Пистолеты для двоих - Джорджетт Хейер

Незадачливый жених с трудом поймал Бесс. В том, что несчастья не приходят по одному, он в лишний раз убедился, когда увидел Джека, ехавшего из Мельбюри-Корт в элегантном новом тильбюри[2]. На сиденье рядом с ним красовался букет чайных роз. так что цель поездки была очевидна.

Тремя месяцами раньше Джек просто расхохотался бы, встретив Тома в таком положении. Но в тот день на лице Джека не промелькнуло ни тени улыбки, оно олицетворяло саму вежливость. И даже жалкий букет соперника не развеселил юношу. У Джека хватило наглости в довершение ко всему еще и повести себя великодушно. Он заявил, что раз с Томом приключилось такое недоразумение, он не станет пользоваться преимуществом и тоже не подарит свой букет Марианне. Это было как раз такое обещание, которое мог бы потребовать от него Том по условиям соглашения. Он поблагодарил друга, в душе ненавидя его за педантичность. Джек свысока улыбнулся и прозрачно намекнул, что только ненормальный человек вроде Тома мог додуматься подарить розовые розы богине с волосами золотисто-каштанового цвета!

Том размышлял над случившимся до самого вечера, но и тогда мысль вызвать Джека на дуэль даже не промелькнула в его голове. Он не подумал о дуэли и вечером, когда приехал в Трин-холл и увидел восхитительную Марианну в облаке бледно-желтой кисеи, наброшенном поверх белого атласного платья. В руке мисс Трин держала чайные розы. Если в тот момент его и посетила какая-нибудь разумная мысль, так это было смутное желание при первой же возможности высказать Джеку все, что он о нем думает… если, конечно, Джек, который был неплохим боксером, первый не разукрасит ему физиономию.

Бал у Тринов почтили своим высоким присутствием несколько лондонских щеголей, которые остановились в Трин-холле и были в центре внимания. В любое другое время Том, привыкший одеваться по последней моде, заинтересовался бы замысловатым узлом галстука столичного денди, который беседовал с миссис Трин, или с завистью разглядывал бы фрак на джентльмене из города, который танцевал с Марианной. Он не ревновал свою возлюбленную к этому красавцу франту с величественной осанкой, поскольку тот был далеко не первой молодости (не меньше тридцати лет, подумал Том) и, вероятно, являлся уже отцом многочисленного потомства.

Нет, вся его ревность, вся бурлящая ненависть досталась самому близкому другу, Джеку. А прекрасное шампанское мистера Трина только взбудоражило горячего юношу. Не прошло и часа после начала бала, как только слепой не мог увидеть, что у этих двух очаровательных молодых джентльменов из Манора и Мельбюри-Корт так и чешутся руки, чтобы вцепиться друг другу в глотки.

И вот в это время Джек вежливо сделал шаг назад, чтобы пропустить какого-то пожилого джентльмена, и наступил на ногу Тому, который от неожиданности расплескал шампанское.

2

Том и Джек повздорили в маленьком салоне, из которого можно было пройти в бальную залу. Том обругал Джека и назвал его увальнем, а Джек вместо того, чтобы шутливо похлопать друга по плечу или покорно извиниться за неловкость, напряженно замер. Его лицо побелело от гнева, губы плотно сжались, а приятные серые глаза стали холодными и колючими. И тогда-то у Тома вырвались слова, после которых не было другого выхода, кроме дуэли.

— Я пришлю к тебе своих секундантов! — драматически произнес он, но эта драматичность была немного испорчена дрожащим от ярости голосом.

Славный и добрый Гарри Денвер, который оказался свидетелем ссоры и последовал за оскорбленными друзьями в салон, попытался помирить Тома и Джека, напомнив, чтобы они не забывали, где находятся, и не вели себя, как последние болваны.

— Гарри, ты будешь моим секундантом? — потребовал у него ответа Том.

Бедный Гарри растерялся и пробормотал:

— Ну, Том, знаешь, это уже переходит всякие границы. Джек не хотел сделать тебе ничего плохого! Джек, Бога ради!..

— Я готов встретиться с мистером Кроли, когда и где он пожелает! — ответил Джек дрогнувшим голосом.

— Пожалуйста, назовите своих секундантов, мистер Фрит! — обратился к нему Том, не желая, чтобы соперник превзошел его в вежливости и соблюдении формальностей.

— Том, да ты же пьян, как сапожник! — взволнованно проговорил Гарри Денвер. — Не валяй дурака, дружище!

И тут мистер Денвер заметил, что они не одни. Джентльмен из Лондона, который танцевал вальс с Марианной Трин, стоял в салоне возле распахнутой двери. Трое молодых джентльменов сердито уставились на незваного гостя, и в их взглядах нетрудно было прочесть враждебность, которую местные жители всегда питают к приезжим.

— Прошу прощения, — вежливо произнес незнакомец. — Дело чести, насколько я понимаю? Тогда лучше закрыть дверь, вы нс находите? Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Том не сводил с красивого джентльмена из Лондона гневного взгляда. Гарри, который отчаянно нуждался в союзнике, ввел его в курс дела и попросил объяснить бывшим неразлучным друзьям, а теперь заклятым врагам, что они ведут себя, как последние болваны.

Джек, мысленно перебиравший одного за другим своих друзей в качестве кандидатов в секунданты и также всех отвергавший, высокомерно ответил:

— Я полагаю, что ни один благородный человек не посоветует другому отклонить вызов. Разумеется, если мистер Кроли захочет взять обратно свои грубые и опрометчивые слова…

Это заявление, как прекрасно знал Том, являлось откровенной провокацией, поскольку Джек стрелял намного лучше. Однако молодой мистер Кроли резко выпалил, будто выплюнул, одно-единственное слово:

— Нет!

— Но они не могут драться! — запротестовал Гарри Денвер, который не мог скрыть своей досады. — Сэр, скажите им, что они не могут драться.

Джентльмен из Лондона произнес извиняющимся голосом:

— Ноя полностью согласен с мистером Фритом. Благородный человек, сэр, не может отклонить такой вызов.

Джек посмотрел на него с явным одобрением, но решительно сказал:

— Мы в неравном положении, сэр. Я не знаю вашего имени.

— Меня зовут Килхэм, — представился джентльмен из столицы. — Могу я предложить свои услуги? Я был бы счастлив стать вашим секундантом, мистер Фрит.

Три пары молодых глаз пораженно уставились на говорящего. Можно жить вдали от Лондона, но нельзя быть такой деревенщиной, чтобы не слышать о сэре Гэвине Килхэме, приближенном королевской семьи, видном члене аристократического столичного клуба «Уайт», любителе спортивных развлечений, несравненном наезднике и, наконец, законодателе моды. Неудивительно, что узел его галстука мог с честью выдержать пристальную и внимательную проверку самого взыскательного критика! Неудивительно, что фрак сидел на этом знаменитом джентльмене, как перчатка. Джек, ошеломленный от мысли получить в секунданты такого благородного и знатного человека, сглотнул подступивший к горлу ком и кое-как ухитрился отвесить подобающий ситуации поклон. Увидев, что Джеку вновь повезло, Том Кроли заскрипел зубами от ярости, а Гарри облегченно вздохнул. Конечно же, денди Килхэм должен прекрасно знать, как следует поступать в таких случаях, подумал он, и отважился предложить.