Ужасный рассказ (из жизни чертей и прапорщиков) - Александр Борянский

Буквально через минуту, а не через обещанные пятнадцать, дверь скрипнула, что-то лязгнуло, и руки в черных кожаных перчатках начали ощупывать Афонькина, коснулись ушей, носа, рта. - Афонькин, ты, что ли? - Голос был хриплым и почему-то незнакомым. Прапорщик воспрял духом. "Вдруг это спаситель явился", - мелькнуло у него в голове, и он привычно ответил: - Так точно, прапорщик Афонькин. А вы... - Молчи, кретин! - оборвал хриплый голос.- Наконец-то я тебя нашел, дорогой ты мой прапорщичек. Свет! - неожиданно рявкнул новый человек. Зажегся свет, и прапорщик увидел знакомую до дрожи в коленях картину: "испанский сапог", веревки и другие чудные приспособления как бы приглашали Афонькина продолжить злополучные приключения. Больше всего старалась гильотина, улыбавшаяся своим единственным металлическим зубом: "Давай поиграем!" - Нет, только не это! - простонал мученик и закрыл руками лицо. - Ведь это уже было... - Было? - в голосе с хрипотцой промелькнуло недоумение, граничащее с раздражением. - Ладно. Тогда зоопарк. Плечи Афонькина привычно ощутили прикосновение чужих рук. Только на этот раз руки чужака были в перчатках. Послышался тягучий шум. Длился он несколько секунд. Когда прапорщик убрал руки от глаз, орудий пыток уже не было. Вместо них возвышались... клетки с животными. Помимо обычных современных животных - льва, пантеры, медведя, змеи и крокодила, который лежал в небольшом голубом бассейне с прозрачной водой и с аппетитом смотрел на прапорщика Афонькина, - на подвесной ветке сидел допотопный птеродактиль, а под ним хрустел едой явно знакомый прапорщику зверь, но от волнения он забыл его название. - Лезь! - Второй незнакомец был более настойчивым. Он толкал Афонькина в затылок к клетке со львом без всяких церемоний. Мученик сделал шаг в клетку. Без вины виноватый, сдерживая слезы, он застенчиво улыбнулся, кивнул и прошептал: - Вас понял. Профилактика... - Правильно понял, - сказал незнакомец и закрыл дверь клетки. Поначалу зверь вел себя смирно. Афонькин уже подумал, что ничего особенного не произойдет, но тут лев зашевелил носом и уверенными шагами направился к человеку. Прапорщик напрягся. Лев понюхал китель и властно посмотрел на бедолагу. Тот секунду подумал, после чего, приговаривая ласковые слова, достал кусочек сахару и протянул грозному животному: - Сахарку захотел, левушка. Бери, бери, радость моя, для тебя ничего не жалко!.. В эти мгновенья Афонькин светился добротой и услужливостью. Он понял, что из этой клетки все-таки выйдет живым и невредимым. Сахарок же он взял во время обеда в солдатской столовой у отвернувшегося солдата, который только недавно надел военную форму. "Не зевай!" - весело подмигнул новобранцу прапорщик и положил сахарок во внутренний карман кителя. Фамилия солдата была Львов. А царь зверей тем временем облизнулся, отошел в угол клетки, лениво улегся на пол и грустно уставился в точку, видимую только ему. Голову он положил на лапы и тяжело вздохнул. Кажется, в жизни прапорщика не было счастливей минуты... Но тут грубые руки высунули его из этой клетки и засунули в большую и высокую коробку, где, свернувшись в безобидный комок, лежала гремучая змея. При появлении человека змея подняла голову и в упор посмотрела своими глазами-бусинками на непрошеного гостя. Афонькин моментально вспотел и открыл рот. - Ш-ш-ш-ш, - прошептала змея. - Никак нет,- сказал прапорщик и встал, вытянув руки по швам. Глаза его не моргали. - Тьфу! - плюнула змея ядом на Афонькина, но промахнулась. Потом смерила его презрительным взглядом и снова свернулась в клубок. - Так точно, - промямлил прапорщик и хотел отдать честь, но вспомнил, что потерял фуражку в тот момент, когда его заталкивали туда, где он сейчас находится. А к пустой голове, как известно, руку не прикладывают. Афонькин вытер слезу счастья и начал выбираться из коробки. Руки в черных перчатках помогли ему. Раздался хриплый голос: - Что за день такой! Ты вроде и не напуган даже? - Напуган, напуган! - Слова Афонькина были искренними, он глотал слезы и окончания слов вперемешку. - Хватит, может, профилактики? - жалобно попросил он. - Нет, не хватит. Еще к этому,- кожаный палец указал на сидящего под потолком птеродактиля и ведущую к нему лестницу. - Вперед, прапорщик! Понимая, что избежать этого нельзя, Афонькин сказал: "Есть!" и побежал к лестнице. Когда он пробегал мимо животного, название которого забыл, оно сказало ему: "Хрю-хрю" - приветливо махнуло хвостиком, который рос прямо из попочки. "Похоже на жену",- пронеслось в голове у мученика, когда он поднимался по лестнице. Птеродактиль встретил Афонькина довольно агрессивно. Летающий ящер слегка клюнул человека в макушку и, наклонив голову, посмотрел на его шею. Жутко было прапорщику наблюдать за огромным клювом, который вроде нацелился и вот-вот откусит голову. Клюв птеродактиля медленно открылся и стал приближаться к шее. Из него отвратительно пахло. "Не закусывает", подумал прапорщик и зажмурил глаза. Смерть была страшна. "Что я в этой жизни видел? - думалось ему в эти предсмертные минуты.- Детство как у всех. Мама пекла пирожки и звала Филипчиком. Счастливая пора - детство!" решил Афонькин и попрощался с жизнью. А птеродактиль раскрыл клюв и подергал им блестящую пуговицу кителя. Потом, как бы невзначай, спросил с легким акцентом: - Где достал? - Выдали, - выдавил из себя прапорщик, не веря своим ушам. - Ну и пшел вон, болван! - сказал летучий ящер, не доживший до наших дней. Он замахал крыльями и отвернулся. Человек больше не интересовал его. - Ура,- пересохшими .губами прошептал Афонькин. Не веря своему счастью, он спустился с лестницы и поискал взглядом незнакомца в кожаных перчатках. Его не было. До прапорщика донеслись лишь последние слова, сказанные хриплым голосом загадочного мучителя: - Я не прощаюсь... Куда-то исчезли животные вместе с клетками и бассейном. Погас свет. Нахлобучивая подобранную с пола фуражку, Афонькин вытер вспотевший лоб и устало произнес сам себе: - Несъедобный я, видать. Несъедобный...

Когда Вячеслав Иванович Ряскин попал на тот свет, он сразу решил стать вампиром. Сразу, как только прогнал первый страх, понял, куда попал, и осмотрелся. Должность вампира Ряскин выбрал потому, что всю жизнь обожал золотую середину. Ни туда и ни сюда - как все. И вот это свое стремление быть "как все", посередке, он пронес не только через всю жизнь, но и на тот свет. Вампиров здесь оказалось очень много, и они вместе с вурдалаками, упырями, бесами и лешими составляли большинство, основу потустороннего существования. И Ряскин решил примкнуть к большинству. На солидное привидение он явно не тянул, на призрак тем более... А прозябать домовым или вообще каким-нибудь квартирным (в последнее время в связи с появлением многоэтажек домовых по штату становилось все меньше, а квартирных все больше) - этого ему очень не хотелось. Некоторые думают, что вампиры, вурдалаки, упыри - это одно и то же. Как и призраки с привидениями. Эти примитивные, обывательские представления формируются большей частью от просмотра так называемых "фильмов ужасов", а также от произведений некоторых недобросовестных писателей, которые позволяют себе писать о потустороннем мире, не удосужившись побывать там. Все это, конечно же, несет искаженную информацию. Взять хотя бы призраки и привидения. Как можно отождествлять эти понятия, как можно игнорировать строгую иерархическую систему, сложившуюся в загробном обществе!? Призраки имеют огромный возраст и занимают высшие должности: к примеру, двухтысячелетний призрак Нерона является вторым замом самого Сатаны (первым замом является сам Сатана). Правда, в последнее время привидения тоже добились многого: так, очень молодые, но талантливые привидения Мао-Цзе-Дуна и Л. П. Берии уже вошли в Чертовский Совет. Однако Ряскину до этих высот еще очень далеко, ведь он всего лишь бывший бухгалтер В. И. Ряскин, а потому вернемся к обычным простым мертвецам. Итак, Ряскин поступил в Школу Вампиров, где старшим преподавателем было пятисотлетнее привидение палача Симеона Топорика времен Ивана Грозного. Привидение было на редкость тупым, поэтому, несмотря на свой приличный возраст и прижизненные заслуги, превратиться в призрак никак не могло. Видимо, на роду ему огненными буквами было написано торчать до следующей жизни в Школе Вампиров. Ряскин получил при поступлении вампирскую кличку Виря (соответственно начальным буквам своего имени, отчества и фамилии), добросовестно проучился пять лет и теперь готовился к выпускному экзамену. В общем-то, вампирскую науку он освоил неплохо, мог пить кровь как угодно и кому угодно, вот только бесочертовская философия давалась ему с трудом. Виря постоянно задавал вопрос: "Зачем все это надо?" Официальный ответ: "Для превращения Ада в Рай!" - его не удовлетворял. Виря не понимал, как его вампирская деятельность может превратить Ад в Рай, скорее она могла бы превратить Рай в Ад. В конце концов ему пришло в голову: "Ведь что-то надо делать на этом свете", - и он смирился. Выпускной экзамен был на носу, Виря ожидал его, и вот наконец его вызвали в кабинет к старшему преподавателю Школы. Привидение Симеона Топорика сидело за столом. На стене висела картина на тему "Сатана тут правит бал". Привидение, по-видимому, было очень сильно похоже на самого Симеона Топорика, вот только с рогами, так как носило высокое звание черта. Один рог у него был обломан, и оно этим очень гордилось, не уставая повторять, что ему "обломали рога в борьбе за справедливость". - Ну что, без пяти минут вампир Виря,- покровительственным тоном начало оно, - настала пора в последний раз доказать свое право быть настоящим вампиром. Виря, не моргая, смотрел на обломанный рог. У него было сильное подозрение, что рог испортила какая-нибудь молодая русалка-чародейка, которую привидение пыталось одолеть в борьбе за справедливость. А оно продолжало говорить. О "тайных кознях божественных сил, которые пытаются подорвать адское благополучие", о "доброте и заботе Сатаны с его заместителями", и еще что-то такое, что Виря слышал и повторял на Земле и что теперь был вынужден слышать и повторять после смерти. Наконец привидение Симеона Топорика закончило вступление и перешло к конкретным вещам: - Итак, Виря, что я могу сказать о выпускных заданиях? Первым выпускное задание получил твой коллега Ларя. Он должен в течение двенадцати часов напугать пятилетнюю девочку. Легкое задание. Прямо скажем, повезло Ларе. "Еще бы, - подумал Виря.- Еще бы не повезло, если Старшая Ведьма Гаррагга при жизни была его бабушкой! Он и чертом года через два станет, будет новенькие рожки носить". - У тебя, Виря, задание посложнее, - продолжало привидение,- вот тебе, хм... баночка с краской, и... хм... кисточка. Правда, не знаю, зачем кисточка, ну да ладно, что от Упрглаввампир получили, то и исполняем. Установишь этот... хм... инструмент... А где ж ты его установишь?.. Привидение порылось в столе. - Ага, вот тебе координаты. Значит, установишь и... вот тут написано: "И кто ту баночку с кисточкой опрокинет, того до отметки 20 баллов напугать надобно, после чего 0,5 мг крови из левого мизинца на ноге высосать следует. Все это проделать за 12 часов". - А испужометр? - спросил Виря. - Ага, как же, как же... Вот, держи испужометр. Настроишь на конкретного объекта на месте. Испужометр был старый, потрепанный, но отметка "20 б." с жирной красной черточкой виднелась отчетливо. - Ну что ж, Виря, - сказало привидение. - Удачи тебе. Ну, давай... С чертом! И Виря отправился в путь. Выходя из Школы, он оглянулся на ставшее таким знакомым здание с надписью над входом: "Коль дали тебе вампира имя - имя крепи делами своими!" Да, радоваться пока было нечему. Полная неизвестность. Зато и огорчаться тоже было рано. Хорошо хоть в родную страну отправили. "Хоть бы какой атеист попался,- думал Виря.- А то вот ребята рассказывали, как в прошлом году один экзамен завалил. Попался ему, значит, руководитель какого-то там предприятия. Ну, он обрадовался, думает, сейчас его каким-нибудь планом по валу до смерти напугаю. А руководитель оказался одурманенный религиозной пропагандой. и как начал креститься направо и налево, как запричитал: "Святой дух, святой дух... Господи, спаси! Господи, сохрани!.. Тьфу..." Очень скоро Виря был около Приемно-пропускного пункта, того самого, который в народе называют Врата в Ад. Но это для живых Врата в Ад, а для потустороннего мира Врата Из Ада. На Приемно-пропускном пункте он прошел через котельную, где в огромных котлах с потрескавшейся краской, исцарапанных надписями типа "Бей чертей!" и "Здесь был Семенов А. X.", мучились в кипятке постоянно прибывающие грешники. Правда, нельзя сказать, чтоб они так уж мучились, так как напор горячей воды в котельной был как везде, а грешников развелось ужас сколько, поэтому мучились они в кипятке весьма умеренной температуры. Но кричали грешники все равно душераздирающе, дабы никто и не подозревал об истинной температуре в котлах. Впрочем, персонал с рогами, который обслуживал котлы, прекрасно знал обо всем, но, разумеется, делал вид, что находится в полном неведении. Еще грешникам полагалось жариться на сковородах на специальном масле, но с этим в Аду уже давно было туго. После котельной Виря очутился в проходе, где справа и слева торчали окровавленные головы. Это называлось "Галерея заклятых врагов", побежденных, естественно. Здесь были головы и доктора Айболита, и Чебурашки, и кота Леопольда, сумевшего вывести из себя самого Сатану одной-единственной фразой: "Ребята, давайте жить дружно!" Выйдя из Галереи, Виря предстал пред Вратами. На выходе в контрольной будке сидел дежурный черт. В будке играла музыка. Низкий голос выводил: "Сатана сказал им: Надо! Черти ответили: Есть!" - Документики! -просипел черт. От него сильно пахло серой. Виря показал. - Молодой вампир...- задумчиво сказал черт.- Я тоже хотел быть вампиром когда-то. Давно уже. - Ну и что? - из вежливости спросил Виря. - Видишь - сторожем сижу. И ни туда и ни сюда. Здесь раньше песик сторожил. Хорошо сторожил. Цербером звали. Может, слышал? Ну вот, а потом пришел здоровенный мужик и украл собачку... Только его и видели. Она, несчастная, даже залаять не успела, этот ее цап, и все. Тогда нас и посадили. Как в песне поется: "Сатана сказал: Надо!" Жалко, конечно, что тот гад украл собачку. А так я, может, и был бы вампиром. Я знаешь как хотел быть вампиром... Виря прошел дальше, покинув разговорчивого сторожа, и решительно переступил порог Ада. Оглянулся. "Добро пожаловать в Ад!" - предлагала светящаяся надпись. Напротив тоже были Врата и тоже надпись: "Добро пожаловать в Рай!" Но она не светилась, буквы были потушены. Светилась надпись пониже: "Мест нет!" У Врат стоял очень сердитый ангел с огромной дубиной. Видимо, в Раю действительно было мало места. "Супостаты, чтоб их..." - подумал Виря и смачно плюнул в ангела. Но это было бесполезно. Виря мог плевать сколько угодно - Ад и Рай были разделены силовым полем, и никакие плевки его преодолеть, конечно, не могли. - Слава господу-у! - вдруг ни с того ни с сего громовым голосом заорал ангел. Вздрогнув от неожиданного крика, Виря прошел к кабине связи. Выстояв небольшую очередь, он зашел в кабину и исчез. Исчезая, он пробормотал заклинание; затем что-то вспыхнуло, грохнуло и Виря увидел себя в огненном круге слева от виноградников и справа от большого стога сена. Виря трижды сплюнул, как его учили; огненный круг медленно растаял в воздухе. Некоторые полагают, что, сплевывая через левое плечо, они ограждают себя от нечистой силы. Это неверно, ибо пресловутое троекратное сплевывание служит лишь для уборки остаточной энергии огненного круга, больше ни для чего. Вообще, транспортный вопрос решается на том свете оригинально: обитатели загробного мира могут покинуть этот самый мир только через кабину связи, пользование которой строго регламентировано. Для возвращения достаточно всего лишь начертить огненный круг. Итак, Виря, три раза сплюнув через левое плечо, бережно сжал в руках Упрглаввампировскую баночку с краской и направился к виднеющимся впереди дачным участкам. Именно там следовало установить баночку, повернув при этом деревянную ручку кисточки точно на северо-запад. Так он и сделал и, спрятавшись в кустах неподалеку, стал ждать. "Только бы не церковник какой-нибудь, - думал Виря, - только бы не церковник". Ждать пришлось недолго. Как только Виря еще издалека увидел этого типа, он сразу понял, что тот перевернет банку. Тип был каким-то неуклюжим, да еще и с оттопыренными ушами. Всем своим обликом он напоминал оплошавшего студента, который в восьмой раз пришел сдавать теорию черной магии. Тип с рассеянным видом глазел по сторонам, думая о чем-то своем. И, конечно же, он не смотрел себе под ноги и зацепил баночку своим таким же неуклюжим, как и он сам, черным ботинком. Жалобно звякнув, баночка опрокинулась и треснула. Тогда тип остановился, удивленно взглянул на свои ботинки, ставшие из черных черно-желтыми, но не стал злиться и отчаянно футболить банку, а все так же рассеянно и неуклюже потопал дальше. "Повезло! Растяпа", - решил Виря и отправился вслед за ним. Клиент был найден, теперь нужно было заманить его куда-нибудь в тихое укромное местечко и устроить ему там веселую жизнь. Куда же? Виря шел следом и размышлял. Вскоре Оттопыренные Уши, несмотря на всю свою рассеянность, заметили Вирю и пошли быстрее. "Он думает, что я хулиган, - вдруг очень ясно представил себе Виря,- а хулиганов он боится и хочет смыться". Оттопыренные Уши аллюром неслись к обрыву. Здесь они перелезли через плетень, неизвестно откуда взявшийся, и прыгнули вниз. Внизу, метрах в трех, была маленькая площадочка. "Не все так просто, парень, как ты думаешь! - зловеще подумал Виря. - Все гораздо страшнее для тебя!" - и прыгнул следом. На площадке он нашел дыру, в которую только что пролез этот тип. Виря без труда повторил то же самое и оказался в темном коридоре. В конце коридора, замерев, стояли Оттопыренные Уши. Само собой, они не ведали, что Виря прекрасно видит в темноте и, наверное, надеялись как-то остаться незамеченными. Но Виря решительно направился вперед, на ходу вспоминая курс акустического запугивания. - Ха-ха-ха-ха-а!!!-захохотал Виря дьявольским смехом, нависая над Оттопыренными Ушами. - Го-го-го-го-о!!! - ответили Оттопыренные Уши. Они явно тоже были знакомы с курсом акустического запугивания. - Ха-ха-ха-ха-а!!! -усилил Виря. - Го-го-го-го-о!!! - прогрохотали Оттопыренные Уши. Тогда Виря как только умел обнажил свои огромные вампирские клыки, и в ту же секунду Оттопыренные Уши дико заорали над головой: - Продай душу-у-у!.. После этого Виря и неуклюжий тип некоторое время постояли, глядя друг на друга; потом почти одновременно огорченно сплюнули и уселись на каменный пол, озабоченно свесив головы. - Ты откуда такой взялся, наглая рожа? - наконец нарушил молчание Виря. - Сам рожа. Ха-ха-ха-ха-а!.. - передразнил тип. - Смотри, какие клыки отрастил!.. - Так откуда ты взялся? - повторил Виря. - Откуда, откуда... Из Отдела По Покупке Светлых Душ у Пока Еще Живого Населения. А вот ты откуда? - Из Школы Вампиров. - А-а... - протянул покупатель душ. - Выпускник, наверное? - Угу. - А я стажер в Отделе. Первое задание. - А у меня последний экзамен. Виря, - представился Виря. - Телевизор, - в свою очередь представился тип. - Внушаю мысли. - Ты чего ж под ноги не смотришь, внушатель? Ты чего мою банку перевернул? Мне ж теперь за новой надо возвращаться! - Под ноги, под ноги... Мне под ноги смотреть не обязательно, я мыслью парю, понял?! А вот ты чего на дороге стоишь? - Где это я стоял, а?! Это где ж это я стоял?!. - Виря пошел на Телевизора. - Я мыслью плюнул, почему в тебя попало? Не стоял бы на дороге, не попало бы! У меня работа, может быть, мыслями плеваться. В кого попадет, того на душу раскручивать надо. - И чем ты плевался? - Хулиганом. Говорю: "Ты хулиган, догоняй меня, я тебя боюсь". А ты какого черта побежал? - А я не потому побежал, а потому, что ты мою банку перекинул. Задание у него. Будешь еще в меня плеваться, я тебе так плюну, забудешь, из какого места у чертей хвост растет. - Да я сам кандидат в черти, может быть! - завыл Телевизор. - Меня, может быть, через год самого в черти примут, понял?! А ты, ты кто? Вампиришка недоучившийся! Воображаешь, если Врата переступил, так теперь все можно?! А ну мотай из моей пещеры, это я ее нашел! - Если б я тебя сюда не загнал, ты бы ничего не нашел! Они опять почти одновременно сплюнули и сели на каменный пол. - Ладно, кончай ругаться, - сказал Виря. - Задания-то у нас разные, мы ведь друг другу не мешаем. Оба молодые, неопытные... А если что не выходит, так это все черти виноваты, я уже давно понял. Напридумывали тоже... - Ну, это ты зря! - осуждающе проговорил Телевизор. Виря спохватился, что сказал лишнее. - Может, и зря... Они помолчали. - Ну что, пошли? - сказал Телевизор. - Идем, - согласился Виря. - Ты знаешь что, - сказал Телевизор,- пользуйся пещерой первым, ты быстрее... А то мне ведь его не только запугать надо, еще кучу всяких бумаг оформлять на этого... ну, который душу продаст. В общем, волокита... Я, пожалуй, за документами прямо сейчас сгоняю, чтобы потом время не тратить. - Понятно, - ответил Виря. - Сгоняем вместе, круги надо экономить. Они начертили один общий огненный круг и провалились на тот свет. Виря за новой баночкой, Телевизор - за документацией. Через час Виря вернулся на то же место. В руках он держал уже новую баночку с кисточкой, которую с ворчанием ("У-у, реквизит расходуешь!") выдал ему старший преподаватель. Быстренько установив новую банку и слегка замаскировав ее листьями подорожника, Виря спрятался в знакомых кустах. Он сидел достаточно долго, все это уже начало ему надоедать, когда он увидел приближающегося к заветной баночке неуклюжего типа с оттопыренными ушами и понял, что это Телевизор. Виря с ужасом почувствовал, что еще немного - и ему придется возвращаться второй раз. До этого человек десять проходили мимо и всем как-то удавалось миновать страшную судьбу, хотя некоторые проносили ногу буквально в сантиметре от банки. Но теперь было очень хорошо видно, что Телевизор ногу не пронесет. Виря рванулся наперерез. Телевизор уже поднял ногу, рассеянно глядя куда-то вверх. Виря не успевал. Но его опередил какой-то мужик с рейками на плече, который оттолкнул ногу Телевизора с криком: - Ты хулиган! Я тебя знаю! Иди отсюда, бездельник, топай, топай!!! Телевизор взирал на него с огромным удивлением. Тогда мужик положил рейки, поскидывал подорожник, осмотрел баночку, кисточку, понюхал краску, поболтал в ней кисточкой, посмотрел на свет и сказал: - Это моя краска! Я ее здесь утром спрятал. Сильно сказал, убедительно. Потом мужик заботливо взял баночку правой рукой, рейки левой - и пошел, пошел к своему участку. Виря и Телевизор стояли и ошеломленно смотрели ему вслед. - Кто это? -спросил Виря. - Не знаю,- хрипловато пробормотал Телевизор.- Я в него мыслью плюнул. Про хулигана. - Чего хрипишь? -спросил Виря. - Горло обжег,- ответил Телевизор. - Чем? - Чем, чем... Серой. Я думал, она разбавленная, а она оказалась неразбавленная. Обжег горло. - Нечего в рабочее время серу жрать. А ну узнай, что он сейчас думает. Телевизор сосредоточился. - Свой забор покрашу, табуретку и еще на дверь в казарме хватит, - изрек он. - Так. Но кто же это? Телевизор поднял палец кверху. - Я знаю! - торжественно сказал он. - Это прапорщик. - О-о! - возопил вампир Виря.- Ну почему я такой невезучий?! И снова двум посланцам потустороннего мира пришлось договариваться. Правда, теперь это было сложнее, так как клиент у обоих оказался один и тот же. - Он должен был перевернуть баночку, понимаешь? - волновался Виря.Перевернуть или разбить, но не забрать! Это входит в противоречие с инструкцией Упрглаввампира. - Что ты паникуешь, как русалка какая?! - возмутился Телевизор. - Нашел противоречие. Заманим, запугаем, доведем до такого состояния, что сам банку отдаст, сам перевернет и забудет, как вообще что-то забирать. Да еще попутно душу мне за просто так подарит. Зачем она ему? "В самом деле,- подумал Виря, - перевернул, не перевернул... ерунда какая. И кто это там насочинял, интересно?.." Тем временем прапорщик Афонькин уже направлялся домой. - Ну что, погнали? - спросил Телевизор. - Угу...- промычал Виря. - Погнали. Внушай! В ту же минуту прапорщик Афонькин увидел солдат - рядовых Черткова и Совенко, находящихся в самовольной отлучке.