Девушка в крапиве и цветах - Юрий Анатольевич Черчинский

– Ты сразу скажи – Сашенька не виноват.

– Да помолчи ты! Я Николаича знаю, он толковый мужик. И Саньку нашего с рождения знает.

Отец бросил окурок в лужу у насоса и пошёл в дом, обернулся:

– Вы тут ничего не трогайте!

Минут через двадцать подъехал полицейский уазик. Резко затормозил у дома Тихониных. Дорожная пыль догнала машину и водитель, чихнув, матюгнулся на раздолбанную тракторами дорогу.

Подождав, когда пыль осядет, из машины вышел молодой лейтенант с изящными усиками, явно начитавшийся Агаты Кристи. Недовольно смахнул пылинки с новенького кителя. Невысокий, полноватый он действительно чем-то походил на знаменитого сыщика Эркюля Пуаро.

Следом за лейтенантом из машины вылез майор с мятым, заспанным лицом. Степан Николаевич давно служил, с рождения жил в посёлке. Хотел на пенсию, но начальство не отпускало. То ли из-за высокого роста, то ли кто-то из ребятишек, прочитавших в школе Михалкова, так впервые сказал, только все жители посёлка называли начальника полиции дядей Стёпой.

– Привет, Сергей, ты звонил! – поздоровался майор с отцом Саньки, но потом грозно сверкнул глазами, негодуя – первое убийство за пять лет. – Где труп?

И это перед тем, как начальство почти согласилось отпустить его на пенсию, и он собирался поехать пожить к дочери в Сочи. Отдохнуть, на море посмотреть. Последний раз видел его, когда на флоте служил. А теперь… Майор поморщился.

– В огороде, – отец Саньки робел перед властью. Сам того не замечая, то расстёгивал, то застёгивал пиджак. Июльское солнце уже пригревало, и спина покрылась потом под шерстяным пиджаком.

Увидев убитую девушку в цветах, молодой лейтенант побледнел, покраснел, усики опали. В глазах майора, много повидавшего за тридцать лет службы, заблестели огни изумления, и сонливость как рукой сняло.

– Во дела, бля! Это же! – майор снял фуражку и вытер пот со лба. – Виталий – обратился он к лейтенанту – вызови экспертов. Чертовщина какая-то! Маньяка нам только не хватало. Убитую знали? Как зовут? Откуда?

– Из города она, – поспешила с ответом мать Саньки, выйдя вперёд, словно закрывая собой сына. – Катя Раскрепова. В гости к нам приехала.

Услышав имя и фамилию убитой, майор пошёл красными пятнами, пот защипал глаза.

– Во, бля, – выдохнул майор, почувствовав, что воздух обжёг лёгкие. – Вчера из края звонили. Сказали – если что… Во бля! Где Подлесный? Я приказал ему глаз с неё не спускать! Даже в уборной сидеть рядом!

Майор в отчаянье махнул рукой. Достал сотовый телефон. Набрал номер. Вздрогнул и уставился на труп девушки: в цветах, окружающих её, раздался звонок сотового телефона.

– Во, бля, это же телефон Подлесного, – набрал новый номер. – Дежурный? Где Подлесный? Когда? – обратился к лейтенанту – тут серьёзное дело. Я приказал Подлесному следить за убитой, утором пастухи нашли Подлесного в трёх километрах от посёлка. Оглушили ударом по голове тупым тяжёлым предметом. Лежит в больнице, не приходил в себя. Виталя, съездишь, узнаешь, как он там. Травма, говорят, не тяжёлая, очнётся – допроси. Опытный опер и подставился.

– А что там она в правой руке держит? – спросил майор, заметив в руке убитой девушки комочек розовой ткани. Лейтенант, надев резиновые перчатки, достал из цветов сотовый телефон и вытащил из руки розовый комочек. Расправил.

– Это розовые женские трусы – стринги, – сказал лейтенант. Положил найденные вещи в пакет.

Майор строго посмотрел на Саньку и спросил:

– Ничего не трогали на месте преступления? Вилы чьи?

И показал рукой на вилы, стоящие у постройки для поросят.

– Наши вилы, Степан Николаевич, – ответила мать Саньки. – Вот тут у поросятника всегда стояли.

– Виталя, посмотри, не этими вилами? – обратился к лейтенанту начальник полиции. – Хотя… Эти в навозе. Другими убили. Сплошные загадки, бля. Раздели девушку догола, но зачем в руки трусы сунули?

– Да, – согласился лейтенант. – И крови нет. Не здесь убили. А насчёт трусов – не знаю. Маньяк, наверное.

Всё дальнейшее Санька воспринимал как кошмар, а когда лейтенант приказал ему следовать в полицейскую машину, чуть не пустил в штаны с перепуга. Так всё внутри ослабло. Перепугался ещё больше, когда посадили его на место для арестованных и с громким хлопком заперли зарешёченную дверцу. Машина тряслась на ухабах. Пыль пробивалась через щели и душила Саньку, щипала глаза.

Майор Степан Николаевич провёл Саньку в свой кабинет. Достал из холодильника графин и дал парню напиться холодной воды. Подождал, пока перепуганный парнишка придёт в себя.

– Рассказывай, – сказал по-доброму майор и сел не за свой стол, а рядом – на потёртый диван, где в изголовье лежали свёрнутые в рулон одеяло, простынь, подушка.

– Что рассказывать? – растерялся Санька.

– Где познакомился с уби… с Екатериной Раскреповой?

– В университете. Мы учимся в одной группе. Она мне сразу понравилась. Но она же городская. Не обращала на меня внимание. А в апреле подошла, попросила помочь с рефератом. Познакомились. Два раза ходили в кино. Потом она долго не хотела со мной никуда идти, говорила, что занята. Но за неделю до каникул вдруг попросила, чтобы я взял её с собой в наш посёлок.

– Почему попросила?

– Не знаю, я удивился: такая девушка и со мной. Я так был рад!

– А Катя как сама объяснила?

– Сказала, что никогда не была в деревне. Что я так красиво рассказываю о нашем лесе, озере с водопадом.

– Ты рассказал о нашем посёлке, и Катя сразу же предложила поехать? – майор не мог понять: зачем такой красивой девушке, на тысячу процентов городской, ехать в деревню с парнем… Майор посмотрел на Саньку и кашлянул: не красавец, скромный, домашний… Весь под свою фамилию подстроенный – Тихонин. Даже смешно подумать, что влюбилась в него. Интуиция сыщика подсказывала – тут что-то другое. И высокое начальство звонило: приказало следить за Екатериной Раскреповой. Осторожно и незаметно…

– Не сразу, – Санька задумался: теперь он уже знал, что Катя никогда его не любила, но тогда, зачем поехала?

– Вспоминай.

– Она предложила поехать, когда я рассказал ей об озере с водопадом.

– О там, где Котов построил себе дом?

– Да! Я говорил ей о доме Котова. Она даже переспросила у меня его имя, фамилию.

– А с родителями Екатерины Раскреповой ты встречался? Знаешь, кто они?

– Нет, Катя не приглашала меня домой. О родителях ничего не говорила. Только вот – при встрече с моими родителями, когда мы сидели вечером за столом, она сказала, что её родители… чем-то торговали. Разбились на машине.

– Если бы не знал тебя с детства, – Степан Николаевич взглянул в глаза Саньке, но кроме страха, растерянности там ничего не увидел. – Отпущу тебя домой. Распишись вот здесь – это подписка о невыезде. Знаешь, что это такое?

– Нельзя из посёлка уезжать.

– Верно. Сейчас пойдёшь в седьмой кабинет, там с тебя отпечатки пальцев снимут. Не трясись, так надо. Виталя, – обратился к лейтенанту, – проводи парня. И