Кошачий патруль - Галина Куликова

— Кто бы сомневался… И почему тебе постоянно попадаются бабы? Да еще одинокие?

Малахов был обременен семьей и изнывал под тяжестью своего супружества. Брак он воспринимал как некую повинность, выплачивая жене ежемесячную дань в виде зарплаты, заработанной с риском для жизни.

— Впрочем, одна женщина отпадает сразу, — не обратив внимания на трагическую реплику помощника, продолжал Кудесников. — У нее есть любовник. Кстати, сосед со второго этажа, экспедитор. Говорит жене, что работает ночью, а сам поднимается на один лестничный пролет и…

— Удобно устроился, — похвалил Малахов, возведя к небу маленькие, вечно бегающие глазки.

— Остается вторая — Наталья Заботкина. Дама в самом соку, дважды разведенная, ищущая, надо полагать, новых ощущений.

— И ты собираешься ее осчастливить. Вот интересно… Два часа ночи. Что ты скажешь, выдрав ее из постели?

— Пока не знаю. Сориентируюсь по ходу дела.

— И что она может знать про твоего бухгалтера? — не отставал Малахов. — Ведь он появляется в этом доме только по ночам.

— Ай, — отмахнулся Кудесников, — много ты понимаешь. Бывают такие расклады! Они могли оба выйти под утро покурить на балкон и разговориться. Или она услышала за стеной громкий стук и зашла узнать, что случилось… В любом случае мне нужна информация. Больше я не могу впустую тратить деньги клиентки. Я должен выяснить, что делает по ночам этот тип. Возможно, придется даже пойти на риск и встретиться с ним лицом к лицу. Кстати, очень важно, что этажом ниже, прямо под квартирой этой самой Заботкиной проживает разбитная дамочка, которая меняет ухажеров как перчатки. Будет повод поговорить по душам!

— Если бы я позвонил ночью в незнакомую квартиру, вряд ли со мной стали бы беседовать по душам.

— Поэтому я — босс, а ты сидишь внизу и ждешь сигнала.

— И какой это будет сигнал? — с подозрением спросил Малахов. — Серия выстрелов?

Именно в этот момент кот неожиданно вскочил на все четыре лапы и напряженно застыл, глядя на стену кустарника.

— Пока курил, ты ничего не заметил? — еще больше понизив голос, спросил Кудесников. — Странного?

— Один тип вышел из подъезда, вокруг дома обошел и опять скрылся. Я думал, может, он моцион совершает.

— А тип как выглядел?

— Ну… Роста среднего, волосы темные, челка такая… свисающая.

— Черт, — ругнулся Кудесников. — Не нравится мне это. Типа со свисающей челкой я видел здесь позавчера. Крутился возле дома. Надо как следует оглядеться. Конечно, может быть, он здесь живет. А может, и нет.

— Тебе решать, Арсений. Я только сижу внизу и жду сигнала. Кстати, если просигналишь, что делать-то?

— Откликнуться на зов. Ты, главное, ко мне беги, а там разберемся.

— Не работа, а театр, — пробурчал Малахов. — То я генерала какого-то изображаю, то бандита.

— Ну, положим, бандит из тебя — как из плевка горчичник. Смотри наверх. Видишь, наш бухгалтер шторы задергивает? Прохлаждаться некогда. Если снова увидишь типа с челкой, присмотри за ним.

Кудесников наклонился и, подхватив кота на руки, торопливо двинулся к подъезду. Как открыть наружную дверь, он давно уже знал — подсмотрел, на какие кнопки нажимал пьяный жилец, возвращавшийся домой после капитального загула.

В подъезде было сумрачно и тихо. Влажный нос Мерседеса задвигался, впитывая новые запахи.

— Сосредоточься, — велел Кудесников. — У тебя ответственное задание: очаровать Заботкину. Впрочем, тебе, паршивец, это нетрудно. Женщины, которые не любят кошек, встречаются в природе так же редко, как голубые бриллианты или белые львы.

Он оборвал себя на полуслове, потому что неожиданно понял, что в подъезде кто-то есть. Кто-то затаился наверху и старался не шуметь — и даже не дышать. Впрочем, недавно этот кто-то курил и, значит, вряд ли представлял серьезную опасность. Добравшись до третьего этажа, Кудесников потоптался возле подоконника, пошаркал ботинками, похлопал в ладоши, рассчитывая вызывать интерес того кто прятался в подъезде. Краем глаза он следил за лестницей. И вот перед его взором мелькнула длинная темная челка и сверкнул любопытный глаз. Тот самый тип. Судя по глупому поведению — дилетант. Кудесников решил, что сейчас не время с ним разбираться — поднимется шум, а это не в его интересах.

Он расстегнул рубашку, выпростав ее из штанов, взлохматил волосы и изо всех сил потер глаза кулаками, чтобы они покраснели. После этого взял Мерседеса под мышку и позвонил в квартиру Натальи Заботкиной. Раз, другой, третий…

За дверью послышалась возня, и тонкий голос спросил:

— Кто там? Что вам нужно?

— Таточка, меня зовут Арсений. Я из квартиры снизу. Вы, знаете ли, на нас протекли! Посмотрите, лапочка, что у вас там в ванной! Скорее, скорее! Наводнение устроили…

Как и предполагал Кудесников, дверь немедленно распахнулась, и на пороге возникла пухленькая женщина в халате, накинутом поверх ночной рубашки. Двумя руками она приглаживала вздыбленные кудряшки. Глаза у нее были испуганными.

— Наводнение? Да этого не может быть! Я всегда воду выключаю! Ой, какая киса…

Киса индифферентно висела под мышкой у Арсения, томно жмурясь.

— Его зовут Мерседес. Давайте быстренько вместе посмотрим, что происходит, а то у нас все полки в ванной размокли.

— Вот, идите сюда, — повела его в глубину квартиры Наталья. — Смотрите, все сухо!

Кудесников правильно рассчитал, что Заботкина примет его за очередного хахаля разбитной соседки снизу.

— Действительно сухо! — озадаченно согласился он, отстегнув цепочку от ошейника и легонько наподдав коту под зад. Тот вприпрыжку унесся в комнату. Хозяйка ничего не заметила. — Наверное, это где-то между перекрытиями трубы разошлись. Нужно срочно водопроводчика вызывать. Раз уж я вас разбудил… Вы позволите?..

Они вдвоем отправились в гостиную, причем хитрый Арсений даже не подумал застегнуть рубашку. Женщины всегда были падки на его тело, да и немудрено — высокий, стройный, обаятельный и умный, он производил на них сногсшибательное впечатление. Торс его был поджарым и загорелым, мышцы твердыми, а глаза — ясными и беззастенчивыми.

Сначала они с доверчивой Татой искали телефон ЖЭКа, потом сыщик звонил воображаемому водопроводчику и требовал немедленно прислать спасательную водопроводческую бригаду. Когда пришло время выманивать из-под кресла кота, хозяйка уже болтала без умолку. Однако — увы! — о том, что квартира рядом сдается, она и понятия не имела. И Папаскина ни разу в глаза не видела. Единственное, что удалось установить Кудесникову, это то, что новый жилец не шумел по ночам, не ронял мебель и не устраивал оргий.

Мерседес вылезать не желал, и Арсений вознамерился было поднять кресло в воздух, лишив кота убежища, однако в этот момент снаружи донесся страшный грохот — на лестничной площадке кто-то изо всех сил шарахнул дверью.

— Минуточку! — поднял руку сыщик, и Тата замерла, преданно глядя на него. — Оставайтесь тут, я пойду посмотрю, что там такое.

Во входной двери имелся «глазок», который давал хороший обзор, и Кудесников припал к нему, опершись на дверь обеими руками. То, что он увидел, заставило его крякнуть от досады. На лестничной площадке, прямо перед квартирой Папаскина стоял тот самый тип со свисающей челкой, которого сыщик засек в подъезде. И сейчас он повторял все его недавние манипуляции! Вытащил рубашку из штанов и расстегнул пуговицы, обнажив жалкий впалый живот и безволосую грудь. Потом разлохматил чуб и потер кулаками глаза.

— Идиот! — прошептал Арсений и уже собрался выскочить и остановить подражателя, но не успел.

Тот протянул руку к звонку и нажал на кнопку. Дверь открылась сразу. Судя по недавнему грохоту, уже во второй раз. На пороге появился Папаскин, которого было плохо видно, зато хорошо слышно.

— Вот что, молодой человек, — злобно сказал он. — Или вы немедленно уберетесь отсюда, или я вызову милицию!

— Но вы на-на-на… На нас те-те-те… Течете! — сообщил тот, мотнув головой.

Было ясно, что он классически заикается и ему трудно выговорить фразу без запинки.

— На кого — на вас? — спросил Папаскин, возвысив голос. — Кто вы такие? Откуда вы? У меня в ванной комнате сухо, как в Сахаре. Я в эту ванную даже мыла не приносил!

В ответ на его выкрики распахнулась сначала одна дверь — слева, потом вторая — справа. Кудесников, не желая оставаться в стороне от происходящего, тоже приоткрыл дверь и осторожно из-за нее высунулся. На пороге первой квартиры возвышалась мощная старуха в ситцевой ночной рубахе и лохматых шерстяных носках. На груди у нее лежала тощая коса, похожая на старую веревку.

— Говорите громче! — гаркнула она басом. — Я ничего не слышу! Чего надо? Чего вы звонили?

— Я о-о-о-о… ошибся, — выплюнул нарушитель спокойствия.

— Громче! — потребовала старуха.