Зачем тебе ведьма, ведьмак? - Елена Яр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прищурился. Не понравилась от нечисти такая прозорливость.
— А ты тоже коробочка с секретами, бабуля. Только за ворота тебя вытащил, так сразу почуял, как хвост прицепился. Питает тебя домик твой? И как надолго его хватит? Ещё вёрст на пять?
Молчу.
— То, что полог накинула, это, конечно, моя ошибка. Дал тебе секунду осознать, что проиграла, а ты шустрая оказалась. Амулеты я все снял, деактивировал. — Он замолчал, словно раздумывал над чем-то. — А вот что такое маячит у тебя на сердце, не могу понять?
Мерзкий червячок страха заскрёбся где-то внутри. Силён ведьмак, раз почувствовал главную мою защиту. Пока никому ещё не удавалось её даже заметить, не то что свойства понять. Но виду подавать не буду.
— На сердце у меня грусть-тоска-кручинушка. — Косить по дурочку я умею мастерски, лишь бы поверил.
— Да я не об этом. Что за штучка у тебя за рёбрами висит, никак не разберу. Именно она не даёт тебя развоплотить, верно? Вещица явно знакомая, даже раздражает, что понять не могу.
Ну и славно, пусть так и остаётся. Не может ведьмак узнать, что меня защищает — тем лучше. А уж с его раздражением я как-нибудь справлюсь. Вслух же сказала другое:
— Патовая ситуация, дружок. Убить меня ты не можешь. Тащить дальше — только силы терять. Я бездействовать даже под твоими чарами не буду. Настанет день — и ты ошибёшься, а я этим воспользуюсь. Что делать будем? Может, разойдёмся на все четыре стороны? Так сказать, в равной степени недовольные друг другом.
Теперь пришёл его черёд молчать. Можно понять — позорно ведьмаку нечисть живой отпускать. Но и в моих словах истина: все рано или поздно ошибку делают. Правда, Арина?
— Могу в честь мордашки твоей смазливой ещё и желание одно накинуть. Добрая я сегодня да на мальчишек красивых падкая, — яду в голосе — отравиться можно, каюсь, не сдержалась.
— И что же у тебя есть такого, что мне может понадобиться?
— В Навь могу проводить. И что важно — назад вернуть.
Не хотелось бы, конечно, в Навь. Я там такая же чужая, как и здесь. Но ведьмаку об этом знать необязательно.
— Ну и попрактичнее могу вещи предложить. Клубочек там поисковый. Водицы живой али мёртвой. А если в домик мой вернёмся, всё чин по чину, накормлю-напою-спать уложу.
Я захихикала как можно более гадко. И это сработало, ведьмак передёрнулся от брезгливости. Молодца, Арина, так держать.
Молчал он долго, я стала подозревать: уже реально состарюсь, пока дождусь. Думал. Видно, что-то ему от меня всё же нужно, и потребность эта велика.
— Если ты… — тяжело ему давались слова, прямо ломал себя, нечисти сделку предлагая. — Я позволю тебе уйти живой, если ты поможешь мне в одном деле. Мне нужно достать… вещь, которую извлечь может только навь.
— У меня два вопроса. Где это и что это?
— На первый вопрос ответ — неделя пути. На второй — перо феникса.
Я прыснула и заржала от души.
— Ты что, болезный совсем? Перо феникса. А что же не смерть Кащеева?
— Собственно, я твоего мнения не спрашиваю, карга старая. Я спрашиваю, вступаешь ли ты со мной в договор? Потому что, если нет — буду вскрывать твою защиту прямо здесь и сейчас. Во всяком случае, начну. Просто так уйти не позволю. Отпущу тебя только при условии, что ты исполнишь условия нашего соглашения.
— А если пера не существует? Или ты его не найдёшь? Я что, за тобой таскаться буду, как верный пёс, пока не помру от старости? Уж лучше здесь кости сложить.
— Справедливо. Мы оговорим время действия договора. Например, месяц. Это с запасом. Он закончится либо в момент обретения мною пера феникса, либо по истечении месяца с момента скрепления.
Теперь я надолго замолчала. Мне это ужасно не нравилось. Пахло жуткими неприятностями, если честно. И как же тебя, Ариша, угораздило в такой переплёт встрять? И всё ведь твоя самоуверенность неуёмная. Сидела бы сейчас дома, пироги трескала, кошку за ухом чесала…
— Патовая ситуация, бабушка, — с издёвкой вернул мне мои слова ведьмак. — Придётся соглашаться.
Глава 3
Я сидела на лошади, а ведьмак топал рядом. Полагаю, он не слишком был доволен таким раскладом. Сначала он развязал путы на ногах и хотел отправить пехом меня, но я изобразила крайнюю степень ревматизма. Вот-вот рассыплюсь в пыль, и останется ведьмак без так нужной ему навьей помощи и поддержки. Не сказать чтобы он особенно проникся. Но я шла так медленно, что шанс дойти за весь месяц хотя бы до гор превращался в нечто мифическое.
Выругался себе под нос и слез с лошади. Бросил короткое «садись», но руки не развязал.
Я поупражнялась в залезании в седло — помогать он, разумеется, не стал. В конце концов, надоело изображать бледную немочь, я забралась и уселась. Он взял коня под уздцы, повёл. Так и ехали.
Он преимущественно молчал. Может, в принципе неразговорчивый, а может, со мной не хотел. Подумаешь, гордый какой. Не хочет во мне человека видеть, ему проще, чтобы я мерзкой нежитью оставалась. Хотя, конечно, видок у меня жуткий. Я ж не знала, что мне с добрым молодцем в поход отправляться, собралась бы получше. Не такая бы старая стала. В своём бы облике не поехала, конечно, незачем ему знать, кто я на самом деле. Молодой ведьме он бы не предложил сотрудничать: в силы не поверил или просто испугался. Убил бы — и сказке конец.
А мне молчание давалось тяжко. Я даже в своём доме постоянно разговаривала: то с кошкой, то с мороками, а то с Лешим. Он, бывало, заглядывал ко мне на огонёк, даже клинья подбивал. Но я не поощряла, а он не настаивал, опасался. Лесовой же — чистая природа, а во мне куча стихий намешано, ему до моего уровня как пешком до Царьграда.
— Как тебя зовут? — наконец не вынесла я.
Молчание.
— Ну это уже глупость! Мы с тобой бок о бок весь ближайший месяц будем. Как мне к тебе обращаться, если что? «Эй, ты, добрый молодец! Да нет, не ты, а тот, который не такой добрый»?
Фыркнул.
— Дарий.
