Профессиональная культура юристов и законность - Николай Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то же время ряд других ученых опять же еще с советских времен отмечали нецелесообразность ограничительно узкого толкования понятия законности. Они определяют законность как состояние в обществе, которое характеризуется соблюдением законов и всех других государственно-правовых актов, изданных на основе и во исполнение законов8.
На наш взгляд, ограничение понятия законности соблюдением только законов является несколько искусственным и при соответствующих условиях может привести к недооценке основанных на законах нормативных актов органов власти и управления. И это уже подтвердила практика совсем недавнего прошлого, когда властные структуры в регионах не соблюдали не только указы Президента РФ и постановления Правительства РФ, но и положения федеральных законов.
Подобный подход не исключает акцентирования внимания на вопросах законности, связанных с исполнением именно законов. Тем более когда речь идет об Основном Законе России – Конституции РФ. Вот почему заслуживает всемерной поддержки специальная углубленная разработка проблем конституционной законности9. Однако вряд ли оправдывает себя ее абсолютизация. Так, по мнению Н. В. Витрука, понятие конституционной законности следует заменить понятием конституционности, которое конкретизируется и дополняется принципом законности10.
Узкий аспект законности в юридической литературе предлагается различать и в зависимости от ее субъектов. Действительно, определение содержания понятия «субъекта законности» играет важную роль в уяснении сущности законности. Как правильно отмечается В. В. Лазаревым, к субъектам законности необходимо относить всех тех, кто предъявляет требования строгого и неукоснительного выполнения законодательных предписаний11. Ими являются в равной мере как государственные органы, общественные объединения, так и граждане. Поэтому законность в собственном смысле представляет собой принцип требуемого государством поведения от всех субъектов права: граждан, должностных лиц, государственных органов, учреждений и организаций.
В узком же аспекте законность выступает в качестве принципа деятельности только государственного аппарата12. На наш взгляд, и это «раздвоение законности» усложняет без необходимости ее понятие. Принципиальное значение в ее понимании заключается именно в том, что она пронизывает все сферы жизни политической системы, подтверждая свой всеобщий характер и универсальное значение для современного общества. Именно в этом проявляется всеобщность требований законов. Разумеется, особая требовательность должна быть предъявлена к государственному аппарату, государственным служащим. Без соблюдения законности должностными лицами бессмысленно говорить о каком-либо правопорядке. В то же время глубокое внутреннее осознание гражданами значения законности, необходимости неукоснительного соблюдения ее требований является важной предпосылкой недопущения нарушения правовых норм должностными лицами и тем более откровенного произвола с их стороны.
Некоторыми авторами предлагается несколько иной подход к узкому и широкому пониманию законности. В частности, Н. В. Разуваевым предложено понимание законности исходя из тесной связи законности, правопорядка и юридической действительности. При этом законность в узком смысле представляет собой способность сформулированных в законе предписаний порождать правовое поведение адресатов. В широком же смысле законность, по мнению автора, представляет собой взаимное соответствие законов и моделируемой ими юридической действительности, их обоюдную соотносимость, коррелированность, обусловленную со своей стороны соответствием действующего законодательства правосознанию общества, индивидов и их групп13. Представляется, что в данном случае дается излишне расширительное толкование законности, но совершенно правильно отмечается органическая связь законности и правосознания.
Признавая важность всех перечисленных подходов к пониманию содержания и сущности законности, вместе с тем необходимо отметить, что они охватывают не все аспекты этого сложного общественного явления. Законность невозможно представить не только без системы нормативных требований, а также соответствующего им поведения, но и без правосознания, выступающего в своей позитивной части органичной частью правовой культуры. В законности в этой связи необходимо видеть не только практическую, деятельную сторону, связанную с превращением нормативных предписаний в правовой режим жизни общества, но и субъективную, связанную с представлениями, взглядами, установками, ценностными ориентациями личности, общества, составляющих его социальных групп, включая юристов. В противном случае законность выступает как нечто формальное, внешнее по отношению к человеку и обществу.
Заслуживает внимания, с поправкой на современность, высказывание П. И. Стучки о «внутренней» стороне законности. Касаясь вопроса о содержании законности, он писал: «С наступлением нэпа революционная законность не только сохраняет свою силу, но и получает сугубое значение, ибо и компромиссные законы революционного правительства обязательны не только внешне, но и внутренне (не за страх, а за совесть); с внутренней ее стороны она должна быть обоснована главным образом революционным правосознанием (т. е. убеждением, а не одним принуждением)»14. П. И. Стучка подчеркивает тем самым, что для законности характерно не формальное, внешнее, основанное на принуждении соблюдение закона, а внутреннее, органично связанное с убеждением в его правильности, гуманности и справедливости.
Однако «внутренние» аспекты обеспечения законности не нашли в последующем всесторонней разработки в советской литературе. Тем не менее отдельные положения, связанные с этой темой, высказывались. Плодотворной, например, представляется точка зрения о том, что законность – это реализованная в режиме демократии система идеологических, психологических и юридических требований правомерного поведения граждан, должностных лиц, органов государства и общественных организаций15.
Разумеется, при этом нельзя забывать, что идеологические и психологические требования относятся к сферам правосознания, а юридические – представляют собой его специфическую форму. В этой связи, на наш взгляд, недостаточно рассматривать правосознание только как важный идеологический и социально-психологический фактор укрепления законности. Правосознание в его позитивном выражении – органическая внутренняя сторона законности, ее субъективное содержание. Их органическое единство и характеризует прежде всего правовую культуру. Особое значение в этой связи должно уделяться таким компонентам правового сознания и правовой культуры, как понимание содержания законности, ее требований и убеждение в необходимости их соблюдения. Напомним, что в письме «О "двойном" подчинении и законности» В. И. Ленин неоднократно повторяет, что обязанность прокурора только одна – принять меры и следить, чтобы «понимание законности установилось абсолютно одинаковое во всей республике»16.
Внутреннее содержание законности, на наш взгляд, должно находить свое отражение и в ее определении. В этой связи законность можно определить как основанное прежде всего на понимании и убеждении точное соблюдение и исполнение всеми государственными органами, должностными лицами, организациями, гражданами законов и основанных на них правовых актов, направленных на охрану и развитие демократического, правового государства, обеспечение прав, свобод и законных интересов граждан.
Разнообразные характеристики законности возможны и в силу различных теоретических подходов к пониманию сущности права. В юридической литературе это наиболее отчетливо проявляется сегодня во взглядах представителей юридического позитивизма и естественно-правовой школы. Юридический позитивизм, сводящий, как известно, право к совокупности правовых норм, издаваемых государством, понимает законность как их соблюдение независимо от их содержания. При этом законность приобретает некоторый формальный оттенок, поскольку как бы оставляет в стороне другие факторы, способные оказать существенное влияние на практику формирования и реализации права.
Что же касается сторонников теории естественного права, то с их позиций вряд ли можно говорить о законности, если закон не учитывает принципиальные моменты естественного права. Вот почему они подчеркивают роль и значение в современных условиях не формальной законности, а законности правовой, воплощающей принципы естественного права, основанные на идеях справедливости, свободы и равенства.
Несмотря на всю привлекательность такого подхода, в юридической литературе справедливо отмечается, что правозаконность содержит в себе серьезный недостаток, поскольку предполагает возможность неисполнения государственных предписаний, если имеют место сомнения в их правовом характере. Поэтому правы те авторы, которые считают, что излишне прямолинейное противопоставление права и закона в теории законности представляется неплодотворным, поскольку допускает субъективный произвол в выборе и оценке легальных вариантов поведения и поступков, отдает на субъективное усмотрение лица признание тех или иных актов истинно правовыми или, напротив, неправовыми17.
