Как разговаривать с собакой - Стэнли Корен

Возможно, самая необычная звездная роль Лэсси была в радиосериале, который крутили с 1947 до 1950 года, и я был ее юным поклонником. Держу пари, если бы сегодня продюсеры сделали радиосериал с собакой, они решили бы, что Лэсси надо дать человеческий голос, чтобы мы могли услышать ее мысли и понять, что она хочет сказать. Это был бы мягкий женский голос, по которому нельзя определить возраст, возможно, с легким шотландским акцентом, напоминающим нам о ее происхождении. Однако тот радиосериал соответствовал экранному персонажу Лэсси. Она никогда не говорила на человеческом языке — она лаяла. Пол в радиопостановках тоже лаял, а поскуливание, рычание и пыхтение убедительно озвучивали люди.

Волшебство шоу заключалось в том, что Лэсси не должна была говорить на английском, испанском, немецком, французском или каких-либо других языках. Ее хозяева и все остальные, кто слышал ее, понимали без перевода. Типичный эпизод выглядел примерно так.

Лэсси прибегает с отчаянным лаем и поскуливанием.

Ее молодой хозяин спрашивает:

— Что случилось, девочка?

В ответ Лэсси лает.

— Что-то случилось с мамой? — расшифровывает мальчик (а Лэсси лает и повизгивает). — О, нет, она поранилась! Папа ведь просил ее не использовать эту машину самостоятельно. Беги к доктору Вильямсу, я видел, как он зашел к Джонсону, чуть ниже по дороге. А я вернусь и посмотрю, смогу ли сам чем-то помочь.

Мальчик бежит домой. Лэсси лает и мчится за помощью. Доктор, конечно, поймет каждый «гав» и скулеж и обязательно поможет.

В других сериях Лэсси сообщает лаем о том, что приближаются плохие люди, о потерянных или украденных вещах или предупреждает хозяина, что кто-то говорит неправду. Кажется, что Лэсси владеет универсальным языком. Есть одна серия, где мальчик из Франции после трагической смерти родителей приезжает жить к дяде. Бедный ребенок не знает английского. К счастью, это и не обязательно. Ведь Лэсси разговаривает на универсальном языке (давайте назовем его собачьим). Мальчик сразу это понимает — все французские собаки используют тот же самый язык. Поэтому Лэсси может рассказать ему (лая, поскуливая, хныча, иногда глухо рыча), что он находится там, где люди — его друзья, хотя есть один плохой мальчик, к которому стоит присмотреться. Благодаря своим способностям Лэсси подружила его с местными ребятами, уладила некоторое недопонимание между ними и обучила его первым словам на английском языке. Конечно, ими были «Лэсси, ты замечательная собака!».

Я и в самом деле завидовал семье Лэсси и их соседям. Все они умели понимать собачий язык и знали, как объяснить своей собаке, чего они от нее хотят. Я гладил длинные уши Скиппи и думал, почему же этот язык не понятен мне.

Не то чтобы я совсем уж ничего не понимал из того, что Скиппи пробовал мне рассказать. Когда он вилял хвостом, было ясно, что он счастлив. Когда он поджимал хвост, я понимал, что ему плохо. Когда он лаял, я знал, что кто-то пришел или что он хочет поесть или поиграть, или что прос-то взволнован… Вообще он много лаял. Например, когда он кого-то облаивал (бигли при этом издают своеобразный поющий звук — йодль), я знал, что он преследует какую-то «добычу». У Скиппи не было языковых проблем, они были у меня. Моему псу приходилось быть довольно изобретательным, чтобы что-нибудь мне сообщить. Однажды он двигал на кухонном полу свою миску для воды, пока она не уперлась в мои ноги, чтобы сообщить мне, что он хочет пить, а воды в миске нет. Однако чаще всего я не мог понять, что же он «говорил», и пробелы в нашем общении очень меня огорчали. Теперь, после долгих лет учебы и исследований, я думаю, что начал понимать язык своих четвероногих друзей. Как психолог я также стремился понять, влияет ли взаимопонимание между собакой и человеком на их отношения.

Людям кажется, что речь — самая важная часть человеческих отношений. Посмотрите на семьи, где есть дети с ограниченными интеллектуальными возможностями. Вы обнаружите там любовь и привязанность, даже если ребенок не может говорить и полностью понимать язык взрослых. Но такой ребенок доставляет родителям больше огорчений, чем здоровый, потому что есть проблемы общения, понимания. Как показали некоторые исследования, самым важным фактором вхождения иммигранта или беженца в новое общество является скорость и качество изучения языка этой новой страны. А способность человека понимать язык собаки определяет, насколько хорошо она вписалась в семью.

Недопонимание эмоциональных особенностей собаки может повредить ее владельцам и даже ей самой. Вот, к примеру, история Финнигана, прекрасного ирландского сеттера из племенного завода Мелани. Я знал Мелани как аккуратного селекционера. Ее добросовестность позволила ей создать линию собак, которые были не только красивы, но и добры, игривы и дружелюбны. Представьте себе, с каким удивлением Мелани слушала по телефону жалобы от людей, купивших Финнигана. Они говорили, что он слишком агрессивен. Рассказали, что он прыгал и рычал на гостей и других собак. Они обратились к дрессировщику, но тот сказал, что исправить такое поведение невозможно. В конце концов он посоветовал усыпить пса. Но они не хотели этого делать, хотя и не могли больше держать Финнигана у себя. Мелани предложила им возместить полную стоимость собаки и попросила вернуть его.

Затем она позвонила мне.

— Я никогда прежде не имела дела с агрессивными собаками, — призналась Мелани и добавила: — Я хотела бы попросить тебя прийти, чтобы помочь мне с ним управиться.

Я не мог представить себе, что одна из ее собак стала агрессивной, но в голосе Мелани было столько беспокойства, что я согласился ее сопровождать. С собой я принес полный набор снаряжения для агрессивных собак — несколько строгих ошейников и крепких поводков. Был и намордник, вдобавок я захватил с собой тяжелое одеяло, чтобы в случае сопротивления ограничить им движения собаки и надеть намордник и поводок. Последний штрих — пара кожаных перчаток (которые несколько раз спасали мои руки).

Когда прибыл грузовик с Финниганом, я осмотрел его переноску. Никакого рычания, никаких бросков, только взволнованное хныканье. Однако мы все равно опасались и потому медленно открыли дверцу. Оттуда выпрыгнул счастливый пес, который озирался, пытаясь понять, где же он находится. Когда он понял, что попал в новую, незнакомую обстановку, то раскрыл рот и показал все свои белые зубы и огромную пасть.

Я засмеялся, чем, наверное, расстроил Мелани, но сделал это вовсе не специально. Дело в том, что человеку, который не понимает языка собак, мгновенная вспышка сорока двух белых зубов могла показаться агрессивной. Однако собака может показывать зубы в самых разных ситуациях и с самым разным выражением морды. А на морде Финнигана сейчас была покорная, миролюбивая улыбка. И это выражение не означало: «Назад, или я укушу!», оно означало: «Отлично. Я не угрожаю. Я понимаю, что ты здесь главный».