Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена - В. Носков

Тем более что очень многое из написанного двести лет назад злободневно и сегодня. Ну, человеческие пристрастия, пороки и душевные подвиги – это понятно, это вечное для всех. Но в нашей стране веками одни и те же грабли, и мы даже гордимся ими, наступаем на них с упоением и гордостью. Такой у нас характер, особенный такой. А изучение и толкование его началось именно в XVIII веке.

Как правило, самые удачные, ставшие классическими афоризмы (народные поговорки, пословицы) – плод коллективного творчества на протяжении десятилетий, а то и веков. Дени Дидро как-то заметил: «Среди покойников находятся такие, которые приводят в отчаяние живых», а спустя поколения эта мысль обрела броское и запоминающееся выражение в поговорке: «Мертвый хватает живого». Блестящий Вяземский долго и нудно упрекал Мицкевича за то, что тому не хочется писать, не рассчитывая на благодарного читателя. А наша современница Новелла Матвеева заменила уговоры резонера эффектной насмешкой:

Жалок тот, у кого идиотства хватает

Не писать, потому что его не читают.

Кто поэт, тот поет и на острове голом,

Где от мира вдали он один обитает.

Без зачинателя Барклая не было бы завершителя Кутузова. Всегда кто-то должен начинать, бормоча про себя формулу Пикассо: ты делаешь первый, а потом приходит второй и делает это красиво. Возможно, счастливый читатель этой книжечки увлечется какой-то глубокой, оригинальной, но несколько коряво для нашего уха выраженной мыслью. И озвучит ее в своем изложении, а другим останется завистливо восхищаться шедевром.

Пользоваться книгой легко. Каждая цитата в сборнике снабжена набором чисел. Первое после имени автора число – это порядковый номер произведения в указателе имен и произведений. Далее идут номера частей или глав – в зависимости от объема произведения. Бывает, что часть или глава не имеет нумерации, тогда приводится ее название. Так что каждый читатель может взять указанное произведение и прочесть его полностью или просто проверить составителя.

Владимир Носков

БОГ И ЧЕЛОВЕК

О Боже, что есть человек?

Что Ты ему Себя являешь,

И так его Ты почитаешь,

Которого толь краток век…

(М. В. Ломоносов, 2)

Не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже́ у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет. (М. В. Ломоносов, 11)

Однако многие суть и в христианстве столько богонеистовые, которые нас клятвенно и ныне уверяют, что они, особливо в недугах, действительно видели рай и ад и что первый представлялся им прекраснейшим садом, преисполненным веселия, а другой преужасным котлом, клокочущим несгораемою некоею жирною материею, и что они при всем таком привидении, будучи с душою и телом на сем жилище, видели Бога, которого они и в гадании не познают, лицом к лицу, и дьяволов также… Словом, от невещественных привидений больше суеверия, многобожия и зла рождается в свете, нежели от каких других причин. (Д. С. Аничков, 1, 2)

Простой и непросвещенный народ склонен к многобожию и закосневает в оном. (Д. С. Аничков, 1, Положения)

Невежественные токмо народы понимают Бога страшным и неприступным в своих мыслях. (Д. С. Аничков, 1, Положения)

Я связь миров повсюду сущих,

Я крайня степень вещества;

Я средоточие живущих,

Черта начальна Божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь – я раб – я червь – я Бог!

Но, будучи и столь чудесен,

Отколе происшел? – безвестен;

А сам собой я быть не мог.

(Г. Р. Державин, 4)

Благоразумнейший монарх во своем выборе может ошибиться; но Всевидящий не может обмануться, следовательно, по справедливости можем мы то для себя великою честию почитать и тем гордиться, что Бог нас из многих других возможных веществ в человеков избрал, человеками создал и человеками сотворил. (Н. И. Новиков, 5)

Итак, сия мысль, что Всевысочайшее существо беспрестанно об нас помышляет и преимущественно пред всеми другими творениями об нас печется, не долженствует ли вперять в нас почтение к самим себе? (Н. И. Новиков, 5)

…За деньги самого Всевышнего Творца

Готовы обмануть и пастырь и овца.

Что дурен здешний свет, то всякий понимает,

Да для чего он есть, того никто не знает.

(Д. И. Фонвизин, 1)

Бог потому и всемогущ, что не может делать ничего другого, кроме блага; а дабы сия невозможность была бесконечным знамением Его совершенства, то постановил Он правила вечной истины для Самого Себя непреложные, по коим управляет Он вселенною и коих, не престав быть Богом, Сам преступить не может. Государь, подобие Бога, преемник на земле высшей Его власти, не может равным образом ознаменовать ни могущества, ни достоинства своего иначе, как постановив в государстве своем правила непреложные, основанные на благе общем и которых не мог бы нарушить сам, не престав быть достойным государем. (Д. И. Фонвизин, 3)

Сам Бог в одном Своем качестве существа всемогущего не имеет ни малейшего права на наше повиновение… Все право на наше благоговейное повиновение имеет Бог в качестве существа всеблагого… Существу всеблагому может ли быть приятно повиновение, вынужденное одним страхом? (Д. И. Фонвизин, 3)

…У кого чаще всех Господь на языке, у того черт на сердце. (Д. И. Фонвизин, 4, 5, 4)

Святоше кто поверит,

Когда он с Богом лицемерит?

(В. В. Капнист, 7)

Что Богу нужды нет в молитвах, всякий знает,

Но можно ль нам прожить без них?

(И. И. Дмитриев, 6)

Я шел по улице и остановился перед печатным объявлением, приклеенным к стене одного дома; оно окружено было множеством отрывков старых и новых, оставшихся от объявлений, которые были в разное время приклеены на том же месте: одни были свежи, другие стары, третьи совсем истлели и позеленели от сырости. Это картина света. Здесь все для прохожего, для души человеческой. Все, и в частной и в общественной жизни; самые общества, века, империи и народы не что иное, как эти объявления для проходящего. Читай и пользуйся. Мир существует только для души человеческой. Бог и душа – вот два существа; все прочее – печатное объявление, приклеенное на минуту. (В. А. Жуковский, 8, 20 января 1821 г.)

…Нужны катехизисы, то есть положительные догматы, которые бы удерживали библейскую беспредельность. Хороших у нас еще нет, но и везде были они поздним явлением. Оттого стражи Церкви запрещали вход в Библию без провожатых, то есть без комментариев и без проповедников. (А. И. Тургенев, 13)

В одном я уверен: нам не время быть протестантами. Мы скороспелки легких умов… (А. И. Тургенев, 13)

…Библия есть только закон нравственный, всеобщий источник законов частных и положительных. (А. И. Тургенев, 13)

Моя судьба в руках у Бога:

И что мне может человек?

(Ф. Н. Глинка, 3)

Вечные законы установлены не для человека, но для человечества… Люди умирают, но человечество не ведает смерти. (Ф. Н. Глинка, 8, 10)

Повинуемся судьбе не слепой, а зрячей, ибо она есть не что иное, как воля Творца нашего. Он простит слабость нашу: в Нем сила наша, а не в самом человеке, как говорят стоики. (К. Н. Батюшков, 8)

Систематики забывают, что человек, сей царь, лишенный венца, брошен сюда не для счастия минутного, они забывают о его высоком назначении, о котором вера, одна святая вера ему напоминает. (К. Н. Батюшков, 11)

Первый наш долг: благодарность к Творцу. Но для исполнения его надобно начать с людей. Провидению угодно было связать чрез общество все наши отношения к Небу. (К. Н. Батюшков, 14)

Бог искупил человека. Искупленному человеку предоставлена свобода повиноваться или Богу, или диаволу, а чтоб свобода эта вынаружилась непринужденно, оставлен диаволу доступ к человеку. (Игнатий, 1, О прелести, 1 часть)

Сновидения, посылаемые Богом, носят в самих себе неотразимое убеждение. Это убеждение понятно для святых Божиих и непостижимо для находящихся еще в борьбе со страстями. (Игнатий, 1, О сновидениях)

Святый Дух действует самовластно, как Бог; приходит в то время, как смирившийся и уничиживший себя человек отнюдь не чает пришествия Его. Внезапно изменяет ум, изменяет сердце. Действием своим объемлет всю волю и все способности человека, не имеющего возможности размышлять о совершающемся в нем действии. Благодать, когда будет в ком, не показывает чего-либо обычного или чувственного, но тайно научает тому, чего прежде не видел и не воображал никогда…

Напротив того, при демонском явлении всегда предоставляется свобода человеку рассудить о явлении, принять или отвергнуть его.

От Бога имеем и бытие, и пакибытие, и все естественные свойства, все способности, и духовные, и телесные. Мы – должники Богу! Долг наш неоплатам! Из такого воззрения на себя образуется само собой для нашего духа состояние, противоположное «мнению», состояние, которое Господь назвал нищетою духа, которое заповедал нам иметь, которое ублажил. (Игнатий, 1, О прелести, 11 часть)