Комната наверху - Милдред Дэвис

Он был погружен в темноту. Лишь тонкий сноп света проникал сквозь стеклянные двери, выходящие на террасу. Самым примечательным предметом здесь был громоздкий каменный камин, поднимавшийся до потолка. Стены покрывали темные старомодные деревянные панели. По обе стороны от камина стояли диваны с жесткими спинками, обитые желто-коричневой парчой, а перед камином был еще один диван, зеленый. Кресла и конторка у окна казались слишком большими, слишком дорогими и слишком мрачными. И только наметанный глаз смог бы разглядеть, что выцветший ковер на полу стоил десятки тысяч долларов. Комната напоминала музейный зал.

Девушка, облокотившаяся о камин, вертела в руках какую-то безделушку, взятую с каминной полки. Услышав шаги мужчин, она поспешно поставила ее на место и обернулась, резко и испуганно.

— Это Свендсен, мисс, — произнес дворецкий, после чего покосился на каминную полку, повернулся и вышел.

В тусклом свете шофер увидел тоненькую девушку, чуть выше среднего роста, с темными, тщательно причесанными на прямой пробор волосами, уложенными в толстый пучок. Несмотря на ее рост, девушка казалась хрупкой благодаря маленькому личику, маленьким рукам, узким плечам. Она стояла, полуотвернувшись к камину, словно готовая вот-вот убежать.

Было в ее облике что-то тревожное. Во-первых, лицо. Оно могло бы быть хорошеньким, благодаря правильным чертам, большим глазам и пухлым губкам, но вовсе не казалось привлекательным. Девушка была не в меру ярко накрашена — слишком много пудры на бледной коже, слишком много маслянисто-красной помады на маленьких губах, и чересчур много черной туши вокруг серых глаз.

А еще ее одежда. В странном противоречии с макияжем, девушка была одета явно небрежно — в коричневый свитер, клетчатую юбку и коричневые мокасины на босу ногу.

Но было в ней и еще что-то неестественное. Напряженность маленького лица и напряженность в тонком, прямом теле. Это зрелище вызывала едва ли не боль. Ее глаза смотрели настороженно, словно чего-то ждали, и выглядела она так, будто неделю не спала.

— Я мисс Корвит. Моей матери сейчас нет. — Ее приглушенный голос был под стать лицу, усталый и беспокойный. Весь облик девушки излучал тревогу и усталость.

Шофер вежливо ждал, глядя на ямочку между ее ртом и остреньким подбородком. Хотя его руки были опущены, и ему не на что было опереться, он казался удивительно раскрепощенным по контрасту с девушкой, стоящей напротив.

— Вы, должно быть, удивляетесь, что нам понадобился шофер всего на месяц. — Она подождала ответа, но мужчина промолчал. Она схватила себя за запястье и сжала так, что вены вздулись. Он с удивлением наблюдал за ней. Хватка ослабла, но пальцы девушки слегка подергивались. Под его непринужденным взглядом она явно становилась все напряженнее.

— Наш бывший шофер неожиданно уволился. Мы скоро уезжаем из города, и моему отцу придется немало поколесить по Коннектикуту и Нью-Джерси, чтобы закончить здесь все дела. — Она помолчала. — Он не водит машину. — Ее взгляд метнулся к полу, дивану, окнам. Затем, словно осененная внезапной мыслью, она спросила: — Как вы сюда добрались?

— Я шел пешком, мисс.

— О! — Небольшая пауза. — Вы могли бы позвонить со станции. Я бы приехала за вами.

— Прогулка была приятная.

Она резко подняла глаза, словно ожидала увидеть осуждающую мину, но лицо Свендсена было вежливо-бесстрастным. Девушка устало отвела взгляд. Сжимавшая запястье рука скользнула вверх и стиснула локоть. Девушка не замечала любопытных глаз Свендсена, следящих за ее нервными движениями.

Затем она вдруг спросила:

— Почему вы согласились поступить работать всего на месяц?

Шофер не спешил отвечать. Девушка отвела взгляд от занавесок и повернулась. Уголки ее губ приподнялись в тусклой улыбке.

— Так вот почему вы хотели видеть меня, мисс? — вежливо спросил он.

Она едва не разинула рот от удивления.

— Ч-что вы имеете в виду?

— Ну, — непринужденно пояснил он, — эту нашу беседу. Вам нет никакого смысла рассказывать, почему ваш отец нанял меня. Полагаю, что вы, наверное, вызвали меня, чтобы выяснить, почему я согласился на эту работу. — Говоря, он внимательно смотрел на нее. Девушка стояла, словно скованная болью. — Если вы беспокоитесь за сохранность вашего столового серебра, мисс, то не сомневайтесь, у меня прекрасные рекомендации.

И тут она расслабилась. Шофер видел, как разжалась ее рука, как поникли плечи. Улыбка бесследно исчезла с его лица, глаза прищурились. Он сунул было руки в карманы, но вовремя одернул себя. Он понимал, что девушка беспокоилась вовсе не о серебре.

— В этом я не сомневаюсь. — Тихо, совсем не стараясь поставить его на место, сказала девушка. Она была слишком неуверенна в себе. Чтобы не сучить руками, она сложила их на груди. Затем передумала и сцепила руки за спиной, спрятав их от его проницательного взора. — Так почему вы согласились работать этот месяц? — повторила она.

— Жду, пока семья, на которую я работаю, вернется из Флориды. Они платят мне, но на какое-то время я остался не у дел.

— Понимаю. — Она говорила тихо, но было ясно, что ее подозрение улеглось. Напряженность мало-помалу начала переходить в усталость. Как будто почти забыв о собеседнике, девушка повернулась к камину, и ее глаза остановились на одной из безделушек. Она протянула руку, но тут вспомнила о присутствии Свендсена. Резко отдернув руку, девушка бросила на него быстрый взгляд.

Он смотрел на безделушку. Это был стеклянный котенок, такой, какие встречаются в тирах или на комодах молоденьких продавщиц. В этой угнетающей, дорого обставленной комнате, он был не на своем месте.

— Вы слишком высоки для мундира нашего бывшего шофера. Придется вам пока походить без формы. — Она говорила резко и отрывисто, желая отвлечь его внимание от фигурки на каминной полке. Он посмотрел на девушку. Розовые крашеные ногти впились в мягкую шерсть свитера, когда она стиснула свои плечи.

— Думаю, это все. Да, завтра вы не понадобитесь моему отцу. Он будет ждать вас в девять тридцать утра в пятницу. — Она старалась, чтобы голос звучал ровно. — Вы, конечно, знаете, ваши комнаты над гаражом.

Беседа была окончена.

Мужчина слегка склонил голову и направился к двери. Он был уже на пороге, когда девушка добавила:

— Ключи у Уэймюллера.

Он кивнул.

— Да, мисс, — и пошел дальше.

Девушка смотрела ему вслед тусклым взором. Когда он ушел, ее руки медленно расслабились и напряжение полностью исчезло. Теперь она выглядела просто усталой, слишком измученной, чтобы пошевелиться, и долго стояла, глядя на дверь.

Наконец она глубоко вздохнула и тряхнула головой, прогоняя оцепенение. Взволнованно подойдя к конторке, она хотела было сесть, но передумала и приблизилась к окну, чтобы посмотреть на тоскливый пейзаж — замерзшую землю и голые деревья у гаража.

Через минуту она отвернулась, опустив шторы. В комнате было почти темно. Девушка подошла к камину и взяла маленького голубого котенка. Стекло блеснуло в полутьме, и глаза-бусинки уставились на девушку. Фигурка была около шести дюймов высотой. В ее пустом животике находилась деревянная катушка, прикрепленная двумя кусочками проволоки, продетой в отверстия в фарфоре. На катушку была намотана белая веревочка, концы которой торчали наружу.

Девушка потрогала гладкую блестящую поверхность пальцами, затем взяла концы веревочки в руки и стала тянуть сначала правый, потом левый. Котенок пополз вверх по белой веревке. Бечевка монотонно скручивалась и распрямлялась, котенок ползал взад-вперед.

Девушка не смотрела на игрушку, а устремила отсутствующий взгляд в пространство. Ее маленькое остренькое личико ничего не выражало.

2

Позже в тот же день

Вернувшись в кухню, Свендсен увидел девушку в платье горничной; она накрывала стол для слуг. Девушка была молода, лет, наверное, девятнадцати. Черноволосая и черноглазая, с румянцем на белой коже, она казалась яркой и сочной, как тропический плод. У нее были правильные, но слишком крупные черты, такие, которые с годами становятся грубоватыми.

При виде незнакомца в глазах девушки мелькнуло любопытство. Она вопросительно посмотрела на Уэймюллера, который выходил из буфетной с серебром и салфетками. Он прошагал мимо них в столовую, не обратив внимания на ее невысказанный вопрос. Немного удивленная, горничная бросила на Свендсена кокетливый взгляд.

— Я Патрисия Макалузо. — Она улыбнулась. — А вы новый шофер?

Свендсен окинул ее мрачным немигающим взором, оглядев высокую грудь, туго обтянутые форменным платьем бедра, немного полноватые икры. Его губы разомкнулись, обнажились сероватые зубы. Вероятно, это была улыбка.

— Я Джин Свендсен. — Улыбка тотчас исчезла, и лицо снова превратилось в каменную маску.