Финансовые услуги: перезагрузка - Роджер Певерелли

Согласно данным отчета World Wealth Report за 2011 год, подготовленного компаниями Capgemini и Merrill Lynch, глобальная численность HNWI и рост ее благосостояния в 2010 году стабилизировались. Общая численность HNWI увеличилась до 10,9 миллиона человек, а совокупный размер капитала HNWI достиг 42,7 триллиона долларов. В России количество HNWI выросло на 14 % и достигло 133,7 тысячи человек, каждый из которых имеет финансовые активы свыше 1 миллиона долларов.

В дальнейшем основным объектом приложения усилий большинства финансовых учреждений будет привлечение депозитов, что сделает богатых клиентов еще более важной целевой группой.

Испанские банки в настоящее время превратились в крупнейших владельцев недвижимости, после того как выкупили значительные площади у строительных компаний и частных владельцев. Это заставило банки активно инвестировать в интернет-порталы по вопросам недвижимости, создавать собственные агентства по операциям с ней и участвовать в ярмарках недвижимости. В их активах есть как дома, готовые к продаже, так и дома, требующие завершения работ. Поэтому испанские банки начинают примерять на себя новую роль, которая требует от них новых инвестиционных решений. У них появляются и новые преимущества. В отличие от традиционных агентств по операциям с недвижимостью, банки Испании могут контролировать продажу актива и предлагать потенциальным покупателям привлекательные условия финансирования. Разумеется, есть вероятность, что этот процесс затянется, ведь на продажу может быть выставлено свыше 1,5 миллиона домов.

Изменения в экономической власти

Крайне высокая скорость распространения вируса кредитного кризиса 2008 года наглядно показала, насколько глобальными и тесно переплетенными оказались в настоящее время финансовые рынки. Государства, напротив, отреагировали на сложившуюся ситуацию замыканием в собственных границах, ростом протекционизма и национализма. Экономика глобальна, однако политика – нет. В обмен на поддержку своих действий правительства надавили на финансовые учреждения, заставив их уделять больше внимания домашним рынкам, сформированным из налогоплательщиков, которые и позволяют правительствам остаться у власти. Банки из США и Европы вывели деньги с развивающихся рынков Латинской Америки, Азии, Центральной и Восточной Европы. Это неожиданно вызвало приток инвесторов из стран, менее затронутых кризисом, например из Китая и Бразилии. В результате произошли заметные изменения в экономической власти. Если мировая экономика в целом страдала от кризиса, то экономика западных стран фактически сократилась в объемах. Тем временем экономика Китая, Индии и Бразилии продолжала расти, пусть и меньшими темпами. В этих странах не пострадало ни одно финансовое учреждение.

В 2010 году высший руководитель одной из крупнейших китайских страховых компаний в беседе с нами сообщил, что вследствие кризиса его компания снизила целевые показатели роста «всего лишь» до 30 % по отношению к показателю предыдущего года.

Имея большие суммы свободных денег, развивающиеся рынки оказываются в идеальном положении для того, чтобы возглавить инновационный процесс в будущем, например, в области устойчивого развития. Благодаря кредитному кризису экономическая мощь таких стран, как Китай, Индия и Бразилия, будет лишь возрастать. В результате мы уже начали движение в сторону многополярного мира, в котором Соединенным Штатам придется поделить сферы влияния с Европейским союзом и Китаем. Банк HSBC уже перевел штаб-квартиру своего исполнительного директора из Лондона в Гонконг.

Вся отрасль в одной лодке

Не так давно банкиры считались символом богатства и процветания. Сегодня они выступают в роли козлов отпущения за одну из самых мощных депрессий в мировой истории. И хотя далеко не все компании, оказывающие финансовые услуги, играли основную роль в возникновении кредитного кризиса, произошедшие события запятнали репутацию отрасли в целом.

Каждый работник сферы финансовых услуг в наши дни может оказаться в ситуации, когда ему придется выступать в роли ответчика в ходе ожесточенных дебатов. И здесь вам не помогут заверения, что ваша компания ни в чем не виновата. Проблема будет заключаться в следующем: любые действия банка A (будь то неожиданное списание активов, слишком высокое вознаграждение руководителей или некорректная реклама) повлияют на репутацию всей отрасли – от банка Б до банка Я. Даже если финансовое учреждение не предпринимало действий, напрямую связанных с причинами кризиса, ему следует быть осторожным. Общественное мнение не делает различий между банками и может позволить себе обвинять всех финансистов разом.

Тем временем некоторые участники рынка продолжают замедлять развитие отрасли и не дают ей восстановиться, обвиняя своих конкурентов и пытаясь представить себя в лучшем свете.

Правительственное вмешательство для восстановления доверия

Сила кредитного кризиса застала всех врасплох. Правительства ответили на него двухуровневой стратегией:

– спасение финансовых учреждений, играющих ключевую роль в системе, и попытки сохранить экономику на плаву;

– создание инструментов, позволяющих предотвратить возникновение подобного кризиса в будущем.

В ходе спасательной операции ряд банков и страховых компаний по всему миру были национализированы или получили инъекции капитала. По данным Bloomberg Markets, к середине 2009 года одно только правительство США выделило 13,2 триллиона долларов на Программу по спасению проблемных активов (TARP) и на помощь своим важнейшим финансовым учреждениям – Freddie Mac, Fannie Mae и AIG. Банк Англии активно «инвестировал» в проблемные активы. Германия запустила систему «плохого банка» для аккумулирования проблемных активов, ранее принадлежавших региональным кредитным организациям (Landesbanken).

Подобно своим коллегам в США и Европе, российское правительство и Центральный банк РФ решительно взялись за спасение национальной финансовой системы, которая начиная с 2008 года столкнулась с несколькими волнами банковского кризиса. Первая волна поразила лишь банки первого эшелона, такие как инвестиционный гигант «КИТ-Финанс», Связь-банк, банк «Глобэкс», Собинбанк и банк «Союз». Одни спасенные банки были национализированы, другие сменили владельцев.

С 2008 года Центральный банк РФ пожертвовал в общей сложности 200 миллиардов долларов на стабилизацию курса рубля и спасение банков. Самый недавний пример связан с Банком Москвы, затраты на санацию которого в 2011 году составили 14 миллиардов долларов и были распределены между Центральным банком РФ, Агентством по страхованию вкладов и новым основным акционером – банком ВТБ. С начала кризиса в 2008 году это было крупнейшим по размеру вливанием капитала в российский банк.

По словам Гордона Никсона, президента и CEO Royal Bank of Canada, крупнейшего банка страны: «Проблемы капитализации не миновали и нас, так как до начала глобального финансового кризиса успех определялся ростом оборотов и активов. Это привело к тому, что применявшийся нами рычаг (леверидж) достиг невероятно высокого и крайне рискованного уровня». Также он добавил: «Наша работа состоит не в том, чтобы наращивать величину активов, а в том, чтобы развивать бизнес. Мы, как и некоторые другие банки в мире, вошли в кризис, утроив показатели ликвидности и снизив соотношение собственных и заемных средств в 20 раз. В наращивании активов нет ничего сложного, однако для банков куда важнее повысить степень управляемости ими». Такие организации, как Royal Bank of Canada, могли бы получить слишком высокий леверидж вследствие владения субпремиальными долговыми бумагами и деривативами (так как это произошло с банками в США) и утроить таким образом валюту своих балансов. По словам Никсона, совместное воздействие правил корпоративного управления, правил работы банков и национальных стандартов не позволило канадским банкам действовать подобным образом: «Если бы в США было другое законодательства в области жилищной ипотеки, мы бы все равно столкнулись с кризисом, однако он бы выглядел совсем иначе». По сравнению с США, канадский рынок жилищной ипотеки регулировался гораздо лучше, в результате чего на нем не возникло столь значимых проблем.

Банки, действующие на других рынках, все чаще придерживаются подобной консервативной модели, предполагающей, помимо прочего, проведение процесса реструктуризации, направленного на оптимизацию рискованных позиций и общего управления рисками. Судя по всему, канадские банки уже смогли адаптироваться, воспользоваться преимуществами нынешней среды и подготовиться к будущему, которое будет выражаться для банковского сообщества в значительно более низких темпах прироста оборотов.