Земляной А. Орлов Б. Рокировка в длинную сторону - О З

- А если в Германию? Адольфом Гитлером? Можешь все переменить, исправить, улучшить...

Александр непроизвольно передернул плечом:

- Да уж, перспективка... 'Arbeit macht frei' везде и повсюду. Нет уж, лучше тогда болото с женщинами, детьми и машинами...

Старик почесал бороду:

- Может быть, Степан Разин?

- И играть в водное поло персиянками?

- А султаном великой Порты? - с надеждой поинтересовался седой. - Янычары, спаги, верные визири, наложницы...

- Рабы и сплошной поток ненависти... -продолжил Александр. - Но я хочу уточнить один момент. Вы сказали меня поместить или переместить... неважно. А вот как быть с моей памятью и памятью реципиента? Ведь если не будет чужой памяти у меня сразу масса проблем, а если не будет моей - то это буду не я. Даже если урезать мою память, опыт и прочее, это опять-таки буду не совсем я. Может, это обсудим?

- Да нечего тут обсуждать, - старик отмахнулся. Будет тебе память. В качестве моего личного расположения. Всё же ты мой человек, а не... оппонента. Ладно. - Он встал и насмешливо прищурился. - Раз ты выбирать не хочешь, значит, будет тебе мой приказ. Отправляйся сынок, и не слишком там шали. А то знаешь... Ну в общем разберёшься на месте.

С этими словами, старик чуть шевельнул пальцами.

Александр что-то хотел сказать, но комната исчезла, скрывшись в чем-то зеленом, мутном и холодном. Сдавило грудную клетку, захотелось кричать...

...На попытку приоткрыть рот, в горло хлынула вода, и Александр чуть не задохнулся, а дёрнув руками, понял, что те, связаны за спиной.

Мгновенная паника была раздавлена в зародыше, и, извиваясь словно червяк, он ринулся наверх, туда где сверкало солнце.

Вынырнув на поверхность, он рывком развернулся, оглядываясь и поняв, что берег рядом, заработал ногами, толкая тело вперёд. Ноги почему-то быстро устали, но преодолевая немощность тела волевым импульсом, он буквально выдернул себя на берег, изогнулся, просовывая руки вперед, и, дрожа от спазма охватившего всё тело, встал.

- Сашка!!!

Дикий вопль воткнулся в голову словно шило, и Александр даже помотал головой от шока.

- Сашка! - по обрыву, осыпая песок почти свалилась невысокая худая и угловатая девчонка, одетая в серое платье, и стала рвать веревки, которыми были связаны руки. - Я этих тварей ночью зарежу! Они у меня землю будут жрать.

Память как-то лениво провернулась, и лицо девочки совместилось с именем.

- Лерочка? Откуда такое богатство гастрономических изысков?

- А кто же ещё! Говорила тебе, придурок, не ходи с Сявкой. Эти козлы вообще озверели.

- Сергей Гаршин... - Произнёс Александр вслух то, что крутилось на языке. - Берега он вконец потерял, ну да я найти помогу...

- Ну, да, я же и говорю Сявка - Параша. Гад! - Девочка наконец справилась с верёвкой и заглянула в лицо Александру. - Пойдём, тебе к доктору надо. Как выбрался-то?

- Выбрался, - Саша задумчиво растер сорванные в кровь запястья и внимательно осмотрел себя. Серые штаны из тяжёлой плотной ткани, с которых струями текла вода, такая же куртка и под ней рубашка неопрятного серого цвета. На шее мокрая красная тряпка - видимо пионерский галстук, схваченный белёсым, потертым до латуни зажимом с изображённым на нём костром.

- Белов? - прозвучало откуда-то сверху.

Подняв голову, Александр увидел молодого, горбоносого мужчину в таких же серых штанах, но в рубашке-косоворотке и небольшой тюбетейке на голове.

- Почему ты мокрый?

- Это Гаршин с дружками его связали и бросили в воду! - выкрикнула Лера и шагнула так, чтобы заслонить Александра.

- Вечно твои фантазии, Конева... - Мужчина нахмурился, - Пионеры не врут! А тебя уже сколько раз...

- Вы бы лучше приглядывали за своими урлоидами, товарищ Шпильрейн, - спокойно произнёс Ладыгин-Белов, которому тут же вспомнилась фамилия воспитателя, и мягко отстранил девочку скользнув вперёд. - Сегодня я последний раз позволил этим мразям прикоснуться к себе. Ещё одна попытка и будет четыре трупа. Доступно объяснил?

- Ты у меня Белов, в домзак улетишь, по статье 'угроза убийством', - лениво произнёс воспитатель, оглядываясь кругом. - Этап, баланда, то-сё.

- Это будет потом, если будет...- Бывший полковник, ощерился в волчьей усмешке, - А трупы будут сейчас. Трупы, расследование, неудобные вопросы: как это воспитатель, комсомолец допустил такое в порученной ему группе? И соответствующая запись в вашей биографии... хотя этим дело, я думаю, не ограничится. Так что баланда в домзаке - ваша перспектива, на сто процентов. Меня-то - в колонию, систему товарища Макаренко на практике изучать, да фотоаппараты делать, а вот вас... Вас, товарищ Шпильрейн, энкавэдэ за такие художества точно прихватит... - Александр с усмешкой оглядел полноватую фигуру воспитателя, - Ваша-то задница для прихвата куда как удобнее...

Воспитатель побагровел, постоял какое-то время, сверкая глазами, но, не сказав ни слова, повернулся и ушёл.

- Странный ты какой-то Белов. - Лера пристально посмотрела на друга. - Даже выражение лица какое-то...

- Какое? - машинально спросил Александр.

- Жёсткое. Словно у дяди Ляо, - девочка поправила волосы, сбившиеся на глаза.

- Ясно... - Александр начал стаскивать мокрую одежду и развешивать её на куст, росший у самого берега,- Спички есть?

- У тебя точно что-то с головой... - Лера нахмурилась, - Нет, конечно, и не было никогда.

- А зря, кстати, - Александр хмыкнул. - Полезнейшая вещь. И костёр разжечь, и пожар устроить... - Он зажал высушенные жарким весенним солнцем щепки в руках, и начал быстро тереть друг об друга. Через пару минут из-под деревяшки потёк тонкий сизый дымок, а ещё через пять минут небольшой костерок уже весело хрустел валявшимися на берегу корягами.

- Ловко, - одобрительно оценила девочка розжиг костра. - Ты мне не говорил, что так умеешь.

Александр, лежавший на песке и незаметно ревизовавший организм, доставшийся ему от канувшего в пустоту Александера Белова, четырнадцати лет, сына антифашистов-спартаковцев погибших в Германии, и принятого на попечение Советской Республикой, лишь кивнул:

- Невелика наука.

- Слушай, давай я с девчонками договорюсь, у нас в корпусе переночуешь. А то эти ведь точно не успокоятся.

- Знаешь, почему нельзя бегать от снайпера?

- От кого?

- Ну... от меткого стрелка...

- Э... почему?

- Умрёшь уставшим, - лениво сказал Александр, переворачиваясь на живот. - Всё равно приползут. А прятаться у девчонок это как-то не комильфо.

- Не замечала я в тебе любовь к французскому.

- Tout utilisé pour la première fois . - Машинально ответил Александр и посмотрел на солнце. - Сегодня у нас...

- Двадцать седьмое мая.

- Двадцать седьмое... - Он кивнул, - Значит ещё часов восемь светлого времени. Нормально. Всё высохнет через пару часов, и пойдём.