На край любви за 80 дней - Кей Си Дайер

– желанный гость. У нас пахнет старыми книгами, сладким чаем и пряными ароматами десятков тысяч историй, таящихся между переплетами. И лишь самую малость – кошкой.

Вот и сейчас посреди зала возвышается больше десятка книжных колонн от пола до потолка – наши последние приобретения. Я тружусь над ними неделями, и мне удалось совершить чудо: выстроить несколько столбов, начиная с самой большой книги и заканчивая самой маленькой. И все же дело продвигается медленно: книги постоянно прибавляются.

Добавив последний штрих к стопке семейных Библий в половину человеческого роста – в округе недавно произошел всплеск похорон, – я поднимаю голову и замечаю перед кассой двух незнакомцев, беседующих с дядюшкой Мервом.

Как я уже упоминала, наш магазинчик находится в стороне от избитых дорог, так что посетителей можно пересчитать по пальцам. В основном это постоянные клиенты, отбившийся от группы турист заглядывает к нам исключительно редко. С тех пор как закрыли «Старбакс» в соседнем квартале, бизнес чуть оживился, но толпы у нас практически не бывает. Двое покупателей одновременно – уже аншлаг. Такое случается разве что на Рождество или когда члены местного книжного клуба устраивают обсуждение Джейн Остен.

Пошатываясь под весом книг, я подхожу к кассе; сильнее, чем присутствие сразу двоих покупателей, меня удивляет выражение дядиного лица. Молодость Мерва, никогда не скрывавшего свою ориентацию, пришлась на семидесятые годы. Он пережил травлю, кризис со СПИДом и даже истерики Томми, когда я забывала, что вилки должны лежать не слева, а справа от тарелок. Его кредо – «Живи и давай жить другим», что во многом объясняет нынешнее состояние нашей книжной лавки. Моего дядю трудно выбить из колеи, и уж если он выглядит обеспокоенным, на то должны быть веские причины.

Я останавливаюсь, придерживая подбородком стопку книг, и рассматриваю стоящих перед конторкой мужчин. Первый – низенький толстяк с оранжевым искусственным загаром и осветленными волосами, в мятом верблюжьем пальто. За ним от самой двери тянется грязный снежный след. Я испуганно ищу взглядом Томми, который придет в бешенство при виде этого безобразия; слава богу, тот куда-то отлучился. В зубах у незнакомца торчит измочаленный огрызок сигары, к счастью, не зажженной. Несмотря на то что дядя Мерв на голову выше толстяка, с его лица не сходит напряженное выражение.

– Рамона, – негромко произносит Мерв, – это мистер Фрэнк Винал. Насколько я понимаю, новый владелец нашего здания.

– Правильно понимаешь, ага, – с тяжеловесным акцентом жителя пригорода подтверждает мистер Винал. – Выиграл вчера вечером эту домину на двух парах в покер, потому что умею блефовать.

Он подозрительно щурится в моем направлении и толстым языком передвигает сигару в угол рта. Потом заглядывает в бумаги, которые держит в руках.

– Рамона? Та самая «Рамона Кини, квартира 2Б»?

Воспользовавшись моментом, я опускаю стопку книг на прилавок. Спутник Винала неловко переминается с ноги на ногу. Он ближе мне по возрасту, высокий, темнокожий, с черными вьющимися волосами до плеч. Гм… где-то я его уже видела. Парень весьма привлекателен, и при обычных обстоятельствах я бы голову сломала, вспоминая, где мы могли встречаться.

Данные обстоятельства трудно назвать обычными. Тем не менее я высовываю голову из-за стопки книг и пытаюсь поймать его взгляд. Когда же мне это удается, он отворачивается, сохраняя бесстрастное лицо.

– Да, я Роми Кини, – наконец отвечаю я, бросив встревоженный взгляд на дядюшку.

– Так вот, куколка, с прошлой полуночи все здание принадлежит мне, – самодовольно заявляет Винал. – И поскольку в наше время нормальные люди книг не читают, думаю, ваше заведение не оправдывает своего существования. Считайте это официальным предупреждением. Или вы платите мою цену, или у вас есть сорок пять дней до прихода рабочих. – Он с ухмылкой поворачивается к молодому спутнику. – Я подумываю о мини-студиях, Ник. За ними будущее.

И тычет дяде в лицо бумагу, на которой написано: «Имущественный акт». Мерв отступает на шаг, а Винал хватает юношу за руку.

– Это мой… скажем, племянник, Доминик. Он будет ежемесячно приходить за деньгами.

– Мы всегда переводили их через банк, – говорит Мерв.

Винал пренебрежительно отмахивается и швыряет на прилавок новое соглашение об аренде.

– Я сторонник личных контактов, – ехидно заявляет он и направляется к выходу.

Спутник Винала бросает ошеломленный взгляд ему в спину, застывшую на миг при звоне колокольчика.

– Он мне не дядя, – чуть слышно произносит молодой человек и поспешно выходит за дверь.

Мерв тяжело опускается на табурет за прилавком. Уже сам этот факт показывает глубину его отчаяния: дядюшка всегда считал, что сидят за кассой только отъявленные лентяи. В этот момент в дверь врывается Томми, закутанный в несколько шарфов, в огромной меховой шапке-ушанке, прикрывающей лысину. В руках у него – пакеты со свежей выпечкой.

Пока Томми снимает пальто и расставляет пирожные под стеклянными колпаками на чайной витрине, Мерв рассказывает ему последние новости. Тот разражается слезами. Вряд ли это поможет.

В конце концов я укладываю Томми на мягкий диванчик в квартирке за магазином и оставляю наедине с его любимым телесериалом, поставив на столик чай и тарелку с шоколадными эклерами, а сама мчусь в магазин. Пока меня не было, Мерв вызвал подкрепление – Розу Руис по прозвищу Справедливая Роза. Ей восемьдесят шесть, а до выхода на пенсию она была судьей окружного суда. Роза – наша соседка и постоянная клиентка. Она заходит каждую неделю, чтобы купить «Таймс» и «Ола латинос» и выпить чаю с чем-нибудь сладеньким. Сегодня на ней спортивный костюм цвета фуксии и пара биркенштоков, выставляющих напоказ ярко-бирюзовый педикюр.

Разобраться в юридических хитросплетениях непросто, но после того как я нахожу лупу, миссис Справедливость делится с нами своими мыслями, и до нас доходит весь ужас сложившегося положения.

В новом договоре написано, что, поскольку порядок приобретения помещения дает Виналу право пренебречь историческим регулированием арендной платы, он увеличивает сумму аренды втрое. Мы никогда не сможем себе этого позволить. Если мы не внесем плату до первого мая, до которого осталось меньше семи недель, нам грозит выселение.

Весь рабочий день я бегаю туда-сюда между кассой и квартирой, доставляя Томми свежий чай, чтобы он не плакал и не расстраивал Мерва.

Томми с Мервом держат этот магазинчик в Нижнем Манхэттене больше тридцати лет, и мысль, что они могут его потерять, приводит всех нас в ужас. Справедливая Роза уходит вздремнуть, а Томми с Мервом сидят бок о бок на пухлом диванчике, в сотый раз перечитывая документ в надежде найти лазейку, которую не заметила бывшая судья.

Когда наступает послеобеденное затишье, я на цыпочках прокрадываюсь в квартирку, чтобы выяснить, чего добились дядюшки.