Осторожно, двери закрываются! - Дмитрий Чистяков

- Нет… почти ничего… - он неуверенно коснулся пальцами лба. - Помню… проснулся в поезде. На той же линии… Наверное…

"Конечно, помнишь", - мог бы сказать я ему. "Помнишь серые, тускло освещенные коридоры, уходящие глубоко вниз, и нависающий над головой бетонный потолок бараков. Помнишь блестящие шестерни гигантских машин, медные трубы и струи пара, вырывающиеся из стальных сочленений. Помнишь тяжесть кирки, и вонь грязной робы, и блеск самоцветов – тех, что никогда не видят живущие на земле. И как хрустели под башмаками потемневшие от времени кости никому не известных созданий…

И укол блестящей иглы в сгиб локтя – помнишь. Тот, который должен был избавить тебя от всего этого".

- Ладно, дед, не парься, - я сел рядом и приобнял за плечи – все нормально. Не помнишь, и не надо. Сам же говорил – дело государственное!

Он вдруг принялся озираться; я тоже оглянулся, и увидел, что в конце платформы показалась фигура в сером – станционный страж порядка наконец-то заинтересовался странным пассажиром.

- Ладно, бывай, отец, - я снова поднялся, и помедлив, добавил: - Прости, если что. Ничего личного.

И приятельски хлопнул по плечу – чуть сильнее обычного и чуть ближе к шее. Старик чуть вздрогнул… и остался сидеть в той же позе.

Милиционер уже подходил к нам; не сбавляя шага, я чуть отодвинул лацкан, демонстрируя прикрепленный изнутри овальный знак. Серп, молот и меч на фоне алых языков пламени.

Чуть заметный кивок – и сержант прошел мимо, к сгорбленной фигуре, медленно заваливающейся на скамью.