Муза Диониса - Алиса Берг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто принял такое решение?
– Как кто? Генеральный прокурор. Все, как положено. Лучше спроси, кто на этом настоял?
– И кто настоял?
– Наш уважаемый честный губернатор. Он считает, что в областной прокуратуре пора обновлять кадры. Вот и предложил генеральному подумать о замене.
Анной владели смешанные чувства. За годы работы она привыкла, даже в какой-то степени сроднилась с этим человеком. И ей трудно было представить на этом месте кого-то другого. Но она понимала и то, что в замене Кулакова есть свой резон, в последнее время он меньше стал уделять внимания работе, часто принимал формальные решения, не слишком вникая в суть вопроса. А это вредило делу. Были у Анны и другие претензии к нему. Например, злоупотребление тем же самым алкоголем на рабочем месте. Но об этом она сейчас старалась не думать.
– Я очень сожалею, если это так, – сказала она.
Кулаков как-то странно посмотрел на нее.
– А почему ты не спрашиваешь, кого прочат на мое теплое место?
– Честно говоря, еще даже не успела об этом подумать.
– Другому бы не поверил, а тебе верю. Я знаю, ты никогда не лжешь.
– Так кого?
– У генерального прокурора есть несколько кандидатур. Но вот губернатор в неофициальной беседе с ним рекомендовал тебя.
– Меня? – Ее изумление было совершенно и искренним и беспредельным.
– А что ты удивляешься? Чем ты не подходишь? Всем подходишь.
Анна молчала, она не находила слов, дабы что-то сказать. Она вообще смутно представляла, что следует говорить в таких случаях.
– Ладно, не бери в голову, пока приказ не подписан, назначение не состоялось. А я еще ухожу не завтра. Кто знает, что еще может случиться… Далеко не все в восторге от возможного твоего назначения.
– Я не буду плакать, если оно не случится. Я бы предпочла, чтобы вы еще поработали, и не один год.
– Зато у других иные предпочтения. И если уж кто достоин занять эту должность, так это ты. Ты же у нас главная законница.
Кулаков замолчал и посмотрел на Анну. Анна знала, что Законница – это ее неофициальное прозвище в прокуратуре. Когда ей стало известно, как ее называют между собой коллеги, то долго не могла определить, как реагировать на это – гордиться или наоборот, расстраиваться. Но по зрелому размышлению решила сохранять нейтральную позицию. В конце концов, что в этом плохого? Она действительно всегда скрупулезно соблюдает все требования закона. И считает, что делает абсолютно правильно. Хотя отлично знает, что среди тех, кто обязан стоять на его страже, таким поведением отличаются далеко не все.
– Ты должна понимать, что этот наш разговор сугубо неофициальный. И я тебе не должен был пока ничего говорить. Но я хочу, чтобы ты заранее подготовилась к возможному назначению. Такие события следует встречать во всеоружии.
– Спасибо за предупреждение. Теперь я буду думать об этом.
– Боюсь, что думать тебе сейчас придется совсем о другом.
Анна удивленно посмотрела на него.
– О чем же я должна думать?
– Есть одно, можно сказать, неформальное условие, выполнение которого необходимо для того, чтобы ты могла бы претендовать на мое засиженное мухами кресло.
– И что это за условие?
– Условие, которое идет от губернатора.
Анна нахмурилась.
– Мне это не нравится. А если я откажусь?
– Подожди отказываться. Сперва выслушай.
– Да я только и делаю, что вас слушаю, Андрей Валентинович.
Тот как-то странно посмотрел на нее.
– Ершистая ты очень. Трудно тебе будет на этом месте.
– Что за условие?
– Тебе поручается одно дело. Вернее, у Лебеденко оно отнимается, а тебе передается.
– Вот оно что… Но почему? Мне предыдущего дела хватило по горло.
Кулаков развел руками.
– Ты можешь отказаться. Но ты же не откажешься.
Это дело наделало много шума не только в прокуратуре, но и в администрации губернатора. За совершение крупных махинаций был арестован некто Владимир Миловидов. Анна, занятая своим расследованием, мало вникала в суть происходящего. Но и то, что она слышала краем уха, впечатляло. Судя по всему, оказаться замешанным грозило целому сонму высокопоставленных местных чиновников и других важных персон.
– Губернатор хочет довести расследование до конца. Для него это дело чести. Он клялся избирателем, что станет беспощадно выкорчевывать коррупцию, как сорняки на грядке. И вот такая замечательная возможность доказать верность своим обещаниям. К тому же, ты знаешь, что по всей стране разворачивается антикоррупционная кампания. В общем, все очень кстати. Кто там сказал: если такого дела не было бы, его следовало выдумать?
– Это сказал Вольтер, но только о Боге.
– Всегда уважал твою эрудицию. И откуда ты все знаешь?
– Просто у меня хорошая память. Если что-то прочитаю, очень долго не забываю.
– Знаешь, я все смотрю на тебя столько лет и думаю: неужели ты, в самом деле, такая честная?
– У вас есть сомнения? – сухо проговорила Анна. Слова Кулакова ей не понравились.
– Никаких. Просто очень уж ты правильная. Как-то даже не по-человечески правильная.
– Никогда не ожидала услышать такого от вас, Андрей Валентинович.
Кулаков махнул рукой.
– Да я бы ни за что и не сказал, если бы не отправляли на пенсию. А с пенсионера какой спрос…
Анна почувствовала, что разговор зашел слишком далеко и пора его завершать.
– Если мне передается это дело, разумеется, я его буду вести.
– Я нисколько и не сомневался. Вот завтра и приступай. Закончишь дело, и мои дела, скорее всего, тоже закончатся. Видишь, какая синхронность получается…
– Может быть, не все так печально обстоит. Там могут и передумать.
– Могут, – согласился. Кулаков. – Но вряд ли передумают. Извини, что оторвал тебя от отдыха. Ты, поди, на дачу собиралась?
– В общем, планировала пару деньков подышать свежим воздухом.
– Вот видишь, как получилось. – Он снова налил себя рюмочку. Анна поспешно встала: лицезреть напивающегося прокурора ей совсем не хотелось.
Глава 2
Хотя была суббота, Анна весь день провела на работе и приехала домой только вечером. Чувствовала она себя не просто усталой, а абсолютно разбитой. Второй день подряд она занималась переданным ей делом. Следователь, который вел его до нее, собрал огромное количество разных материалов. Но систематизировать их толи не смог, толи не успел. И все это пребывало в разрозненном виде. И лишь только после долгой и кропотливой работы у Анны начало появляться пока достаточно смутное представление обо всем. И то, что она стала понимать, порождало у нее какое-то странное ощущение.
Но сейчас она не хотела думать ни о чем подобном. Голова гудела от заполнившегося ее огромного массива информации, а глаза болели. И были красные. Впрочем, ничего удивительного, если учесть, какое количество страниц она прочитала за эти дни.
Муж был дома, он одновременно смотрел футбол по телевизору и читал какой-то юридический фолиант. По крайней мере, он уютно, словно котенок, лежал на его коленях.
– Аннушка, привет, – весело встретил ее муж. – Как у тебя дела? – Он бегло посмотрел на нее и снова уставился в телевизор. Она понимала – там происходят гораздо более важные события, чем появление дома смертельно усталой жены.
Она села рядом с ним в кресло.
– Я весь день знакомилась с новым делом, – сказала она.
Анатолий снова бегло взглянул от нее и отвернулся.
Ну и к лучшему, подумала она. Ей сейчас совершенно не хочется ничего ему рассказывать. Это в машине она хотела поделиться с ним кое-какими мыслями. А когда увидела его, уставившегося в экран, это желание пропало.
– А где Женя? – спросила она.
– Женя ушел по своим делам, – даже не поворачиваясь к ней, проговорил муж. – Просил рано не ждать.
– И ты отпустил? – с укором сказала она. – Мы ж вроде договаривались, что не будем отпускать его на всю ночь. Ты знаешь, чем он занимается?
– Я уверен, что ничем предосудительным он не занимается. Просто компания из молодых парней и девушек. Ты вечно устраиваешь панику. Ты мне лучше не мешай, скоро матч кончится, тогда обо всем и поговорим.
Анна встала и направилась в комнату сына. Делать ей там было нечего, просто она почувствовала, что не хочет оставаться рядом с мужем. Да и какой смысл, с некоторых пор он перестал ее замечать. То есть, он ее видит, он с ней даже разговаривает, выслушивает ее суждения. Но при этом все это как бы проходит мимо него, это общение само по себе, а он сам по себе. Она не может сказать, когда все это началось. Но однажды поймала себя на поразившим ее ощущении, что чувствует себя в семье одиноко. Когда она выходила за него замуж, то и в ужасном сне не могла представить себе такое. Их соединяли такие горячие чувства, что подчас они даже немного обжигали. И вот по прошествии двадцати лет, что осталось от них? Пепел да дым. Когда она об этом думает, то ей становится страшно. Хотя не совсем понятно, чего же она в этом случае боится? Она твердо уверенна, что Толя от нее никогда не уйдет. Все, что угодно, только не это. Он будет с ней до конца жизни. Но только что эта за жизнь? Скучная, унылая, безрадостная.