Технарь - Роберт Уралович Ибатуллин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Показал кому-нибудь? — спросил Максим. Он был менее впечатлён, чем хотелось бы Зогу. Но тот уже впал в такое упоение собой, что не особенно следил за реакцией собеседника.
— Конечно! Показал Фрашери, тот аж заорал: «Изыди отсюда, какое на хрен соавторство, я этой твоей крамолы не видел, не слышал, знать про неё не хочу!» А мне-то что, я отмороженный, я и сейчас никого не боюсь и при империи не боялся. Написал записку, подал по инстанции… — Зогу принял значительный и таинственный вид. — К сожалению, до императора не дошла. Есть у меня сведения, что притормозили мою записочку очень серьёзные люди на очень высоком уровне… Те самые люди, что при нынешнем режиме весьма известны… или, лучше сказать, весьма НЕизвестны… Понимаешь, о чём я?
— Понимаю.
— Короче, меры по моей записке приняты не были. И результат налицо. — Зогу обвёл рукой грязную закусочную. — Всё сбылось! Одна только закавыка. Крах случился не через три года, а через два. И с другими прогнозами то же самое — систематическая ошибка в сроках. Был какой-то неучтённый фактор. Какая-то скрытая переменная, не отражённая в справочных данных… ни в каких, подчёркиваю, справочных данных. Включая иностранные, понимаешь? То есть никаким влиянием из-за границы фактор не объяснялся. Сколько раз ни пересчитывал, сколько ни перепроверял… никак! Оставалось только одно объяснение. Неизвестный этот фактор имеет происхождение вне Саракша…
— Как это вне? — подыграл Максим.
— Ага! Вот сейчас ты скажешь, что я съехал с катушек, да? Я сам это подозревал, если честно. Времена-то были совсем хреновые. Империя развалилась, экономика рухнула, денег институту не платили, народ разбежался. Сам я целыми днями бегал, халтурил за гроши, а ночами сидел в вычислительном центре, все эти гроши — свои же деньги — как дурак тратил на электричество и гонял, гонял свою модель… Дома неделями не бывал, жена ушла к спекулянту… ты женат, Мак? Вот и правильно, от них всё зло… Короче, сам уже начал думать, что крыша едет из-за всего этого дерьма — ну откуда может взяться в нашей замкнутой вселенной фактор, внешний по отношению к ней? И тут-то я вспомнил про эписферную теорию…
— Какую?
— Эписферную, темнота! Это как раз про то, что мы живём на внешней поверхности шара. Один географ её придумал ещё в прошлом веке, его объявили сумасшедшим, теорию вспоминали как курьёз, но главное, что вспоминали… Короче, всё складывалось! Наш мир — шар в бесконечном пустом пространстве, вокруг него вращается тоже шар, только очень горячий — Мировой Свет, а ещё дальше — другие шары, другие саракши, на которых тоже живут люди, которые знают про нас, а главное — главное! — не хотят, чтобы мы узнали про них… Вот как ты думаешь, Мак, почему наша атмосфера непрозрачна? Почему у неё такой гигантский коэффициент рефракции, какого ни у одного газа не бывает при нормальных условиях? А это они сделали. Иносаракшиане. Они так маскируются. Скажешь, бред?
— Ну… — Максим до сих пор не научился хорошо скрывать свои чувства. — Пока не знаю, что и сказать, — совершенно честно ответил он. — Мне непонятно, как это следует из твоей модели?
— О! — Зогу уважительно поднял палец. — Попал в самую точку! Ответ: никак. Это следует из другой моей модели. О которой сейчас и расскажу.
Он аккуратно подтёр тарелку хлебом, съел, вдумчиво прожевал и продолжил:
— Я решил проанализировать историю. Думал, может, фактор всё-таки внутренний, но с длинным характерным временем, и чтобы выявить его, надо взять данные за несколько веков. Всю гуманитарную мутотень насчёт прогресса и культуры, конечно, читать не стал, а поднял большой справочник по хронологии и просто тупо посчитал частоту событий по временным промежуткам. Вычислил автокорреляции, сделал спектральное разложение… тебе эти слова вообще что-нибудь говорят? Ох, темнота… Короче, вывод такой: вся история наша — липовая. Реально достоверные события начались лет полтораста назад. Всё, что было раньше — фантазии, причём по ограниченному набору повторяющихся шаблонов. Каковые шаблоны мой метод и выявил. Понимаешь, что это значит?
— Пока не очень.
— Кто-то нас, короче, привёз на этот саракш извне, с какого-то другого саракша, атмосферу закрыл и всю нашу предыдущую историю сочинил. И этот мой неизвестный фактор, вносящий непредсказуемость в экономику — это как раз они. Иносаракшиане. Они воздействуют на наше общество. Они среди нас. А точнее, среди них. — Зогу указал пальцем в потолок.
Максим смотрел на него молча. Он не знал, что сказать. Рассказ старого инженера казался смесью удивительных прозрений с параноидальным бредом… а может, не бредом? Несколько секунд Максим боролся с искушением сказать о себе правду… в конце концов, Зогу единственный на Саракше, кто может ему поверить хотя бы теоретически…
— Ты считаешь, они нами правят? — наконец нашёлся он с вопросом. — Эти твои иносаракшиане?
— Как минимум у них есть влияние, — веско ответил Зогу. — И очень серьёзное.
— А зачем? Что им от нас надо?
— Почитай книжку, там написано. — Инженер, кажется, подустал от разговора. Он был сыт и расслаблен. — Я там анализирую всякие мифы, сказки… но если в двух словах, ничего хорошего. Скорее всего, пьют кровь. Необязательно в буквальном смысле. Может быть, получают энергию из наших страданий или типа того. Сам посуди — развалили империю, устроили столько войн, грохнули экологию…
Максим огляделся. Кроме них, никого в закусочной не было. Официантка за барной стойкой что-то считала, лязгая арифмометром, и даже не глядела в их сторону. Максим наклонился к Зогу, понизил голос:
— Как ты предлагаешь с ними бороться?
— Бороться? — Инженер хихикнул. — Ты спятил? Это невозможно. У них всё схвачено, абсолютно всё.
— Но говорят, есть… — Максим перешёл на шёпот: — …Подполье…
— Ты как ребёнок, Мак. Подполье! Есть у меня один хороший знакомый из пятого управления. Довольно серьёзную должность занимает, и как раз по этим делам.
