Чеченская сексуальная эволюция или "Ширли мырли" боевиков - Вячеслав Г-Арь

С весны до осени, нередко всей семьей, выезжали на заработки в

Казахстан "шабашить", Возвращались с пачками банкнот, Но, нередко, именно этим семьям помогала советская власть, государство. Из директорского фонда школа выделяла для детей суммы на самое необходимое. Порой, дети были буквально брошенны выживать. Деньги им давать было бесполезно, приходилось самим покупать в городе платьишки, брючки, рубашки, обувь. Прямо в школе детей одевали с наказом приходить в этом в школу.

Я был глубоко поражен, когда в ноябре, вызвав меня, директриса вытащила из сейфа пачку девчачьих трусиков и отсчитала мне с десяток, прибавила сверху совсем взрослые. Увидев изумление, она возмутилась: "Вы хоть знаете, что девочки голые? Холодно, иней.

Другие учителя своих одели, а вы!" В принципе я знал, что большинство без белья. Обнаружил это еще в сентябре. Поставил стул возле доски, чтоб не бежать к ней, когда надо что-то дополнительно к диктовке написать. Сел. По установленному правилу – близорукие вперед, передние парты занимали четыре девочки. Старательные дети писали изложение, высунув язык и раскинув под партой ноги. Я. конечно, дар речи потерял, обнаружив, что ни на одной из них нет трусиков. "Уронив" ручку, нагнулся, и в перспективе обнаружил то же за другими партами. А все- таки, возраст 11-12 лет для южан равен периоду созреванию европейцев к 14-15 годам! У меня в горле пересохло от неожиданного открытия.

Но тогда я сделал глупость. Следующий урок проходил в седьмом классе, где учились сестры двух из моих четвероклашек. Под впечатлением открытия, я отвел одну из них в сторону и на ухо, как мог деликатнее, попросил проконтролировать утром младшую и заставить надеть в школу трусики. Девочка вылупилась на меня и недоуменио выпалила " А зачем?". Только тут я осознал, что отводя в сторону, машинально держу ее за поясницу и не обнаруживаю выпуклостей белья…

После этого я приказал себе закрыть на все глаза и принять все как есть.

Раздеты были и пацаны. В одних и тех же дырявых штанишках, с видом на гусинокожие маслы. Зачастую из одежонок своих они давно выросли. Значит, они вот-вот перейдут следующему брату.

По причине убогости одежонок с наступлением холода школа опустевала, порой, наполовину.

…

…Физкультурник обладал громадным достоянием – спортзалом.

Замыкался там по поводу и без повода. Нередко спал за железной дверью во время "окон" меж уроками. Иногда прсыпал очередной урок. К великой радости ученников. За мощные габариты к нему прочно приклеилась кличка "Костоломушка". Втихомолку его любили. Но история пана спортсмена кончилась плачевно. Ему прощали, когда запирался после уроков с кем-нибудь из наших "вдовушек", разведенных учителок.

Даже как-то одобряли. Вдовушкам, потом, на неделю хватало энтузиазма. Но где-то в мае разразился скандал, который мог закончится жуткой поножовщиной оскорбленных горцев против всех без исключения городских. В конце второй смены, когда большая часть учеников и учителей разошлись, в школьном вестибюле раздался истошный вой. Таким предсмертным криком прощается с жизнью крупное подстреленное животное. Орал подросток. Вбежал, потом, в коридор второго этажа, где еше шли уроки. Вел последний урок и я. Пацан распахивал по пути все двери, умудрялся выдергивать "с мясом" запертые. Когда, вместе с математиком, мы, наконец, выловили безумца, единственное, что смогли понять; Там, в спортзале, кто-то раздел и душит его сестру. Стучать в спортзал было бессмысленно.

Взломав вход в каморку сторожа, взяли ключи и открыли железную дверь. Лучше б мы туда не смогли войти. Верзила "Костоломушка" смачно удовлетворял верещащую в экстазе десятиклассницу. Все стояли как кирпичом долбанутые. Пока меня не осенило просто пхнуть бугая каблуком.

Уже через пятнадцать минут мы везли парня в машине с незажжеными фарами. Больше, конечно, его никто никогда в этих краях не видел. За нами была реальная погоня, Но мы с Е…м не хуже местных ориентировались в топограмме пригородов. Ушли через 56-й участок, потом – Черноречье, на Ермоловку. А там Костоломушка растворился в ночи.

Можно представить, что в истерике рассказал на сходе мужчин села младший брат несчастной. Забравшись на тополь, он увидел в окно спортзала, что сестру душат. А влетев вслед за нами, конечно же, догадался, почему сестра так сладостно стонала.

История, конечно, мрак. Девчонку утром обнаружили повесившейся.

Или сход приговорил, а отец исполнил, смывая смертью позор. Лично я до утра мучился сомнением, идти ли на работу. Пошел, решив, что это не тот случай, когда можно скрыться. И правильно сделал. Е…в местный, С ним до утра разобрались. Со мной, когда приехал.

Поговорили, выяснили, пальцем не тронув. А еще одному "попутчику" по ночной погоне не повезло. Он не вышел на работу. Его нашли, молча избили, проломив три ребра.

В какой-то степени, гнусно, что пришлось начинать описание коллег с этой грязи. Сложно мне судить пана спортсмена. Соблазнил ли он убогую дурочку, Или оказался, по ограниченности, лишь исполнителем домогательств похотливо озабоченной девахи? Трагедия чеченского народа в том, что в 19 веке в их, еще полудикие семьи, европейская

"культура" внесла разрешение на сожительство отца с дочерью или брата с сестрой. Мой одноекурсник Махмуд М. немало рассказал нам об этом. Один раз даже разрыдался, начав рассказывать, как бежали с отцом от родствеников, где стали невольными свидетелями сожительства друг с другом всех подряд. Отсюда и домогательства развращенных старшеклассниц к русским учителям. Был в том году период, когда и мне пришлось это пережить. Слава Богу, без огласки, как Костоломушке. Неохота- принуждение к перемене мест

Наверное я бы и поныне огинался в той поселковой школе. Но пришел момент, когда в одной точке столкнулись мои – нынешнее призвание, греховность тех дней и реальное опасение расплаты за это жизнью.

Начну с самого простого – греховности. Может что-то было написано на моей мерзкой роже, лишь мне невидимое?. Но сам, клянусь, я там вывеску не малевал. Круговерть началась перед новым годом, вернее- в канун его. Подпив на учительском сходняке, я потерял контроль над собой. Очнулся, когда внутренний дядька с плеткой был уже не нужен.

Обнаружил себя смачно пользующим аппетитную коллегу, запершись в кабинете завуча. Все-таки увел у него эту бабенку. Он ее обхаживал почти в открытую, а взял ее я. Кроме как в отмщение гавнюку, она мне на фиг не нужна была. Но, товарищи, поверьте мне – мерзавцу, она сама залезла на… Ладно, не буду! Неча женщину оскорблять, ибо любящая не может быть б…дью. Подозреваю, и я ей нужен был только в отместку завучу. В женщине столько закоулков, что недаром ее считают порождением дъявола. Я оттого такой злой, что девонька, в том теперь убежден, раззвонила о моей постельной "технологии". И я пропал!.

Сначала, пока "отклики" были единичны, это было интересным. Я – живой, и ничего безобразного в тех связях не усматривал. Но когда показалось, что весь "курятник" намерен мной попользовать, стало страшно.

Рано или поздно бабье б передралось из-за меня, а потом, объединившись союзом обиженных, снесли б визжащей оравой школу вместе с поселком. Нет ничего страшнее недое…й суки. Шучу, конечно, но доля правды в этом цинизме есть. Гаремные страсти ничем, кроме обвального скандала не заканчиваются.

Но это еще куда ни шло. Остапа понесло по кочкам голым задом.

Не зря у меня было предубеждение против протокольных походов в семьи учеников. То, что юные абреки, пользуясь неизвестностью городскому пришельцу, запросто могли прибить, было пол дела. Я боялся иного. От неожиданности нападения, а (шакалы) чеченцы нападают только со спины и не в одиночку, сработает инстинкт. Убью ведь. А еще хуже – искалечу. Но – месть дикарей безумна. Потому я с облегчением воспринял то, что на меня только дважды напали. Первый раз, конечно, защитился. Учтя мои "возможности", во второй раз напали вчетвером. Слава Богу- не слабак, но нос ботинком, когда завалили, расквасили.

Напоролся я на совершенно неожиданное, потому неизмеримо серъезное и страшней мордобития.

Валюша Ш. попросила меня проверить, действительно ли вся семья ХХ уехала на заработки. Сведения родственников противоречили друг другу. Сама Валя, после неведомого мне случая, когда она пошла по селу без меня в качестве провожатого, теперь отказывалась даже шаг сделать в с торону села. Даже со мной. Я понимал ее. Видимо, была попытка юных дебилов изнасиловать. А, может, и поизмывались над учителкой.

Черти понесли меня в этот окраинный дом водиночку. Вход в него был из глухого малоприметного переулка. В принципе, если б в нем убили- никто никогда б не узнал. Кто вошел или вышел из него, тем более- что деется внутри, остальному селу неведомо. Долго стучался в глухие двери. А когда собрался уходить, был впущен, Встречала ззастенчиво улыбающаяся девочка- девушка, дочь хозяина. Не ответив на мои вопросы, молча повела на второй этаж, в гостевой зал.