Школа любви - Дороти Шелдон

Что ж, ждать осталось недолго. Уже в следующем году можно будет пожать плоды многолетних усилий и жертвоприношений. Она станет младшим партнером, ее фамилия появится в названии фирмы, а ее отец наконец-то порадуется успехам дочери. Он мечтал о сыне, а родилась Фэй. Вскоре она докажет отцу, что и женщины достойны уважения.

— Ты почти на вершине, — прошептала Фэй, напоминая себе о пройденном пути и о той цене, которую пришлось заплатить за восхождение.

Пусть Саймон Гарднер тревожит ее сны, но в реальной жизни на него наложено табу. Ни один мужчина, каким бы красавцем он ни был, не стоит семи лет трудов и лишений. Даже Супермен.

У двери в кабинет Гарднера Фэй остановилась, расправила юбку и, сделав глубокий вдох, уверенно постучала.

— Войдите, — услышала она приглушенный мужской голос, от одного звука которого у нее застучало в висках.

Фэй повернула ручку, успев в последний момент проверить, все ли пуговицы застегнуты и не выглядывает ли из-под жакета предательский краешек шелка.

Сложив руки за спиной, Саймон Гарднер стоял у окна, разглядывая что-то, привлекшее его внимание.

Широкоплечий, высокий, в сером костюме, сшитом явно на заказ и определенно не в Австралии, он выглядел весьма внушительно. Впрочем, именно так и должен выглядеть совладелец респектабельной юридической конторы, вот уже несколько десятилетий защищающей интересы своих клиентов. Имидж — одно из основных слагаемых успеха. Саймон Гарднер знал это и умел подать себя в самом лучшем виде.

Он не обернулся на звук открывшейся двери, но это не удивило Фэй. Правила игры были известны ей не хуже, чем мужчине, надменно демонстрировавшему посетительнице орлиный профиль. В конце концов, Саймон на иерархической лестнице стоит выше, и это он ее вызвал. Отреагировав на приход Фэй незамедлительно, он нарушил бы баланс власти в сторону равенства, что было непозволительно в отношениях с подчиненными, тем более с женщиной. Фэй давно привыкла к такому обращению и воспринимала это проявление мужского шовинизма, как неизбежное зло.

Впрочем, за семь лет она не только постигла правила игры, но и научилась ценить время.

— Кхм… Извините, мистер Гарднер, вы хотели видеть меня?

Никакой реакции.

Странно. Хотя… что ей известно о нем? Практически очень мало. Гарднер проработал в конторе дольше, чем Фэй, но они ни разу не встречались один на один, потому что занимались совершенно разными вопросами. Конечно, о нем ходило немало слухов, но распространяли их главным образом те, кто пытался подобраться к одинокому красавчику, и получал обидный щелчок по носу. В фигуральном, конечно, смысле.

Ладно, решила Фэй, еще одна попытка, и хватит. Раз уж ему хочется изображать из себя сфинкса, то пусть сам потом ищет меня этажом ниже.

— Мистер Гарднер?

С самого утра настроение у Саймона было препаршивым. Все началось со звонка отца. Старик сообщил, что у него неприятности, связанные, разумеется, с Кэтрин, его второй женой, мачехой Саймона. Этого следовало ожидать. Разница в возрасте супругов составляла около двадцати пяти лет, а разница в воспитании, интересах и интеллекте вообще не поддавалась измерению. Саймон удивлялся, как его отец, человек опытный, благоразумный и осторожный, совершил такую глупость — женился на администраторе ночного клуба.

Впрочем, надо отдать должное Кэтрин, она умела играть на слабостях мужчин, к тому же обладала роскошной фигурой. Их брак длился уже три года, но теперь, судя по всему, даже выдержке Роберта Гарднера пришел конец. Кэтрин жить не могла без мужского внимания и периодически попадала в неприятные истории, выплескивавшиеся на страницы газет. Последний случай, о котором Саймон знал только в общих чертах, и стал той самой каплей, переполнившей чашу терпения. Отец хотел, чтобы сын занялся оформлением развода.

Вторым обстоятельством, испортившим настроение, стало принятое накануне решение отправить его, Саймона, на север, в Рокгемптон, где проживал один из самых богатых и уважаемых клиентов фирмы Роджер Уэстмор. Сама по себе поездка могла обернуться приятным отдыхом в роскошном доме миллионера на берегу океана, если бы не досадная мелочь: спутницей Саймона должна была стать Фэй Баркли.

Саймон стоял у окна, размышляя о превратностях судьбы, когда дверь открылась и в кабинет вошла Фэй.

— Мистер Гарднер?

Ее голос прозвучал мягко, пожалуй, он даже был не лишен приятных тонов, способных пробудить мужской интерес и даже подтолкнуть к смелым фантазиям на тему жарких ночей и прохладных простыней.

Саймону приходилось встречаться с Фэй Баркли, но только в деловой обстановке, на совещаниях. Она не всколыхнула в нем запретных желаний, запечатлевшись, как типичный синий чулок.

Он покачал головой и повернулся.

Мда, она все та же. Гладко зачесанные волосы, жуткие очки, чересчур длинная юбка, даже ногти не накрашены. Нет, это не женщина его мечты.

Но голос…

Впрочем, решение принято. Мисс Фэй Баркли станет его спутницей на… Бог знает, на какой срок. Надо узнать ее чуть лучше.

Саймон поднял голову. Фэй смотрела на него, немного прищурив глаза, он даже не сумел определить их цвет. Судя по ее лицу — неподвижному, равнодушному — ей компания Саймона тоже не доставит удовольствия.

— Извините. — Саймон отошел от окна. — Задумался.

Она едва заметно пожала плечами.

— Понятно. Пожалуй, я зайду в более удобное время. У меня много работы.

Ну конечно, он оторвал ее от работы, ей не терпится вернуться за стол, заваленный бумагами? Такая, вполне может отказаться и от бесплатного кругосветного путешествия. Вот уж невезение!

— Нет-нет, все в порядке. Садитесь, мисс Баркли. — Он указал на мягкое, обитое черной кожей кресло, подаренное одним из благодарных клиентов.

Мужчины, получившие с помощью Саймона развод, почти всегда стремились как-то выразить свою благодарность. Женщины, обретя свободу, сразу же устремлялись в заоблачные выси, и их признательность испарялась уже через пять минут после оглашения вердикта суда.

Фэй осторожно опустилась в кресло и, чувствуя, что проваливается, ухватилась за подлокотники и скрестила ноги.

Саймон скользнул взглядом по мелькнувшим перед ним коленям. Что она прячет под этой дурацкой длинной юбкой?

— Итак?

Ее голос снова поразил Саймона. Мягкий, глубокий, с легкой хрипотцой, он словно цеплял нервные окончания, заставляя мозг посылать ошибочные сигналы тем частям тела, которые не имели никакого отношения к юридическим проблемам.

— Чем моту быть вам полезна? — спросила Фэй Баркли.

Саймон заставил себя успокоиться.