Удачная неудача Солнцеликого - 3 (СИ) - Штефан Елена

Да щаз! Уж если от дворцового политесу уклонилась, то и степняцкому потакать не стану! Воины с шаманами меня знают и уважают, а без симпатии их теток я как-нибудь переживу. Не понравится прием, уйду в крепость. И плевать, что визит планировался с ночевкой, чтоб время на шастанье туда-сюда не терять.

Кстати, об артефактах.

И артефакторах. У меня их целых три под рукой. Вот пусть и подумают, какие простенькие амулетики они могут изготавливать прямо тут, в крепости. И в промышленных масштабах. Очень меня интересует походная водогрейка. Маленькая мощная штучка, способная вскипятить, или хотя бы просто подогреть большое количество воды. Например, бочку. Забыть не могу, как степняки мучались с водопоем во время трехсуточного перехода. Даже набрать воды из стремительной Мирувы — тот еще эквилибр. А ведь ребята стараются эту ледяную воду хоть немного подогреть, прежде чем предложить усталым лошадям. На костре. Три раза в день. Очень-очень хочется облегчить им жизнь. А воду добывать я и сама пробовала — ужас! И это Мирува была спокойной. А сейчас? После дождей уровень на полметра поднялся, сама только что, у переправы видела.

Есть у меня надежда решить и эту проблему. Благодаря одному позорному факту в моей студенческой биографии. Дернул же черт меня, девицу самоуверенную, закуситься с преподом по гидравлике. Этот типус каждое занятие повторял, что курица не птица, женщина не инженер. Дома сидите, раз вас сделали из ребра Адама. Не стоило мне так громко уточнять, что самого-то Адама из глины сваляли. Курсовую семь раз сдавала. И не сдала бы, если бы декан не вмешался. Зато конструкцию измерительной «трубки Пито» хоть сейчас могу изобразить в масштабе 1:1. Вот так меня этот Павлик-гидравлик троллил за острый язык. Тридцать пять лет прошло, а помню.

Устройство это простое-простое, как и все гениальное. Если руши помогут (Дук и Бад точно не справятся) и удастся сочинить более крупный чуть модернизированный вариант, то будет у нас немагический артефакт. Сунул в воду — на тебе непрерывную струю прямо в в бочку или ведро. И не как из самовара, отнюдь. Стремительное течение реки позволит получить изрядный напор. Только бы с размерами угадать.

Послание к рушам улетело в королевскую канцелярию. Отто передаст. А за ужином, собравшись мыслями, я насела на Витто:

— Ты же атефактор? Артефактор! Вот и озаботься нормальным переговорником с Рориром. Деньги не проблема.

Ваен многозначительно хмыкнул:

— Что, Нинок, всем работу задала, только мы остались? Что мне поручишь?

— Деньги, Нина, и у меня есть. Принц Роллитваен снабдил. — Витто игривый тон Ваньки не принял. — Но как сделать такой артефакт, я не знаю.

— А если за основу взять мой камень вызова? Старый Некрир, кстати, прямо у меня на глазах зачаровал простой окатыш из-под ног. Ну, пусть не голосовая, то есть не мысленная, связь будет. Можно аналог почтовой шкатулки, чтобы записку отправить, а?

— Вы, магистр от Нининых идей не отмахивайтесь. Сначала они кажутся бредовыми, а потом как-то незаметно преобразуются в очень интересные находки. — и погладил «око» Лондара, приколотое к камзолу. — Я, ведь вам рассказывал уже, это тоже из Нининой идеи получилось.

— Без совета рушей эту задачку все равно не решить. Но я освежу в памяти, как делают простейшие амулеты связи. Степнякам тоже бы пригодилось. — Витто явно заинтересовался проблемой. Казалось, что ему уже скучно просто есть, ему бы делом заняться.

— А печь-камень трудно создать? А оздоровительных артефактов? А тех шайб, которые для стирки? А…

— Нина, Нина, остановись, не части! — дядя был серьезен, но глаза его смеялись. — Хочешь бытовые артефакты для степняков? Зачем?

— А почему нет, дядюшка? Даже если ты уедешь, Байдан останется. У него будет доход, у степняков жизнь будет чуть легче, а у короны появится еще одна точка влияния.

После еды Гунар выманил меня поговорить наедине. И то верно. Третьи сутки они здесь, а мы еще так и не пообщались.

— Ты меня беспокоишь, детка. — дядя начал без предисловий, чем несколько напряг.

— Я где-то накосячила?

— Вот этим и беспокоишь! Ты стала менее в себе уверенной! И месяца не прошло, как вы уехали, а уже такие изменения!

— Раньше, дядюшка миленький, я была сама за себя. Вы были рядом, но никто из вас без меня бы не пропал! А сейчас на мне ответственность. И каждый мой чих, так или иначе, повлияет на качество жизни десятков людей!

— Жалеешь?

— Неа. Какая разница, «Лунный пик» или еще что-то. Все равно куда-нибудь да встряла бы. А здесь у меня свобода выбора есть. И право этот выбор диктовать, если понадобится. Чего еще желать женщине в мире мужчин, созданном мужчинами для мужчин? — ой, пожалуй, для дяди это слишком радикальная позиция, нужно перевести тему. — Помнишь, мы с тобой обсуждали увечье Витто? Как думаешь, с помощью синенькой ему можно помочь?

— Я смотрю, ты очень о нем заботишься. И не говори, что он очень важен для крепости. Здесь, ведь, не только ответственность, я прав?

— Ой, Гунар, давай не будем делать вид, что Сара тебе ничего не рассказала.

— Ну, прости, прости. Потерпи немного, детка, и магистр Юттим будет тебе хорошей парой. Вот ногу ему вылечим…

— Вот в том-то и вопрос, дядя, зачем ему я. Особенно если вылечим. Ты посмотри, какой он красивый. А я? Смесь мышонка с утенком. Он магистр, как ты справедливо заметил, уникальный маг. А у меня даже магии нет. Ну, такой, чтобы предъявить можно было.

— Нина! Прекрати! Принижать себя прекрати! И не жди, что я стану петь дифирамбы твоей исключительности. А что до внешности, то поверь старику — к красоте привыкаешь быстро. Пожалуй, быстрее, чем к уродству. Тебя же не волнует его хромота. Возможно, через год и красота волновать перестанет. Все, пойдем к остальным, хватит рассиживаться в моей комнате.

Так стихийно сложилось, что самая большая гостиная из открытых рушами, превратилась в некую кают-компанию. Гостям в трапезной, с солдатами, неинтересно, а нам не хотелось терять время, пока близкие рядом. Вся семья в сборе. И Витто, здесь, как ни странно. А вот Тишка, что-то не в настроении. Всегда радостный солнечный мальчик был хмур и на мысленный призыв не отозвался. Даже отвернулся.

Вот я балда! Уже пару дней, занята своими переживаниями и планами, а тут самый важный человек обижается.

— Тишенька, миленький, прости меня! Прости, мой хороший, пожалуйста! Хочешь я тебе спинку почешу на ночь? — это предложение мелкого заинтересовало. Чуть-чуть.

Сидит в самом широком кресле. В моем кресле. Свернулся ужиком, нос в коленках прячет, старается не пустить меня сесть рядом. И эмоции придерживает, не открывает. Так обиделся, бедняга. Но против поглаживания по волосам устоять не смог.

— Ты теперь Витто любить будешь, да? — все-таки, Раштит не человек. Он, безусловно, чувствует, но как-то иначе, чем обычный подросток. Пропусти-ка через себя бесчисленное множество чужих мыслей и эмоций! Для него и тайн-то нет.

— И Витто. И всех остальных. Но ты все равно на первом месте. Ты мой приоритет!

— Правда?

— Разве я могу тебе соврать, солнышко? Конечно, правда! — о, наконец, подвинулся, дал устроиться и даже обнять себя позволил. Так, чтобы мое дыхание ему висок грело. Вот лизунчик. Так ластился он только первое время в доме Сары. Потом вроде перерос.

— Трудный день был, да маленький? Нужна была помощь?

— Братья на совет вызывали. Дождь в этот раз получился у Гоха уж очень сильным. Равнины заливает. Люди молят о передышке.

Странно. А у нас здесь все неплохо. Это из-за моря рядом?

— И что от тебя хотели?

— Спрашивали, хватит ли сил начать греть до срока. А я не знаю.

— А раньше как делал?

— Да не помню я! — Тишке разговор явно неприятен, это понятно по напряженному плечу под моей рукой, не говоря уже о доносящихся эхом эмоциях. Взрослеет боженёнок, неловко ему за себя прошлого.