как у него дергалась щека? Он же явный псих. И кто таких идиотов в профессора берет?

Женя пожала плечами и сказала:

– А по-моему, он очень славный. – И сама испугалась своих слов. Викуша и тетя Шура уставились на нее, как на внезапно заговоривший стул.

Лицо Викуши перекосилось.

– Мам, ты слышала, что сказала эта дура?

– Слышала, слышала. А что она еще могла сказать? Дураков друг к другу тянет. Грязь к грязи липнет.

– Может, ты еще и замуж за этого придурка выйдешь? – повысила голос Викуша. – А что – вы будете отличной парой! Урод и дура. Дурак и уродина. Будете вместе работать – в цирке! У вас здорово получится смешить людей!

Викуша засмеялась. Тетя Шура визгливо захихикала. Женя вскочила из-за стола.

– Сядь! – рявкнула на нее тетя Шура.

Женя вздрогнула и покорно села на стул.

– Ишь, какая резкая!

– Как понос! – добавила Викуша. – Мам, я тебе всегда говорила, что ты слишком много позволяешь этой дуре. Вот погоди, однажды она тебя просто зарежет.

– Типун тебе на язык!

– А что – возьмет кухонный нож и чик! – Викуша провела ребром ладони по своему горлу. – А потом прихватит вещички – и на базар!

– Не преувеличивай. Эта дура не способна на такое. Она способна только на мелкие пакости.

Женя положила вилку и встала из-за стола.

– Куда? – гаркнула тетя Шура и сыто отрыгнула. – А посуду помыть?

– Крикните, когда доедите, – сказала Женя, взяла свою тарелку и, опустив ее в раковину, вышла из кухни.

3

Женя уже три месяца работала офис-менеджером, а говоря по-простому – секретаршей. Она бы давно съехала от тетки, однако на то, чтобы снять комнату, зарплаты катастрофически не хватало.

Работа была унизительная. В первый же трудовой день начальник вызвал ее к себе и сказал:

– Сегодня останешься после работы на пару часов. У нас аврал.

Женя повернулась, чтобы идти, но так и осталась стоять как вкопанная.

– Что еще? – недовольно спросил он.

Женя повернулась.

– Антон Сергеевич, я…

– Что?

– Я хотела спросить: вечером… после работы… мы с вами будем в офисе одни?

– Ну да. А что тебя смущает?

Женя покраснела.

– Я не смогу остаться, – пролепетала она, прижимая к груди папку с документами.

– Почему? – удивился начальник.

Женя окончательно стушевалась.

– Не смогу, и все, – пробормотала она.

Начальник пристально посмотрел на нее и вдруг усмехнулся:

– Боишься, что буду приставать?

Женя ничего не ответила и покраснела еще больше. Начальник хмыкнул, потом полез в карман, достал бумажник, вынул из него фотографию и протянул ей:

– Взгляни!

Женя взяла фотографию и поднесла к глазам. Со снимка на нее смотрела обворожительная блондинка, чем-то похожая на Викушу, только взрослее и красивее.

– Ну как? – осведомился Антон Сергеевич.

– Красавица! – выдохнула Женя.

– Это моя жена, – сказал он, вынул из пальцев Жени фото и убрал в бумажник. Затем посмотрел на Женю насмешливым взглядом и осведомился: – Теперь не боишься?

– Теперь нет, – облегченно, но вместе с тем как-то уныло ответила она.

– В таком случае иди работай.

С одной стороны, Женя испытала облегчение, узнав, что начальника не интересуют ее «женские прелести», но с другой – ей стало обидно. Неужели она настолько страшная, что к ней нельзя хоть немножечко «поприставать»?

Женя посмотрела на себя в зеркало. Круглое лицо, пухлые щеки, очки, темные волосы, торчащие в разные стороны. Зрелище было настолько унылым и безнадежным, что Женя вздохнула и отвернулась от зеркала. Похоже, с этим уже ничего не поделаешь, решила она.

В тот день она вернулась домой в десять часов вечера, выжатая как лимон. Ложась спать, она с ужасом подумала, что если каждый ее рабочий день будет таким, она не продержится и недели.

Но все оказалось не так страшно. Авралы случались всего раз в месяц. В остальные дни Женя изредка перепечатывала и ксерила какие-то бумажки и полдня раскладывала на компьютере пасьянсы.

Дошло до того, что даже во сне ей стало сниться зеленое поле монитора с белыми прямоугольничками карт, мелькающими перед глазами. И во сне Женя думала с тоской: «Боже, какая скука. Неужели я буду заниматься этим всю жизнь? Господи, не дай мне зачахнуть на этой работе! Прошу тебя, пошли мне какое-нибудь приключение! Пошли мне большую любовь!»

Женя просила об этом почти каждый вечер. И, как говорится, допросилась.

4

В тот день Светка Воронова (подружка Жени еще со школьной скамьи) вытянула ее на театральное представление. Действие происходило в Доме культуры. Женя сидела в первом ряду рядом с откровенно скучающей Светкой и завороженно смотрела на сцену.

А там тем временем стройный белокурый юноша в черном камзоле и со шпагой на боку беседовал с пожилым неопрятным толстяком.

– Привет, худышка Джек, привет, бурдюк с вином! – насмешливо поприветствовал молодой красавец толстяка. – Скажи, Джек, сколько лет ты не видел своих коленей?

– Своих коленей? – Толстяк фыркнул. – В твоем возрасте, принц Гарри, я был в талии тоньше женского пальчика и свободно пролезал в мужской перстень. Меня изменили огорченья. Частые вздохи пучат человека, как кислое тесто.

«Принц Гарри, – подумала Женя, с задумчивой улыбкой глядя на белокурого актера. – Какой он красивый!»

Женя следила за действием зачарованными глазами. Белокурый красавец играл неподражаемо, и к концу пьесы Женя поняла, что влюбилась в него по уши.

Сердце ее сжалось от тоски, когда принц Гарри вышел на сцену в рваном камзоле и с окровавленной щекой. Он протянул руку толстяку и с воодушевлением проговорил:

– Фальстаф, одолжи мне свой меч! Мой сломался в бою!

Толстяк растянул жирные губы в улыбке.

– Прости, мой принц, но меч понадобится мне самому. Возьми, если хочешь, мой пистолет.

– Давай, – согласился принц Гарри. – Он в кобуре?

– О да! – Толстяк вынул из кобуры пузатую бутылку с вином и со смехом протянул ее принцу. – Смотри не обожгись, ваше высочество. Мой пистолет разогрелся от стрельбы, но хересу в нем достаточно, чтобы похерить целый город!

Когда артисты вышли на поклон, Женя аплодировала громче всех.

– Браво! – крикнула она, да так громко, что сама испугалась.

Часом позже Женя сидела с подружкой в кафе-баре неподалеку от театра и тянула через соломинку безалкогольный коктейль. Она всего четвертый раз в жизни была в кафе.

Время от времени она поглядывала на столик, расположенный в глубокой нише. И интерес Жени был вполне оправдан. Дело в том, что за столиком в компании пары сомнительных личностей сидел сам принц Гарри. Ну, то есть артист, который играл принца.

Белокурые вьющиеся волосы спускались ему на плечи. Когда он поворачивался, чтобы подозвать официантку, Жене был виден его точеный профиль. Когда он протягивал руку, чтобы стряхнуть пепел с дымящейся сигареты, она видела, какие красивые и длинные у него пальцы.

В жизни он был еще прекраснее, чем на сцене.

– Ты меня совсем не слушаешь? – сказала вдруг Светка обиженным голосом. – И куда ты все время пялишься?

Женя, в отличие от подруги, не была завзятой театралкой. Театру она предпочитала кино. Поэтому, слегка смутившись, она пробормотала:

– Прости. По-моему, там сидит артист, который играл принца Гарри. Не знаю, как его зовут.