Два призрака для сестренки Рэйчел - Ким Харрисон

— Рэйчел… — начал он, но тут его лицо побелело. — Ты получила права, да? И ты ее разбила? Боже! Ты разбила мою машину!

— Я не разбила ее, — ответила я, защищаясь, и начала теребить кончики волос. — И это был мой автомобиль. Ты его мне отдал!

— Был? — Робби подскочил со стула, красный от негодования. — Рэйч, что ты сделала?

— Я продала его, — сказала я, вздохнув.

— Ты — что?

— Я его продала! — повернувшись к нему спиной, я начала разливать кофе в кружки. Несомненно, аромат был восхитителен.

— Рэйчел, это была классическая модель!

— Вот почему я получила за него достаточно, чтобы оплатить свой черный пояс, — сказала я и резко повернулась, разозлившись. — Послушай, — произнесла я, протягивая ему чашку и присаживаясь. У меня не было водительских прав, и мама не может задержаться на работе достаточно долго, чтобы получить месячную зарплату. Он только занимал место.

— Не могу поверить, что ты продала мою машину, — в ужасе шептал Робби. — И для чего? Чтобы танцевать, как Джекки Чан?

Мои губы сжались.

— Я была зла на тебя, понял? — воскликнула я, и его глаза расширились. — Ты уехал сразу после папиных похорон и не вернулся. А я осталась с мамой, всеми силами пытаясь ее поддержать. А потом в школе узнали и начали ко мне докапываться. Мне нравится чувствовать себя сильной, понятно? Машина, которую я не могу водить, не давала этого, а спортзал дал! Мне нужны были деньги, чтобы получить мой пояс, и поэтому я ее продала!

Он виновато смотрел на меня.

— Ты… ты хочешь посмотреть, что я умею? — неуверенно спросила я.

Дыхание Робби ускорилось, и он встрепенулся.

— Нет, — сказал он, глядя на стол. — Ты все сделала правильно. Меня не было здесь, чтобы тебя защитить. Это была моя вина…

— Робби… — прошептала я. — Это не твоя вина. Я не хочу ничьей защиты. Я намного сильнее сейчас. Я могу сама себя защитить. На самом деле…

Я посмотрела на заявление, протянув к нему холодные пальцы. Я знала, Робби не одобрит мой выбор. Но если я смогу его уговорить, мы сможем убедить маму подписать заявление, и мне не пришлось бы ждать.

— На самом деле я хочу сделать что-то большее.

Он ничего не сказал, пока я вытаскивала заявление. Я виновато положила бумагу перед ним. Колени задрожали, я чувствовала головокружение. Боже, как я могла надеяться стать агентом, если мне не хватает нервов провести время с братом? В полной тишине Робби взял заявление. Сжав пальцы, я наблюдала за его глазами, читающими анкету. Выражение лица медленно изменилось, когда он понял, что это за документ. Глаза пристально смотрели на меня, а челюсти сжались.

— Нет, — он принялся мять бумагу, и я выхватила ее.

— Я сделаю это.

— ОВ? — громко сказал Робби. — Ты рехнулась? Они убили папу!

— Это не так. Я была там. Он говорил об этом. А где был ты?

Робби дернулся, как от пощечины.

— Это несправедливо.

— Не говори мне, что я не могу сделать что-то, потому что это пугает тебя, — обвиняюще сказала я.

Его брови нахмурились, и я передвинула чашку кофе между нами.

— Это поэтому ты так одержима классами карате? — с горечью спросил он.

— Это не карате, и да, это делает меня хорошим кандидатом. С моей второй степенью я могу быть настоящим агентом через четыре года. Четыре года, Робби!

— Я не верю в это, — Робби скрестил руки на груди. — Мама тебе разрешает?

Я ничего не ответила. Робби глубоко вздохнул и заметил с волнением:

— Она не знает!

Я пристально посмотрела на него. На глаза накатывали слезы, но я не собиралась вытирать их.

— Рэйчел! — умоляюще протянул он, видя мое состояние. — Ты хоть контракт читала? Это навсегда! Никакого пути назад! Тебе еще двадцати нет, и ты бросаешь свою жизнь коту под хвост!

— Нет, — закричала я дрожащим голосом. — Что еще я могу? Я никогда не буду настолько хороша в магии земли, как мама. Я пыталась продавать гамбургеры или туфли, и я ненавижу это! Ненавижу!

Я почти плакала.

Робби смотрел, явно озадаченный.

— Я могу помочь тебе получить реальную степень. Все, что ты захочешь. Выбери любые классы.

Я сжала челюсть.

— Я уже брала нужные классы и получила реальную степень, — сердито заметила я. — Я хочу работать в ОВ.

— Догонять преступников в темных переулках? Рэйчел, посмотри правде в глаза. Ты никогда не будешь настолько выносливой, — затем выражение его лица изменилось. — Ты делаешь это из-за папы.

— Нет, — прошептала я, отводя взгляд: частично это было правдой.

Робби вздохнул. Он наклонился через стол, чтобы взять мою руку, и я отодвинулась.

— Рэйчел, — сказал он мягко. — Если бы папа был здесь, то он сказал бы то же самое. Не делай этого.

— Если бы папа был здесь, то он за ручку привел бы меня к офису, — сказала я. — Папа верил в то, за что рисковал жизнью. Он не позволял опасности останавливать его; он только лучше готовился к ней.

— Тогда почему он позволил себя убить? — спросил Робби, старая боль плескалась в его прищуренных глазах. — Он сказал бы тебе получить какую-нибудь степень по земной магии и заняться чем-нибудь безопасным.

— Безопасным? — рявкнула я, откидываясь назад. Черт побери, теперь мне сроду не убедить маму. А мне нужна ее подпись на заявлении или придется ждать почти год до моего девятнадцатилетия.

Тогда я стану полноправным агентом только к двадцати трем годам. Я люблю маму, но еще четыре года жизни здесь я не вынесу.

— Папа бы мне позволил, — угрюмо пробормотала я.

— Ты так считаешь? — Робби отодвинул стул.

— Я знаю это.

Мы замолчали, и только тиканье часов нарушало тишину. Я взяла заявление и положила на стол между нами, как упрек. Притянув кружку, я сделала большой глоток, скривившись от отвращения. Фу, не смотря на божественный аромат, вкус был ужасный. И как люди пьют эту гадость?

Робби встал и направился к двери.

— Эй, ты куда? — спросила я. Он дома всего 5 минут, а мы уже спорим.

— Сейчас вернусь, — ответил он уже в коридоре. Я слышала, как он бормочет что-то себе под нос, затем резкий звук застежки-молнии, когда он открыл свой чемодан. Захлопнув дверь спальни, он шумно прошел через зал обратно на кухню.

Когда Робби бросил на стол передо мной тяжелую книгу, я, наверное, выглядела такой же угрюмой и смотрела также несчастно, как и он. — Счастливого солнцестояния, — сказал он, резко опускаясь на стул.

Я ждала, не зная, что сказать.

— Что это?

— Книга, — коротко ответил он. — Открой ее.

Я подвинулась ближе и заправила волосы за ухо. Книга была огромной, как словарь, но страницы были толстые, не тонкие. По ярким цветам было ясно, что книга новая, но заклятия в ней…

Я даже не слышала о таких.

— Это учебник восьмисотого уровня из Портлендского университета, — жестким голосом сказал Робби. — Теперь, когда у тебя есть вторая степень, я хотел спросить, не захочешь ли ты продолжать обучение.

Я подняла голову. Он хотел, чтобы я уехала на Западное побережье с ним?

— И мама тоже, — добавил он, и затем с мольбой в голосе продолжил. — Посмотри на эти заклинания, Рэйчел. Посмотри, что ты сможешь сделать, если будешь учиться еще некоторое время. Если ты пойдешь в ОВ, ты никогда не сможешь сплести такие заклятия, как эти. Это то, что ты хочешь?

Я снова посмотрела на страницы. Я неплохо владела земными заклинаниями, но эти казались действительно сложными.

— Робби, я…

Мои слова прервались, и я уставилась в книгу.

— О, ничего себе, — я задышала, глядя на заклинание.

— Видишь, — уговаривал Робби нетерпеливым тоном. — Этот материал будет твоим, только захоти. С твоими задатками тебе нужно только немного подучиться, и ты сможешь сделать все из этой книги.

— Не, смотри! — воскликнула я, пихая ему книгу через весь стол. — Видишь? Есть заклинание, чтобы вызвать дух умершего. Я могу спросить папу. Я могу узнать у папы, что он думает о моем решении!

Широко раскрыв рот, Робби склонился над книгой:

— Святое дерьмо! — дрожащими пальцами водя по тексту, он быстро задышал. — Ты права, — он улыбался, переместив взгляд от страниц на меня. Знакомая такая улыбка, означающая, что он что-то задумал. — Вот что! Ты делаешь заклинание, вызывающее дух отца. И если получится, ты спросишь его. И сделаешь то, что он скажет.

С ускорившимся пульсом я смотрела на него.

— Ты сказал, что эти заклинания восьмисотого уровня?

— Ага, ну и что?

Я задумалась на минуту.

— И если он скажет, что я могу вступить в ОВ?

— Я сам подпишу твое заявление. Мама дала мне право на твое опекунство сразу после папиной смерти.

Я никак не могла нормально вздохнуть. Это был выход.

— А если у меня не получится? Что тогда?

— Тогда ты едешь со мной в Портленд, поступаешь в университет и изучаешь все заклинания по этой книге. От корки до корки. Без исключения.