Подожди! Как отложить решение до последнего момента и… победить - Фрэнк Партной

Порджес начал исследования нервных импульсов в конце шестидесятых годов прошлого века – как раз в это время психологи разделились на тех, кто оправдывал применение психотропных препаратов, и тех, кого захватила тема смерти. Он вступил в Общество психофизиологических исследований, относительно неприметную группу ученых с практическим складом ума, которые хотели объединить психологию и физиологию. Эти ученые, как и Порджес, мечтали лучше понять поведение человека с помощью наблюдений за телом в реальном времени. Они были недовольны растущей популярностью субъективных опросов и психологических тестов, и им не особенно хотелось три раза в неделю укладывать пациентов на диван и говорить с ними об их детстве.

Вместо того чтобы доверять словам пациентов, члены общества хотели сосредоточиться на изменениях в их телах. Как объяснил мне Порджес, «целью было – понять психологическое состояние пациента, не разговаривая с ним».

Порджес решил изучать сердце, посчитав, что высокоскоростные нервные связи между мозгом и сердцем имеют первостепенную важность для понимания человеческих эмоций. Он хотел доказать, что может оценить психологическое здоровье пациента путем определения изменений в сердечном ритме с точностью до миллисекунды. Ему представлялось, что в будущем психологи смогут диагностировать и даже предсказывать психические расстройства по одному лишь сердцебиению.

Как часто случается с гениальными идеями, предположения Порджеса поначалу казались всем откровенным безумием. С чего вдруг почти неуловимые изменения сердечного ритма должны быть связаны с психическим здоровьем? Да, когда мы возбуждены, сердце бьется быстрее, а когда спокойны – медленнее, но мы это едва замечаем; разница измеряется в крошечных долях секунды. Да, любопытно, что сердечный ритм ускоряется при вдохе и замедляется при выдохе, но это никак не влияет на вменяемость и психическое здоровье. Изменение ритма не влечет за собой внезапных вспышек безумия. Проверьте сами: вдохните и выдохните. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вы же не чувствуете, чтобы сердце билось быстрее на вдохе и медленнее на выдохе, хотя именно так и происходит. Точно так же вы не ощущаете никаких колебаний по шкале маниакальности-депрессивности, потому что их и нет. Так что же имел в виду Порджес? Докторская диссертация Порджеса, посвященная вариабельности сердечного ритма и скорости реакции, была самым крупным исследованием на эту тему с тех пор, как более ста лет назад Чарльз Дарвин, основываясь на ранних трудах французского физиолога Клода Бернара, предположил, что смена эмоциональных состояний у человека обусловлена скоростными циклами связи между мозгом и сердцем. Дарвин, предвосхитивший множество открытий в разных областях науки, высказал мысль, что блуждающий нерв (пневмогастральный, как тогда говорили) – это дорога, по которой проходят сигналы от мозга к сердцу и обратно. В 1872 году он писал:

Мы всегда можем ожидать, что сильное душевное возбуждение мгновенно и непосредственно отразится на сердце; это всем хорошо известно ‹…› возбужденное сердце оказывает влияние на мозг, а состояние мозга в свою очередь воздействует через блуждающий нерв на сердце; таким образом, всякое возбуждение сопровождается взаимодействием этих двух наиболее важных органов тела[8].[9]

Еще целое столетие ученым не хватало знаний, чтобы подтвердить или опровергнуть теорию Дарвина. В 1969 году, когда Порджес впервые посетил собрание Общества психофизиологических исследований, рассуждения о механизме обратной связи между мозгом и сердцем по-прежнему оставались на уровне гипотез. Требовалось меньше теории и больше практики.

Порджес разработал новые тесты сердечного ритма[10]. Он записывал, как менялась частота биения сердца у испытуемых, когда они сосредоточивались на каком-либо задании. Набрал студентов, подключил их к кардиотахометрам, рассчитал надежный способ измерения вариабельности сердечного ритма, а затем протестировал его с учетом разнообразных психологических факторов, уделив особое внимание младенцам. Он изучал сердечную ритмику самых разных живых существ, от крыс до маленьких детей. Более сотни лабораторий по всему миру использовали его метод для исчисления вариаций сердечного ритма.

В ходе одного из исследований Порджес и его коллеги протестировали группу детей сначала в возрасте девяти месяцев, а потом в возрасте трех лет[11]. На первой стадии эксперимента младенцы спокойно сидели на коленях у матерей в течение трех минут, после чего им давали куклы, кубики и фигуры из стандартного набора для тестирования детского развития по методу Бейли. Одновременно Порджес измерял реакции сердца, округляя результаты до миллисекунды. В заключение матери заполняли несколько стандартных опросников о поведении своих детей. Через два с лишним года Порджес вновь протестировал этих детей, собрал данные об их поведении и, наконец, сравнил полученные результаты.

Обнаружилось, что отметки родителей о поведении ребенка в девять месяцев никак не связаны с поведением того же ребенка в три года. Невозможно определить, будет ли трехлетний малыш страдать депрессией или вести себя агрессивно и деструктивно, если ограничиться расспросами родителей о его поведенческих проблемах в возрасте девяти месяцев. Младенцы, которые отказывались играть, могли вырасти совершенно нормальными, а девятимесячные ангелочки могли к трем годам обернуться чудовищами.

А вот анализ структуры сердечных ритмов рассказал о многом. Согласно результатам исследования, «самым точным предвестником поведенческих проблем у трехлетних оказалось снижение кардиовагального тонуса во время теста Бейли»[12]. Другими словами, младенцы с наиболее гибким сердечным ритмом – те, кто мог быстро ускорять и тормозить моментальную реакцию на куклу, кубик или фигуру, – позже имели меньше проблем с поведением. Младенцы, которые быстро усмиряли сердцебиение, испытывали меньше трудностей, связанных с социальным отчуждением, депрессией и агрессией. Умение справляться с повышением частоты сердечного ритма за несколько сотен миллисекунд в возрасте девяти месяцев помогло детям стать менее конфликтными в три года. Порджес хотел знать, можно ли оценивать психологическое состояние пациента, не опираясь на его суждения. Конечно, девятимесячные дети не особенно разговорчивы, поэтому слушать их в любом случае было бы не слишком продуктивно. Но Порджес выяснил, что ответы их матерей тоже не особенно помогают, как и наблюдение за поведением младенцев в течение нескольких секунд или минут. Действительно важную информацию сообщало лишь тело ребенка, в котором миллисекунда за миллисекундой переключалась передача крошечного сердечка[13].

В течение двух десятков лет Порджес, к изумлению многих психологов, снова и снова доказывал, что вариабельность сердечного ритма (широкая амплитуда ускорений и замедлений) – это показатель психического здоровья в той же степени, в какой кровяное давление и уровень холестерина являются показателями здоровья физического[14]. Это особенно верно для детей. Младенцы с изменчивым сердечным ритмом уделяют новым зрительным стимулам больше времени и не так легко отвлекаются[15].

Маленькие дети, у которых в спокойном состоянии пульс не превышает сотни ударов в минуту, будут легче переносить эмоциональные стрессы в более старшем возрасте, если в состоянии удивления или страха частота их сердцебиения варьируется от девяноста до ста десяти, а не, например, от девяноста пяти до ста пяти. Важно не состояние покоя, а то, насколько изменяются показатели в ответ на различные стимулы. Дети с более широким диапазоном реакции обладают более эффективной системой обратной связи, и это помогает им регулировать эмоции: их сердцебиение учащается при возбуждении и замедляется в состоянии покоя.

Представьте себе, что сердце – это двигатель и тормоза автомобиля. Если вы поедете по извилистой двухполосной дороге, не будучи уверены, что машина в нужный момент исправно прибавит скорость или затормозит, путешествие выйдет неприятным и изматывающим. Если испортится погода или стемнеет, от напряжения вы вообще можете отреагировать неадекватно. Но если вы не сомневаетесь, что всегда сумеете прибавить или сбросить скорость, минуя опасный поворот, то и маневрировать будете увереннее. У вас не будет соблазна все время жать на газ и тормоз. Однако порой вам требуется нечто большее: резкий скачок скорости, а потом несколько минут спокойного плавного хода. Чем больше умеет машина, тем более комфортной будет поездка.