Прекрасное далеко - Либба Брэй

— Миссис Найтуинг! — страдальчески произносит Элизабет. — Разве мы можем сосредоточиться на нашей осанке, если из восточного крыла постоянно несется этот ужасный шум?

Миссис Найтуинг совсем не смешат наши жалобы. Она глубоко вздыхает, кладет руки на талию, высоко вскидывает голову.

— Мы должны держаться, как сама Англия. Если она сумела выстоять против Кромвеля, выдержала войну Алой и Белой розы, французов, — то уж вы-то наверняка сможете не обращать внимания на стук молотков. Думайте о том, каким чудесным станет восточное крыло, когда все закончится. Попробуем еще раз… увереннее! Взгляд строго вперед! Незачем нестись к ее величеству, как какая-нибудь перепуганная мышь!

Я часто воображаю, какую должность могла бы искать для себя миссис Найтуинг, если бы ей не нужно было постоянно терзать нас в Академии для благородных девиц. «Дорогой сэр, — так могло бы начинаться ее письмо. — Я пишу Вам в связи с Вашим объявлением о свободной должности Прокалывателя Воздушных Шаров. У меня есть шляпная булавка, с помощью которой я могла бы заставить рыдать маленьких детей где угодно. Мои прежние наниматели охарактеризуют меня как леди, которая редко улыбается, никогда не смеется и может погасить веселье в любой комнате просто тем, что войдет туда; это потому, что мне даровано особое чувство крайнего уныния и отчаяния. Мои рекомендации в этой части безупречны. Если Вы не впадете в состояние глубокой меланхолии, просто прочитав мое письмо, прошу ответить на имя миссис Найтуинг (у меня есть и имя, но не осталось уже никого, кто бы его помнил) в Академии Спенс, школе для благородных девиц. Если Вы не в состоянии сами найти адрес, значит, плохо стараетесь. Искренне Ваша, миссис Найтуинг».

— Мисс Дойл! Что вызвало у вас улыбку? Возможно, я сказала что-то такое, что вас рассмешило?

Замечание миссис Найтуинг заставляет меня порозоветь. Девушки хихикают.

Мы снова скользим по полу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на стук молотков и громкие голоса. Но не шум нас отвлекает. Нам мешает мысль о том, что там, на этаже над нами, находятся мужчины; из-за этого мы нервные и рассеянные.

— Наверное, нам можно было бы посмотреть, как там продвигается дело, миссис Найтуинг? Должно быть, там что-то необыкновенное! — предполагает Фелисити Уортингтон голосом сладким, как сахарный сироп.

Только у Фелисити и хватает дерзости, чтобы сказать такое. Она смела, как никто в школе. И она моя единственная союзница здесь.

— Строителям не нужно, чтобы у них под ногами путались девушки, они и так отстают от плана работ, — отвечает миссис Найтуинг. — Головы выше, если не возражаете! И…

Наверху что-то громко бабахает. От внезапного грохота мы все подпрыгиваем на месте. Даже сама миссис Найтуинг невольно вскрикивает: «Святые небеса!» Элизабет, с трудом скрывающая волнение дебютантки, взвизгивает и хватается за Сесили.

— Ох, миссис Найтуинг! — стонет она.

Мы с надеждой смотрим на директрису.

Она тяжело вздыхает, неодобрительно скривив губы.

— Хорошо. Оставим пока занятия. Давайте выйдем на воздух, чтобы вернуть на щечки румянец.

— А может, возьмем альбомы и зарисуем изменения в восточном крыле? — предлагаю я. — Это могло бы стать чем-то вроде отчета.

Миссис Найтуинг одаряет меня улыбкой. Такая редкость!

— Блестящее предложение, мисс Дойл, просто блестящее. Итак, вперед. Подите и возьмите альбомы и карандаши. Я пошлю с вами Бригид. Наденьте пальто. И — на воздух, будьте любезны. Но только шагом!

Мы сбрасываем доски и ремни и вприпрыжку несемся вверх по лестнице, спеша к обещанной свободе, пусть даже временной, недолгой.

— Шагом! — кричит миссис Найтуинг.

Поскольку мы как будто и не слышим ее настоятельного совета, она ворчит нам вслед, что все мы — дикарки, совершенно не готовые к замужеству. И добавляет, что мы станем позором для школы и что-то еще, но мы уже миновали первый пролет лестницы, и ее слова до нас не долетают.

Глава 2

Длинное восточное крыло развалилось на земле, как скелет огромной деревянной птицы. Основное строение сохранилось, и мужчины восстанавливают полуразрушенную башню, которая соединяет восточное крыло с остальной частью школы. С тех пор, как двадцать пять лет назад огонь разрушил ее, она представляет собой не что иное, как прекрасные руины. Но ее заново отстроят из камня, и когда работы завершатся, это, похоже, будет весьма величественная башня — высокая, широкая, внушительная.

В начале января толпы мужчин явились из ближних деревень, они работают на холоде и в сырости, каждый день, кроме воскресенья, — чтобы наша школа вновь стала прежней. Нам, девушкам, категорически запрещено приближаться к восточному крылу, пока там идет ремонт. Официальная причина заключается в том, что это слишком, слишком опасно: на нас может упасть сорвавшаяся балка, мы можем пораниться ржавыми гвоздями. Вообще, разнообразные варианты того, как именно мы можем встретить ужасный конец на стройке, так тщательно и подробно описаны нашей директрисой, что при каждом ударе молотка мы нервно вздрагиваем.

Но на самом деле миссис Найтуинг просто не хочет, чтобы мы приближались к мужчинам. Мы не должны разговаривать с рабочими, а они не должны разговаривать с нами. Установлена безопасная дистанция между обеими сторонами. Рабочие поставили палатки в полумиле от школы. И за ними внимательно присматривает мистер Миллер, их мастер. Предприняты все необходимые и возможные меры, чтобы держать нас подальше друг от друга.

И как раз это и заставляет нас проявлять повышенный интерес.

Пальто плотно застегнуты, защищая от все еще опасного мартовского холода, мы быстро шагаем через лес за школой Спенс, и нас сопровождает Бригид, наша экономка, пыхтящая и отдувающаяся от усилий; она не хочет отставать от девушек. Конечно, не слишком милосердно с нашей стороны идти быстрее, чем необходимо, но это единственный способ хоть ненадолго остаться без присмотра. Когда мы взбегаем на холм и выбираем хорошую точку обзора, откуда видно все школьное здание, Бригид остается далеко позади, и это дает нам драгоценное время.

Фелисити протягивает руку:

— Будь любезна, Марта, бинокль!

Марта достает из кармана театральный бинокль, и мы передаем его из рук в руки, пока он не оказывается в протянутой в ожидании ладони Фелисити. Она быстро подносит бинокль к глазам.

— Да, действительно, весьма впечатляет, — бормочет она.

Мне почему-то думается, что Фелисити говорит вовсе не о восточном крыле. С того места, где мы стоим, я вижу шестерых недурно сложенных мужчин в безрукавках; они поднимают гигантское бревно, чтобы водрузить его на место. И я уверена: будь у меня бинокль, я смогла бы рассмотреть все их мускулы до единого.

— Ох, дай же и мне посмотреть, Фелисити! — стонет Сесили.

Она тянется к биноклю, но Фелисити отводит его в сторону.

— Жди своей очереди!

Сесили надувает губки.

— Бригид вот-вот нас нагонит! Я просто не дождусь своей очереди!

Фелисити быстро опускает бинокль и хватается за альбом для набросков.

— Не смотрите прямо сейчас! Но я уверена, одного мужчину мы рассмотрим…

Элизабет подпрыгивает, так и эдак вытягивая шею.

— Которого? Которого?

Фелисити сильно наступает ей на ногу, и Элизабет отскакивает от нее.

— Эй! Зачем ты это сделала?

— Я же сказала, не смотри прямо сейчас! — шипит Фелисити. — Надо сделать вид, как будто ты совершенно не замечаешь, что они на нас смотрят! И что мы смотрим на них.

— Ох!.. — понимающе выдыхает Элизабет.

— Вон тот, что в конце, в рубахе с чудовищной красной заплатой, — говорит Фелисити, делая вид, что полностью сосредоточена на своем альбоме.

Ее холодное спокойствие представляется мне особым даром, каким и я хотела бы обладать. Но вместо того я каждый день обшариваю взглядом горизонт, надеясь на появление молодого человека, того самого, о котором я ничего не слышала с тех пор, как три месяца назад оставила его в Лондоне.

Элизабет осторожно смотрит в бинокль и вскрикивает.

— О боже! Он мне подмигнул! Ну и нахальство! Я должна немедленно пожаловаться миссис Найтуинг, — возмущается она, однако голос, дрожащий от волнения, предает ее.

— Ох, ради всех святых, — пыхтит наконец-то догнавшая нас Бригид.

Элизабет поспешно отдает бинокль Марте, а та, тихо пискнув, прячет его в карман пальто.

Бригид присаживается на камень, чтобы перевести дыхание.

— Вы уж слишком шустры для старой Бригид. Неужели вам не стыдно? Бросили меня там одну!

— Ох, извини нас, Бригид, — ласково улыбается Фелисити. — Мы просто не заметили, что ты так сильно отстала.

И чуть слышно добавляет себе под нос:

— Старая бой-баба…