О спасении в миру. Из писем и келейных записок афонского старца Иеронима - монах Арсений Святогорский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, поверил помещик и в бессмертие. «Что мне делать? — сокрушался он. — Хочу верить, но не могу — не верится, и это состояние мучит меня постоянно». На что получил такой ответ: «Вы сами знаете из Писания, что вера есть дар Божий, ибо мы сами себе дать ее не можем. Вспомните апостолов: и они просили у Господа приложить им веру. По этому примеру и нам следует просить у Господа, да дарует нам веру, и просить должно без сомнения, и тогда мы непременно оную получим. Так и вы с детским доверием предоставьте это великое дело Господу и с болезнию сердечною умоляйте Его милосердие о сем и будете Им услышаны. Священное Писание уверяет нас в этом, когда говорит: Услышит тя Господь в день печали и даст ти Господь по сердцу твоему и весь совет твой исполнит» (Пс. 19, 1, 5). Помещик стал молиться о том, чтобы «Господь избавил его от неверия в бессмертие и даровал ему веру несомненную в Него», что вскоре и получил.
Искра веры, всеянная благодатью Божией в его сердце при Святом Крещении и поддерживаемая временами причащением Святых Таин Христовых, до сих пор едва теплилась, заваленная всяким хламом. Теперь же по молитвам духоносного старца она стала разгораться в настоящую пламенную веру. У него обнаружилась детская простота и, вероятно, под действием все той же притягательной силы — искреннее доверие к старцу.
Наставления о. Иеронима, его советы не потеряли значения и в настоящее время — это наши пособия на пути спасения. И как при жизни старца соприкасающиеся с ним люди изменялись, так и теперь его духовное наследие, примеры богоугодной жизни способствуют преображению души грешного человека. Спасение же, писал о. Иероним, «везде можно обрести: где только человек понудится творить волю Божию, там и спасется» — и в монастыре, и в миру.
Иеросхимонах Иероним (Соломенцов)
[Повесть о помещике][3]
В 1860 году прибыл из Германии на Афонскую Гору русский помещик Г. И. Б. — и прямо в наш монастырь. При первом свидании с русскими духовниками иеросхимонахами И[еронимом] и М[акарием] он отрекомендовал себя так: «Я русский помещик Г. И. Б., служил по статской службе, чин имею восьмого класса, в настоящее время живу в Германии уже двадцать лет для воспитания детей. Прибыл на Афон не как паломник или турист, а как изыскатель потерянной истинной христианской веры».
На это духовники сказали ему: «Как же это случилось с вами? Вы в России родились и в своей православной вере воспитались там, где самая истинная христианская вера во всей своей красоте и славе процветает, а вы не видели ее там. Это для нас странно и непонятно! Не так для нас было бы удивительно, смотря на нынешний дух времени, если бы такая слепота помрачила одну вашу молодость, что со многими случается. Этот дух неверия обыкновенно одним внешним образованием воспитанных молодых людей бросает и в огонь, и в воду разных бедствий в жизни, покуда своими собственными горькими опытами не убедятся, что без веры в Промысл Божий нет счастия ни в чем. А теперь для нас более чем странно, что вы, человек зрелых лет, и до сего времени помрачены юношескою слепотою неверия. А вот мы, напротив, знаем, что в настоящее время в православной России есть много великих святых и столпов Православия. Разве вы не слыхали о высокой христианской жизни митрополитов Филарета Московского и Филарета Киевского, от которых всякий может научиться таинствам веры?» — «Да, я с ними знаком, — ответил он, — особенно с Московским, и когда бываю у него, то мы беседуем с ним два или три часа.
Впрочем, и тут истинной веры христианской я не видал. Да я и с оптинскими отцами знаком и всегда в эту обитель езжу говеть и часто с ними говаривал о многом, но все это не удовлетворяло меня. Во мне осталось убеждение, что истинная христианская вера потеряна и вовсе погибла». Затем старцы спросили его: «Кто же указал вам отыскивать истинную христианскую веру на Афонской Горе?» На этот вопрос он отвечал так: «Я читал книги великих германских философов, которые доказывают, что в настоящее время истинная христианская вера потеряна везде. Отыскать ее можно разве только на Афонской Горе». Теперь только поняли старцы, что он читал книги германских мистиков, которые вбили ему в голову, что истинная христианская вера потеряна. Он, как православный христианин, должен был сперва изучить свое, православное богословие и потом уже дозволить себе, и то по совету опытных людей, заняться изучением других христианских вер. Но он сделал наоборот: не зная своей, православной догматики, он прилежно принялся читать сочинения разных западных философов без разбору, не понимая происходящего от того вреда и увлекаясь одним любопытством. Таким образом он прочитал много философских сочинений, начиная с еврейских и языческих авторов до последних германских мистиков, и все это совокупно сбило его со стези Православия, в коем он не был утвержден в юности.
На другой день свидания его со старцами он просил их указать ему таких старцев, от которых бы он мог познать истинную христианскую веру. Старцы спросили его, знает ли он по-гречески. Он отвечал, что он многие языки изучил и знает по-немецки, по-французски, по-итальянски, по-английски и по-испански, а по-гречески не учился. «Если вы по-гречески не знаете, то ваше желание не может осуществиться, потому что те старцы, о которых мы знаем, что они могут удовлетворить ваши желания, — греки или болгары, с коими вы, не зная их языка, не можете говорить, а чрез переводчика они не захотят говорить с вами о столь важных предметах веры». — «Жаль, что не умею говорить по-гречески, — сказал он. — В таком случае вы помогите мне, посоветуйте, что мне делать и куда обратиться по моему делу. Если я не найду
