Генезис и катастрофа - Роальд Даль

- А этот - очень маленький?

- Нет, совершенно нормальный ребенок.

- Но - маленький, ведь правда?

- Ну, очень большим его, конечно, не назовешь. Однако именно такие дети бывают обычно чрезвычайно стойкими и выносливыми. Вот представьте-ка себе, фрау Гитлер, через год, примерно в это же время, ваш мальчик уже будет учиться ходить. Разве не наполняет эта мысль ваше сердце радостью?

Она не отвечала.

- А через два года он будет щебетать без умолку и сводить вас с ума своим лепетом. Вы уже подыскали ему имя?

- Имя?

- Да.

- Не знаю. Не совсем. Кажется, мой муж говорил, что если это будет мальчик, то он назовет его Адольфусом.

- Адольф, значит.

- Да. Моему мужу нравится это имя, потому что Адольф по звучанию немного похоже на Алоиз. Моего мужа зовут Алоиз.

- Чудесно.

- О Боже! - воскликнула она и вдруг приподнялась в кровати. - Когда родился Отто, меня спрашивали то же самое. Это значит, что он умрет! Вы хотите сейчас окрестить его без формальностей, ведь так?

- Ну, что вы, что вы... - врач мягко взял ее за плечи. - Как вы могли подумать такое? Клянусь вам, что вы заблуждаетесь. Я просто любопытный старик и люблю поговорить об именах. Адольфус, по-моему, звучит очень неплохо. Одно из моих любимых имен. Посмотрите-ка... вот и он.

Хозяйка, несшая младенца высоко подняв его на своей объемистой груди, с сияющим видом держала курс на кровать.

- Вот и ваш ненаглядный! - громко сказала она. - Вы хотите взять его у меня? Или положить его рядом с вами?

- А он тепло укутан? - спросил врач. - Здесь ужасно холодно.

- Не беспокойтесь, он уж точно не замерзнет.

Ребенок был плотно обернут белой шерстяной шалью, оставлявшей открытой только его крошечную красную головку. Хозяйка осторожно положила его рядом с матерью.

- Вот так, - сказала она, - теперь вы можете любоваться им вдоволь.

- Мне кажется, он вам понравится, - произнес врач с улыбкой. Красавец-малыш.

- А какие чудненькие у него ручки! - восторженно заметила жена хозяина пансиона. - Какие длинные, нежные пальчики!

Мать не двигалась. Она даже не повернула головы, чтобы взглянуть на своего ребенка.

- Ну, что же вы, милая! - воскликнула хозяйка. - Он же не кусается!

- Мне боязно смотреть на него. Я просто не могу поверить, что у меня снова есть ребенок, да к тому же еще и здоровый.

- Давайте, давайте, довольно чудить.

Мать медленно повернула голову и ее взгляд упал на маленькое, необычайно мирное личико, покоившееся рядом с ней на подушке.

- Это мой ребенок?

- Разумеется.

- О... о... какой он хорошенький...

Врач отошел к столу и начал собирать свои вещи. Мать лежала в кровати, смотрела на свое дитя, улыбаясь поглаживала его и издавала тихие звуки радости.

- Адольфус, - шептала она. - Мой маленький Адольфик...

- Ш-ш! - донеслось со стороны хозяйки. - Вы слышите? Кажется, идет ваш муж.

Врач отворил дверь и выглянул в коридор.

- Герр Гитлер?

- Да.

- Войдите, пожалуйста.

Тщедушного вида мужчина в темно-зеленой форме тихо вошел в комнату и с ищущим выражением в глазах стал оглядываться по сторонам.

- Поздравляю, - сказал врач. - У вас родился сын.

У вошедшего были огромные бакенбарды на манер кайзера Франца Йозефа и от него сильно разило пивом.

- Сын?

- Да.

- И как он?

- В полном порядке. Как и ваша супруга.

- Хорошо.

До странного жеманными коротенькими шажками отец приблизился к кровати своей жены.

- Ну, Клара, - сказал он, улыбаясь из-под усов, - и как прошли роды?

Он наклонился, чтобы посмотреть на ребенка. Он наклонился ниже. Быстро, порывисто наклонялся он все ниже и ниже, пока его лицо не оказалось в каких-нибудь пятнадцати-двадцати сантиметрах от детской головки. Жена подняла на него умоляющий взгляд.

- У него замечательные легкие, - объявила хозяйка. - Вам надо было слышать, как он кричал. Едва только он показался на свет, как уже орал во всю глотку.

- Но... боже мой, Клара...

- Что такое, дорогой?

- Он ведь еще худосочнее Отто!

Врач поспешно выступил вперед.

- У ребенка нет никаких недостатков, абсолютно никаких.

Муж медленно выпрямился, повернул голову и посмотрел на врача. У него был вид сбитого с толку, растерянного человека.

- Нечего рассказывать мне сказки, доктор, - сказал он. - Я все знаю. Этого постигнет такая же участь, как и всех остальных.

- Послушайте-ка меня.., - начал врач.

- А вы знаете, кстати, что случилось с другими?

- Не думайте больше о других, герр Гитлер. Вы должны верить в этого.

- Но такой маленький и хилый...!

- Любезный мой, ведь это новорожденное дитя.

- Все равно...

- Что это значит? - возмутилась хозяйка. - Уж не хотите ли вы заранее похоронить его?

- Хватит! - резко произнес врач.

Мать плакала. Яростные всхлипывания сотрясали ее тело.

Врач подошел к мужу и положил ему руку на плечо.

- Будьте к ней добрее, - прошептал он. - Прошу вас. Это очень важно.

Он незаметно подтолкнул его к кровати, увеличив давление на плечо. Муж колебался. Врач надавил сильнее, дал понять всеми пальцами, чего он от него ждет. В конце концов муж нехотя склонился над своей женой и легонько поцеловал ее в щеку.

- Ну, полно, Клара, - сказал он. - Будет плакать.

- Я так исступленно молилась, Алоиз, чтобы он остался в живых.

- Да.

- Все эти месяцы я день за днем ходила в церковь и на коленях взывала к Пресвятой деве, чтобы она помогла выжить этому ребенку.

- Да, Клара, я знаю.

- Трое мертвых детей - больше мне не вынести, ты понимаешь?

- Конечно-конечно.

- Он должен жить, Алоиз. Должен, должен... О Господи, сжалься над ним...