Фея особого назначения (СИ) - Лозовская Адель

— Ага, как же! — проворчал Игорь, так хлопнув друга по ладошке, что звук прощания звонким эхом разнесся по подъезду. — Будущее, как и настоящее с прошлым принадлежит фермерам, агрономам, охотникам… Тем, кто отвечает за еду и приносит ее всем остальным на блюдечке с голубой каемочкой! Ладно, Дань, спасибо тебе за помощь, выручил! Завтра покажу прогу вашему диктатору, посмотрим, что он скажет…

Даня не стал цинично убивать надежду Проскурина свинцовой правдой о том, что «родного» ему преподавателя с первого раза покорить невозможно. И со второго, и с третьего, и с седьмого… Зато как же греют слова неуступчивого мучителя, когда он произносит заветную фразу: «Эх, ладно! Давай сюда свою зачетку!». Бесценное мгновение!

Бельский уже одной ногой находился за порогом подъезда, когда услышал странный шум, донесшийся из подвала. Даня остановился и замер, напряженно пытаясь уловить, что же происходит там, в темной глубине многоэтажного дома. Различив многострадальный плач, приглушенную ругань и непонятное жужжание, он рванул в недра подвала, надеясь, что его помощь окажется полезной и своевременной.

Включив свет и быстро спустившись, он пораженно застыл, не веря тому, что предстало его глазам…

*

Это ж надо быть такой идиоткой! Купиться на рыдания плакальщицы и добровольно спуститься к ней в логово, думая, что в беду попала отбившая от дома зверюшка или потерявший маму ребенок! А теперь я вынуждена бороться за свою жизнь, уворачиваясь от роя разъярённых насекомых, что не дают мне покоя и всеми силами стараются ужалить!

Да только сделать это еще нужно постараться: я прекрасно знаю, чем опасен яд низших существ, поэтому работаю крыльями так, что аж воздух свистит и зубы ноют, предвещая обязательное возмездие за то, что думаю сердцем, а не головой.

Вот думала бы «правильным» местом, не пришлось бы сейчас спасаться от назойливых полупчел-полускарабеев петлей Нестерова, бочкой, плоским штопором и другими фигурами высшего пилотажа. Несколько сотен приставучих насекомых такими маневрами мне удалось размазать о трубы, стены и неизвестно откуда взявшиеся плотные мешки непонятного содержания. Однако ощутимого урона плакальщице мои потуги не принесли: на месте павших бойцов появлялись все новые и новые боевые единицы, что ухудшило мое и без того шаткое положение в этой непростой гонке на выживание.

Видно, эта тварь принадлежит сильному ведьмаку, раз с такой скоростью восстанавливается и не боится быть замеченной. Подозреваю, что владения хозяина плакальщицы находится недалеко от подвала, в котором она охотится. И хоть бы он сам не заявился по мою многострадальную душу!

Тогда придется применять магию, что чревато появлением еще более опасных гостей. Фея — лакомый кусочек. От нее можно получить многое. Например, исполнение одного заветного желания. Или ее волшебство, высосав малышку до капли. Еще можно на органы пустить и добавлять их в эликсиры, что дарует ведьмовским снадобьям небывалые свойства и возможности. Всё зависит от фантазии, знаний и изобретательности. И способности побороться за обладание феей против прочих заинтересованных лиц, желающих не остаться в стороне при дележке дармового пирога.

Как и хитрая плакальщица, что не зовет своего хозяина на помощь и стремится зажать меня с двух сторон. Ну нет, тебе это не удастся!

Резко ныряю вниз и едва успеваю избежать коварных жужжащих тисков. Вскрикиваю от пронзившей правое верхнее крыло коварной боли, что быстро расползается от кончика до самого низа, стремясь пройти как можно дальше.

Жгучий жар охватывает крыло, лишая меня способности работать им в полной мере. Чувствую, как огненная волна движется по позвоночнику и плавно растекается по всей спине, медленно прибираясь к остальным крыльям.

С таким ранением я долго не продержусь.

У меня лишь один шанс на успех: пробиться к выходу, что надежно заблокирован большей частью роя плакальщицы. Преследовательница понимает, каким образом я могу от нее улизнуть, вот и не дает никакой возможности выбраться на волю.

Мчу напролом, терять мне нечего. Или пропаду, или выживу. Третьего мне, увы, не дано.

Раскаленные иглы впиваются в беззащитное тело: в руки и ноги, крылья и шею, лицо и живот. Они ввинчиваются, словно шурупы в податливую древесину. Они остаются в моей плоти, увлекая за собой в пустоту, что дарует безмятежность, покой и смерть…

*

Тусклый свет пыльной лампы озарил темное пространство подвала и показал впечатлившую Даню картину: полчище насекомых разбуженным скопом рвануло прочь, бесследно исчезая в бетонных ребрах дома Проскурина.

А на полу осталось лежать тело.

Маленькое, всего сантиметров пятнадцать в размере.

Такое хрупкое и изящное, дрожащее на холодных плитах.

Даня завороженно смотрел на загадку природы и не мог отвести взгляд.

Это же фея! Настоящая фея, не подделка и не муляж… Живая… Или нет?!

Бельский отмер и со всех ног бросился к пострадавшей, на ходу убирая нож электрика обратно в сумку, из которой он только что его извлек.

Даня склонился над израненным тельцем. Оно было усеяно множеством мелких ранок-язвочек, напоминающих укусы ос. Достал телефон и осторожно приложил его к лицу феи, распухшему от знакомства с жалами насекомых, и с радостью выдохнул: на залапанном экране смартфона появились следы дыхания!

Не мешкая, Бельский достал из сумки чистое полотенце, которое брал с собой на тренировку, чтосорвалась сегодня по вине Проскурина, осторожно завернул в него фею и бережно спрятал находку за пазуху.

Оглядевшись напоследок (мало ли, вдруг еще что-то интересное осталось в подвале!) студент поспешил покинуть подвал, столкнувшись на выходе со знакомой фигурой.

— А ты что здесь делаешь? — первым нарушил молчание Даня, озадаченно рассматривая хмурого Проскурина в цветастых шортах, майке-алкоголичке и наспех наброшенной на плечи болоньевой куртке кислотного цвета.

— Мусор пошел выносить, — невозмутимо ответил Игорь, демонстрируя другу причину выхода из квартиры. — Выхожу — подвал открыт. Заглянул, а тут ты. Потерялся?

— Шум услышал, решил проверить: вдруг что-то серьезное произошло! — смущенно произнес Бельский, заметив странный ожог на кисти у Проскурина. — Кто это тебя так?

— Не поверишь, сам! — озадаченно сказал Игорь, словно не веря, что подобное могло с ним произойти. — Чайку захотелось попить. Попил — больше почему-то не хочется!

Даня вымученно улыбнулся и поспешил во второй раз покинуть общество Проскурина.

На улицу они вышли вместе.

С неба падали редкие хлопья успевшего всем надоесть желтоватого снега. Согласно календарю, подходил к концу первый месяц весны. Только сонными утрами и хмурыми вечерами владельцам железных коней приходилось буквально вырывать их из цепких лап разбушевавшейся метели. Одним из таких счастливчиков был Даня, и его бой начинался прямо сейчас, пусть он и надеялся, что это сражение удастся перенести хотя бы на завтра.

Игорь смотрел в спинуудаляющемуся Бельскому, который постепенно исчезал из его поля зрения, после чего подхватил свою ношу и вернулся обратно в подъезд. Достал из внутреннего кармана куртки небольшую стеклянную колбу и, сорвав с нее крышку, вылил несколько капель на неприятное содержимое своего ведра. С нескрываемым безразличием он разглядывал завораживающую картину: будто бы невидимый художник аккуратно стирал ластиком никому ненужные линии.

Как только действие непонятной жидкости прекратилось, Игорь вернул склянку в исходное состояние и отставил помоечный инвентарь в сторону. После этого вновь спустился в подвал, даже не думая включать там свет…

*

— Покажись, живо! — Проскурин не был намерен шутить.

Ему хватило трех часов ненавистного программирования, чтобы попрощаться с хорошим настроением. Глаза Игоря светились зеленым светом, а по фамильному перстню на левой руке пробегали редкие всполохи красных искр.

— Считаю до трех! Если не появишься — пеняй на себя! Один… Два…Два с половиной…