Бороться и искать - Эриссу

Так что сейчас, мчась в аэропорт встречать отца, вернувшегося из-за границы, Кирилл думал, что же ответить отцу.

* * *

- Но, отец, это же не постоянно! Я просто хотел узнать, почему Данька предпочитает парней, а не девушек. Я еще слишком молод для брака, в конце концов, мне всего-то восемнадцать! - с отчаянием воскликнул один из двух одинаковых парней, идущих по бокам высокого мужчины. - Я еще только начинаю жить, а ты уже пытаешься надеть на меня хомут!

Этот спор шел уже пять минут, с того самого момента, как отец и сыновья встретились и поздоровались. Первый же вопрос, заданный после приветствия был: «Кого ты выбрал в невесты?» Кирилл уже с отчаянием, не пытаясь приводить логические доводы, выпаливал все, что приходило в голову.

И именно в этот момент раздался какой-то грохот, шум, начались крики и как-то странно ослабли ноги. Рухнув на колени, Кирилл мотнул головой, пытаясь разогнать стремительно густеющую муть перед глазами и увидел отца и брата, лежащих ничком, с расплывающимся из-под их тел алым пятном. Уже заваливаясь набок, мелькнула странная мысль: « Вот бы сюда палочку Гарри Поттера…»

« В результате взрыва, прогремевшего вчера в аэропорту * * * , погибли десятки человек, среди погибших также совладелец охранного агентства «Щит» Соколовский Константин Владмирович и двое его сыновей-близнецов Даниил и Кирилл, которым в октябре должно было исполниться всего девятнадцать лет. Так же среди погибших…»

* * *

Странно, здесь так темно. Тело? Нет? Кто я? Кажется, я Кир, Кирилл. Мне не больно. Значит, я умер? Тогда почему здесь так темно и пусто? Это что, и есть посмертие? И где отец и Данька? Эй, ау-у, есть здесь кто-нибудь? Отзовитесь, эге-ге-гей! Блин, Дань, тебя ведь зову! Ну, хоть кто-нибудь! Ау-у-у-у! Так, стоп. Мне кажется, или здесь действительно кто-то всхлипывает? Эй, кто здесь, отзовитесь! Где вы? Вопрос, если у меня нет тела, то, как я разговариваю, мысленно, что ли? Ну где же ты, плакса? Ау, отзовитесь, кто здесь! Вдвоем ведь не та страшно!

~ Я тут ~

~ Где ? ~

~ Я здесь, рядом ~

~ Привет, ты что, тоже умер? ~

~ Не зна-а-аю-ю-ю-ю ~

~ Так, стоп, не реви. Что с тобой произошло? ~

~ Пришел дядя, он был сердитый, а я нечаянно разбил его любимую чашку и дядя на меня еще больше разозлился…~

~ И что потом? ~

~ А потом мне было очень больно и я очутился здесь ~

~ Н-да-а-а… Урод твой дядя, вот он кто. Забить ребенка насмерть из-за какой-то чашки! ~

~ Я не хочу назад! ~

~ Да кто ж тебя заставляет? Стоп. Что значит, назад? ~

~ Меня тянет вниз, но я не хочу! Там тетя, дядя, кузен. Я всегда хочу есть, мне всегда больно и они всегда меня ругают и называют по-разному. Я хочу остаться здесь! Здесь хорошо, только страшновато, что никого нет~

~ Значит, твое тело пока еще живо, просто очень сильно повреждено ~

~ Смотри, свет! ~

~ Где? ~

~ Да вон же, над нами! ~

~ А-ха! Ну что, полетели в райские кущи? ~

~ Куда? ~

~ В рай, мелкий, в рай! Вот не думал, что попаду туда, думал, мне дорожка вниз уготована. ~

~ ……. ~

~ А почему мы не можем туда войти? ~

~ Сам не пойму. Ну-ка, сунь туда руку, или что там у нас. ~

~ Прошла! ~

~ Теперь я. Проходит. А теперь вдвоем. Нет? Ну что, мелкий, теперь все с нами ясно. Пройти туда можно только по одному, так что вперед, а я следом за тобой ~

~ Ты врешь. Не понимаю, в чем, но врешь ~

~ Мелкий, ну вот в кого ты такой вредный. Ну, вру, ну и что. Давай, лезь, пока светит, а то здесь застрянем ~

~ Нет. Ты не собираешься за мной ~

~ Это дорога только для одного из нас. Или ты, или я. Я теперь почему-то тоже чувствую притяжение где-то внизу. Так что, ты или идешь наверх, в Рай, или вниз, в свое тело. Выбирай ~

~ Я не хочу вниз! Там больно, плохо и страшно! ~

~ Мелкий, хватит хныкать! Ты вообще кто, мужчина или девчонка?! Э-э-э…, а правда, кто? ~

~ Я мальчик ~

~ Быстрее определяйся с выбором, не думаю, что его кто-то там, наверху, будет долго ждать - захлопнут дверь и будем мы здесь куковать до Судного дня оба ~

~ Если… Если я выберу свет, ты на меня сильно обидишься? ~

~ Нет. Скорей всего, ты его заслужил, так что вперед, в Рай! ~

~ А ты? ~

~ А я? А я спущусь вниз, и посмотрю, кто это там такой смелый и сильный, что бьет ребенка до смерти! Поверь, я тоже не подарок и о своих действиях он оч-ч-ч-чень сильно пожалеет! ~

~ Тогда, пока? ~

~ Бывай, мелкий! Пусть тебе там будет лучше, чем здесь ~

~ Стой, а как его зовут, твоего дядю? Да и тебя? ~

Блин, опоздал. Ладно, пошли вниз, разбираться с дядей, тетей и кузеном. Что-то мне это напоминает, однако.

* * *

Больно, больно, больно, больно! Как будто в легкие кто-то толченого стекла насыпал, так больно дышать! А с тела, будто всю кожу сняли, в соли обваляли и в кипящее масло бросили! Без паники. Ну-ка, пробуем раствориться в боли, как учил сенсей. Вдох, да не такой глубокий, дубина, захлебнешься кашлем! Еще раз, ма-а-а-аленький вдох, долгий выдох, вдох-выдох, вдох-выдох. Не отталкивать боль, а принять ее, растворить ее в каждой клеточке тела.

Маленький скрюченный комок, лежащий на полу малюсенькой комнатки, по сути, являющейся чуланом, со стоном распрямился, и оказалось, что это ребенок лет 5-6 на вид, одетый в какие-то тряпки, при более пристальном внимании оказывающимися одеждой на 3-4 размера больше нужного. Все видимое тело ребенка покрывали старые и совсем свежие синяки, ссадины и царапины. Распрямившись со всхлипывающим вздохом, больше похожим на стон, мальчик покачнулся и осторожно повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую, оглядывая место, где пришел в сознание.

Топчан со старым матрацем, сломанный стул, тумбочка, помнящая еще войну, наверное, это и была вся обстановка в чулане. Но разглядеть ее мальчик не смог, во-первых, по причине темноты, которую только слегка рассеивал свет, бьющий в щели по контуру двери, а во-вторых, нечеткое изображение предметов, буквально расплывающихся перед глазами. Но даже тот немногий свет был загорожен чьим-то телом по ту сторону двери. Раздался лязг опираемых замков и убогую обстановку щедро выставил на обозрение хлынувший свет. Тем, кто открыл дверь, оказалась высокая сухопарая женщина, с похожим на лошадиное по форме лицо, сухой кожей, холодными глазами и узкими поджатыми губами.

- Дармоед, правильно Вернон говорил, что ты всего лишь придуриваешься, ленясь отработать свой хлеб! А я тебя еще пожалела! Ишь ты, валяется как какой-то богач, у которого все слуги делают! Давай, давай, нечего от работы отлынивать, у тебя еще газон не стриженный, розы не обихожены, посуда не вымыта и дом не убран! - Все это женщина выговаривала ребенку, вцепившись в его плечо рукой, и волоча его за собой по коридору, не обращая внимания на всхлипы боли. Не выдержав такой «транспортировки», ребенок споткнулся и упал, задохнувшись от новой вспышки боли.