Адмирал Конон Зотов – ученик Петра Великого - Юрий Викторович Зеленин

Письмо сыну Конону с разрешением на практику.

Первым российским солдатом Петр назвал Сергея Бухвостова – первым записавшегося в 1683 году в «потешного строя люди». Из которых выросли Преображенский и Семеновский полки, ставшие ядром новой русской армии. А первый российский моряк-доброволец – Конон Зотов.

Получил юный гардемарин и личное послание от Петра Алексеевича – 10 сентября 1707 г. тот отправил юноше в Лондон, «или где обретаетца», следующее послание:

«Вчерашнего дня я видел писмо у отца вашего от вас ко оному писанное, в котором сенц тот есть, что вам обучитца службе, на море принадлежащей. Которое ваше желание зело мы любезно принели и, можем так сказать, что мы ни от единого человека из Россиян такова подобного прошения не слыхали, в котором вы первый объявились, понеже зело ретко случаетца, дабы кто из младых, оставя в компаниях забавы, своею волею шуму морского слушать хотел. В протчем желаем, дабы Господь Бог вам в сем зело изрядном и едва не первом на свете почитаемом деле благословил и счасливо в свое время к отечеству возвратил. Пётр.»

Со временем выяснилось, что Конон был умен и любил не только «шуму морского» слушать, но и обладал даром переводчика (знал английский, французский, голландский языки), при этом хорошо владея пером. В феврале 1711 г. командировка Конона, уже ставшего поручиком, «для пребывания его в науках в окрестных государствах» была вновь продлена, однако осенью того же года Конона неожиданно отозвали на родину. 7 ноября Петр писал ему из Эльбинга: – «Господин Зотов. Понеже мы надеемся, что уже вы, чрез такое время будучи в тамошних краех, практику в морском хождении приняли, того для, по получении сего писма, надобно вам возвратитца в свое отечество, ибо мынынче в морских офицерах имеем нужду. Пётр.»

Император Пётр Алексеевич.

Английский флот был тогда самым плавающим и самым боевым флотом мира. И закалялся в горниле шедшей с 1701 года войны за испанское наследство. Четыре года практики в нем дали Конону Зотову столько, что к февралю 1712-го курировавший русских учеников-навигаторов в Англии князь Иван Борисович Львов считал его уже капитаном способным командовать крупными судами – фрегатами и линейными кораблями. И притом таким, «который свое дело знает»

В 1712 г. К.Н. Зотов вернулся в Россию с группой практикантов, и тогда-то он и подвергся самому строгому экзамену. Как происходило такое испытание, видно из «Записок» И.И. Неплюева: царь «… мне сказал: «Встань, братец, и дай ответ, о чем тебя спросят, но не робей, буде что знаешь, сказывай, а чего не знаешь, так и скажи»…

Худ. Юрий Кушевский «Экзамен Петра Первого».

… И, оборотясь к шаутбенахту Змаевичу. Приказал расспросить меня, а как я давал ответы, то он изволил сказать Змаевичу: «Расспрашивай о высших знаниях». И по окончании у всех расспросов тут же пожаловал меня в поручики». Один Зотов смог подтвердить это звание из всей группы практикантов, остальные остались матросами.

Служба поручика К.Н. Зотова в молодом русском флоте началась с того, что назначенный офицером на корабль «Эсперанс» к капитану Н.А. Сенявину, он, во время крейсирования корабля в Финском заливе, выпал за борт, но не утонул, а был подобран вовремя спущенной на воду шлюпкой. При этом, несмотря на переделки, в которые он регулярно попадал К.Н. Зотов благополучно выходил сухим из воды, что в Петровскую эпоху людям его круга удавалось нечасто.

На флоте он выполнял разные поручения Петра, в том числе и весьма сложные. Как известно, царь, торопясь пополнить флот крупными кораблями, с 1712 г. начал заказывать в Голландии и Англии боевые корабли. Затем их под флагами нейтральных стран в качестве торговых судов, снабженных фальшивыми документами, перегоняли в Кронштадт.

Шведы быстро раскусили уловку русских и открыли за такими кораблями настоящую охоту. В 1714 г. в г. Пернов (ныне Пярну) прорвался купленный в Англии корабль «Перл». К.Н. Зотову и капитану Эдварду Вогану с командой было предписано прибыть в Пернов, расплатиться с английским экипажем, пригнавшим корабль, усовершенствовать оснастку корабля и затем провести его в Ревель, да так, чтобы не напороться на шведские каперы, шнырявшие в море. После этой, вполне успешно закончившейся операции, Конон Никитич продолжал служить на флоте и тогда же был привлечен царем к созданию русского военно-морского законодательства.

В октябре 1713 г. Петр, в ответ на просьбу Н.М. Зотова отпустить Конона к нему в Москву, писал: «Сына Вашего отпустить невозможно – переводит Артикул морской к весне». С тех пор и до конца жизни в 1742 г. Конон систематически занимался переводами с иностранных языков военно-морских, торговых регламентов и уставов различных государств, а затем, взяв их за основу, компилировал, при непосредственном участии Петра, их главные положения, составляя таким образом новое Российское законодательство.

Так рождалось российское военно-морское законодательство. По тем временам подобный подход являлся наиболее рациональным для страны, ранее не имевшей своего флота. Французский «Артикул морской» – это Ордонанс Людовика XIV 1681 года. Для перевода Ордонанса царь 13 сентября 1713 г. срочно вызвал Конона с Котлина и предписал ему закончить эту работу к весне 1714 г., однако задача оказалась сложной и текст был готов лишь поздней осенью.

Французским языком и принципами перевода Конон овладел, вероятнее всего, под началом своего брата Ивана Никитича, профессионального переводчика с французского, долгое время служившего в русском посольстве в Париже. В 1708 г. по заданию царя Иван переводил книгу Никола-Франсуа Блонделя «Nouvelle maniere de fortifier les places» (1683), изданную в 1711 г. под названием «Новая манера укреплению городов», причем сам царь подверг перевод придирчивому редактированию.

Ордонанс Людовика XIV

To, что Петр поручил Конону перевод Ордонанса, лишний раз подчеркивало его профессионализм и как переводчика, и как моряка, по достоинству оцененный царем. Государь был убежден, что переводами в каждой области знаний должны заниматься люди, глубоко постигшие суть дела.

Потешная свадьба

Граф Н.М. Зотов.

В 1713 г., достигнув 70 лет, Н.М. Зотов попросился у Петра на покой – по обычаям старины он хотел постричься в монахи. Но царь, привыкший видеть незаменимого «святейшего» в своем «Всепьянейшем соборе», пострижение запретил…

и, наоборот (как цитировал царя сам Н.М. Зотов в письме из Москвы от 2 октября 1713 г.), «указал мне для домового осмотрения иметь в супружестве жену, избрав добрую средовечную, дабы старость мою покоила». Царь твёрдо решил влить свежую, игривую струю в «Шутейный Собор».

При этом Зотов, не без привычного в ближнем окружении царя шутовства, просил Петра разрешить ему венчаться с ней в Москве, скромно, без особой огласки: «Супружество принять неразгласителъное и от разбивки злых человек петербургским жителем, сокровенное».