Лик вечерней луны - Мацуо Басё

Дорожный ночлег

Сосновую хвою жгу.Сушу на огне полотенце…Зимняя стужа в пути.

На родине

Хлюпают носами…Милый сердцу деревенский звук!Зацветают сливы.

В чарку с вином,Ласточки, не уронитеГлины комок.

Под сенью вишневых цветов,Я, словно старинной драмы герой,Ночью прилег уснуть.

Вишни в полном цвету!А рассвет такой, как всегда,Там, над дальней горой…

Кажется, что сейчасКолокол тоже в ответ загудит…Так цикады звенят.

Как летом густеет трава!И только у однолистаОдин-единственный лист.

Все вьюнки на одно лицо.А тыквы-горлянки осенью?Двух одинаковых нет!

Осень уже недалеко.Поле в колосьях и море —Одного зеленого цвета.

О нет, готовыхЯ для тебя сравнений не найду,Трехдневный месяц!

О, сколько их на полях!Но каждый цветет по-своему, —Вот высший подвиг цветка!

Только одни стихи!Вот все, что в «Приют банановый»Поэту весна принесла.

Другу

Посети меняВ одиночестве моем!Первый лист упал…

Поэт Рика скорбит о своей жене

Одеяло для одного.И ледяная, чернаяЗимняя ночь… О печаль!

Солнце заходит.И паутинки тожеВ сумраке тают…

Звон вечернего колокола —И то здесь, в глуши, не услышишь.Весенние сумерки.

Сад и гора вдалиДрогнули, движутся, входятВ летний раскрытый дом.

Крестьянская страда

Полоть… Жать…Только и радости летом —Кукушки крик.

По пути на север слушаю песни крестьян

Вот исток, вот началоВсего поэтического искусства!Песня посадки риса.

Островки… Островки…И на сотни осколков дробитсяМоре летнего дня.

Какое блаженство!Прохладное поле зеленого риса…Воды журчанье…

Сушатся мелкие окунькиНа ветках ивы… Какая прохлада!Рыбачьи хижины на берегу.

Пестик из дерева.Был ли он сливой когда-то?Был ли камелией?

Сыплются ягоды с веток…Шумно вспорхнула стая скворцов.Утренний ветер.

В осенних полях

Намокший, идет под дождем,Но песни достоин и этот путник.Не только хаги в цвету.

В бухте Цуруга, где некогда затонул колокол

Где ты, луна, теперь?Как затонувший колокол,Скрылась на дне морском.

Я открыл дверь и увидел на западе гору Ибуки. Ей не надо ни вишневых цветов, ни снега, она хороша и сама по себе

Такая, как есть!Не надо ей лунного света…Ибуки-гора.

Домик в уединенье.Луна… Хризантемы… В придачу к нимКлочок небольшого поля.

Холодный дождь без конца,Так смотрит продрогшая обезьянка,Будто просит соломенный плащ.

В горной деревне

Монахини рассказО прежней службе при дворе…Кругом глубокий снег.

Играю с детьми в горах

Дети, кто скорей?Мы догоним шарикиЛедяной крупы.

Скажи мне, для чего,О ворон, в шумный городОтсюда ты летишь?

Как нежны молодые листьяДаже здесь, на сорной траве,У позабытого дома.

Камелии лепестки…Может быть, соловей уронилШапочку из цветов?

Листья плюща…Отчего-то их дымный пурпурО былом говорит.

Замшелый могильный камень.Под ним – наяву это или во сне? —Голос шепчет молитвы.

Не думай с презреньем:«Какие мелкие семена!»Это красный перец.

Сначала покинул траву…Потом деревья покинул…Жаворонка полет.

Колокол смолк вдалеке,Но ароматом вечерних цветовОтзвук его плывет.

Минула весенняя ночь.Белый рассвет обернулсяМорем вишен в цвету.

Жаворонок поет.Звонким ударом в чащеВторит ему фазан.

Роняя лепестки,Вдруг пролил горсточку водыКамелии цветок.

Ручеек чуть заметный.Проплывают сквозь чащу бамбукаЛепестки камелий.

Вот причуда знатока!На цветок без ароматаОпустился мотылек.

Столица уже примелькалась,Но прежнее очарованье воскресло,Когда я услышал кукушку.

Майский дождь бесконечный.Мальвы куда-то тянутся,Ищут дорогу солнца.

Слабый померанца аромат.Где?.. Когда?.. В каких полях, кукушка,Слышал я твой перелетный крик?

Холодный горный источник.Горсть воды не успел зачерпнуть,Как зубы уже заломило.

Падает с листком…Нет, смотри! На полдорогеСветлячок вспорхнул.

И кто бы мог сказать,Что жить им так недолго?Немолчный звон цикад.

Хижина рыбака.Замешался в груду креветокОдинокий сверчок.

Один мудрый монах сказал: «Учение секты Дзэн, неверно понятое, наносит душам большие увечья». Я согласился с ним

Стократ благородней тот,Кто не скажет при блеске молнии:«Вот она – наша жизнь!»

Белый волос упал.Под моим изголовьемНе смолкает сверчок.

В монастыре

Пьет свой утренний чайНастоятель в спокойствии важном.Хризантемы в саду.

«Сперва обезьяны халат!» —Просит прачек выбить валькомПродрогший поводырь.

Уж осени конец,Но верит в будущие дниЗеленый мандарин.

В дорожной гостинице

Переносный очаг.Так, сердце странствий, и для тебяНет покоя нигде.

Холод пробрал в пути.У птичьего пугала, что ли,В долг попросить рукава?

Всю долгую ночь,Казалось мне, стынет бамбук…Утро встало в снегу.

Стебли морской капусты.Песок заскрипел на зубах…И вспомнил я, что старею.

Откуда вдруг такая лень?Едва меня сегодня добудились…Шумит весенний дождь.

Откуда кукушки крик?Сквозь чащу густого бамбукаСочится лунная ночь.

Печального, меняСильнее грустью напои,Кукушки дальний зов!

В ладоши звонко хлопнул я.А там, где эхо прозвучало,Бледнеет летняя луна.

Нахожу свой детский рисунок

Детством пахнуло…Старый рисунок я отыскал, —Ростки бамбука.

Женщина готовит тимаки

Листок бамбука в руке…Другой рукой заправляетПрядь выбившихся волос.

В ночь полнолуния

Друг мне в подарок прислалРису, а я его пригласилВ гости к самой луне.

Глубокою старинойПовеяло… Сад возле храмаЗасыпан палым листом.

Луна шестнадцатой ночи