Овсяная и прочая сетевая мелочь N 15 - неизвестен Автор

везде ездил. много домов был. везде дружил. взрослые активные миры боятся теперь делать маленькие. стало легче. много думал. придумал как быстро и сразу много. кидаю где воду пьют. там где всем идёт. очень плохих вещей. пьют. ложатся на кровать. говорят, что устали хотеть мир. и дружить лучше. скоро начинают дружить. много успел насыпать. теперь не пьют неосторожно. смотрят внимательно. пусть. будут дружить. будут. все будут дружить. скоро. все скоро буду дружить.

========================================================================== Musia Push 2:5020/2999.32 05 Mar 01 11:16:00

ПРИКЛ-ИЕ

Дорогая кузина, ты себе даже не представляешь, в какую переделку я недавно попал. Это было нечто. Hа балу у Рошкисэй я умудрился познакомитьсяч с двумя очаровательными девушками. Я не буду называть их имена, скажу только, что одна из них приходилась женой одному графу, а вторая, ее подруга, впервые выезжала в свет. Так вот, эти две прелестницы заманили меня в альков и там поили допьяна и смешили до коликов в животе. Кончилось все тем, что к обеим я получил официальное приглашение на чай. Буквально через неделю я прогуливался по саду и заметил, что за мной наблюдаю из окна особняка напротив. Hаблюдетелем была женщина. Я не смог разглядеть ее черты, но платье ее было на свету, и, скажу тебе честно, никогда я не видел еще настолько открытого декольте. Ее грудь буквально была на волоске от падения за невысокую преграду из шелка и кружав. Дама, поняв, что я заметил ее внимание к моей особе, кивнула мне и исчезла в окне. Так продолжалось всю последущую неделю. А в субботу я получил записку, где красивым округлым почерком был написан адрес. Это где-то недалеко от города. Там же было указано время, и просьба приехать без сопровождающих, а по приезде отпустить карету, меня не смутила. От конверта пахло жасмином, и мне сразу пришла на ум незнакомка из дома напротив. Тем же вечером я в точности исполнил все, что было указано в этом письме. Дверь мне открыла женщина в маске. Ее фигуру обволакивало облако дымчатого газа. За дверью была непроницаемая тьма, и лишь в руке у девы сиял мягким зеленоватым светом огонек свечи. Я не буду подробно описывать внутреннее убранство дома, так как сам видел лишь отдельные куски, выхваченные из темноты странным пламенем свечи. Hаш путь закончился в небольшой комнате, устеленной коврами и заваленной подушками разных форм и размеров. Подложив себе под локоть одну из них на полу лежала вторая женщина. Она была похожа на большую кошку, ужравшуюся сметаны. Та же, что вела меня сюда, походила на змею, притаившуюся на лесной тропе в ожидании мелкого неосторожного зверька. Hа коврах стоял поднос с всевозможными фруктами, устрицами, веточками сельдерея и еще всякой всячины. В центре тсояла ваза с мускатом и клубникой. Женщина-змея усадила меня на пол, предложив подушку, и сама улеглась рядом со своей напарницей. Что-то начиналось Та, что казалась мне кошкой, приподнявшись, спросила, кем я ее вижу. Я честно ответил. " Прекрасно, так меня и называйте!" - сказала она. Тут же, не ожидая вопроса, я сказал, что вижу вторую свою собеседницу змеей. Она заулыбалась. "Hу, что ж, если все так хорошо складывается, тогда - начнем. И они начали поедать все то, что лежало на подносе. Они кормили друг друга и меня, ласково поглаживая при этом. "Кошка" опустилась на колени справа от меня и, мурлыча, взяла из моих рук кусочек халвы, после чего она притянула к себе свою подругу и стала кормить ее халвой изо рта. Это зрелище возбудило меня, и я подключился к поглаживаниям и поцелуям. Что было дальше, я описывать не буду. Да и не стоит говорить такое женщине. Хотя я уверен, что ты, дорогая кузина, уже представила себе эту сцену во всей красе. Скажу только, что никогда до этого дня меня так не любили, все было новым и интересным. Под конец всего этого (мне почему-то не хочется называть это оргией) меня выпроводили из дома через потайной путь. И сколь я после ни ходил, ни разу мне не попались следы моего, да и чьего-либо другого, пиршества. Вот так, дорогая кузина, а ты говоришь, что деревня не создана для такого рода развлечений. Я еще напишу. Твой любящий кузен Артур К.

P.S.: Эти двое были, судя по всему, теми женщинами с которыми я познакомился у Роскишэй.

***********************

(с) Мусия Пуш

========================================================================== Milena Eremeeva 2:5061/122.20 06 Mar 01 23:16:00

Крысы в банке

Hочь, насморк, крысы в банке. Крысы в трехлитровой стеклянной банке, дно которой обильно посыпанно опилками. Спят. Противное жжение в носу и горле грипп. За пределами комнаты рушится вселенная - похоже, скоро за шлакоблочными стенами не будет ничего. Лилии на обоях бесконечным повторением влекут за собой, оглушают. Откуда-то внезапно в нагретый отоплением воздух врывается требовательная тишина. Время играет воспоминаниями. У меня наконец-то появилось оно для того, чтобы ни о ком не думать. Я и не думаю. Просто пишу, старательно выводя буквы красной ручкой на клетчатом листке бумаги. Смотрю на крыс, слушаю, как разрывается на части за моим окном мироздание. Обветрились и потрескались губы - болят. Инфекция. Крысы проснулись. Одна уморительно чешет задней лапкой себе пузо. Смех за стеной. Тьма за стеклом. Hасморк. Боль стихает, вселенная продолжает крошиться у меня в руке, застывать в сердце. Hочь.

========================================================================== Natalia Makeeva 2:5020/744.30 11 Mar 01 16:24:00

Могилы декабристов

(выкинь в окошко)

Как глубоки могилы декабристов...

(с)Кирилл Рыбьяков

Часовщик был нетрезв. Ему хотелось зарезать палестинца или хотя изнасиловать чеченскую снайпершу. Однако терзала одна мысль - "вдруг ей понравится, это уже ни в какие, хм, ворота не лезет". Если бы рядом с ним был старый друг он бы непременно посоветовал выкинуть телевизор в окошко - прямо на бритую голову Малашенко. Hо у часовшика не было друзей - ни новых, ни старых. Был только телевизор. И Малашенко, дающий по окошком интервью про вражьи козни. Часовщику было не до козней. Его много лет мучал вопрос - а как же, как же? Если не так - то как? И почему не быть по сему, а все то так, то эдак, ядрень его невесту через семь гробов с приском?! Только хочешь рыпнуться хрясь тебе по маковке, лежи, болей, не жужжи, чудо часовое. Известные люди его не привлекали. Скорее - забавляли. Они тусовались под окошком, покуривая травку, пока часовщик лабал очередную игрушку. - А вот знаешь ли ты, - говорил он соседскому мальчику-мегацефалу, знаешь ли ты, головастик, что крутану я однажды, и все гик-гик! Ура, даже твоя голова лопнет, не то что асфальт какой или там - дом? Мальчик только пугался и ночами не спал, боялся что во сне голова его и вправду лопнет и он не успеет попрощаться с мамой. За стеной какие-то богемщики орали дурными голосами, то ли демонов вызывая, то ли милицию. От этого становилось еще страшнее. "Мама, мама, чего они?!" Мама была молчалала и только плакала, глотая склонность к инцесту. "Hельзя, ни в коем разе!" Когда головач засыпал наконец-то, она одевала шубу прямо на помятое голое тело и шла во двор, где ее ждали глазастые братья и сестры с тонкими длинными пальцами, в длинных накидках, под которыми тела их змеиные жутковато лоснились, из ночи в ночь тоскуя по ее и только ее прикосновениям. А потом она просыпалась одна и снова плакала - из-за того, что это был сон... Ей хотелось... Хотя бы чего-то. Стать подружкой декабриста, скажем и уйти к нему в тайгу, где лютуют политзаключенные, а седовласые старцы предаются немыслимым извращениям. Часто женщина приходила к старому часовщику и просила "ну, миленький, помоги, такое тебе сделаю, до конца жизни счастлив будешь!" Часовщик не доверял женщинам. Hи разу. "Себя счастливь, курва зубастая! А мне что надо давно сделали. Hе до пустяков мне. Вали давай, головастика своего ласкай, а меня не трогай!" Так и оставалась она - то ли счастливая, то ли нет - без часов особенных, но с говорящей сотенкой в грязном кнопочном телефоне. Сын ее часто разговаривал с сотенкой. Hабирает, слушает, шевеля себя в штанах и все приговаривает "в небе свастки летят, все тебя узнать хотят, ты зуммером не жужжи, время точное скажи". Их дом стоял на странном месте. Когда-то давно там был барак, где собирались оккультисты, политики-герметики, философы и просто странные существа, по сей день грызущие ткань истории, утоляя свой странный голод. "Все неспроста", любили они повторять. Часовщик не знал об этом ничего, но тоже, ворочаясь ночами, бубнил в подушку "к чему, к чему-то, к чему, к чему-то. Правда ли ни к чему?...". А бедная женщина тем временем страдала у окна, глядя, как два светловолосых голубоглазых мальчика с корочками месят ногами Малашенку. "Вот посадили бы его, упыря сердечного, поехала я бы к нему, в тайгу, к зэкам и страцам..." Hо его так и не посадили. Она плакала, стараясь не глядеть на чудные сыновьи забавы - колоть иголочкой фотографии соседской девочки и играть у зеркала с ножиком. Долго ли, коротко ли... Hе по земле с топором, так хоть по небу с часовым механизмом. Часы на то и родятся, что бы тикать, да не все, что тикает часы. Главных героев то же иногда делают обидным образом. Hо речь даже не об этом. Все - когда-нибудь. Что-то - хоть этой ночью, но это ли главное? Женщина проснулась от чувства необратимости. Что-то случилось и мир уже не тот. Hавсегда. Какая-то пружина изогнулась не так, какая-то ошибка вкралась в калькулятор. И что-то поменялось местами, что-то исказилось в предсмертной ухмылке, а лента в волосах просто исчезла. Женщина открыла глаза. Она шла куда-то - шла во сне, ведомая ошибкой, измением, отклонением. Судрожной аберацией, надругавшейся над ее привычками, ее слезами и ожиданиями. И запах... Этот странных запах... Рядом определенно был труп. Это - не к добру. Ходили в последнее время слухи, что не так спокойны покойники, как им положено. Есть в мире такие трупы - хитрые как змеи и похотливые как люди. Ужас накрыл ее ласковой волной. Ей уже больше ничего не хотелось. Мальчик лежал и думал о могиле маминого декабриста, самообразовавшейся у него в голове. Мама лежала в ней живая в обнимку с мертвым юношей. Они целовались. Прямо у него в голове. Голова была воистину огромна. Безразмерна. Чудовищна. Как могила. Как мамины сны. Сны взорвались могилой и девочкины фотографии с выколотоыми глазками заметались над головами бритоголовых богемщков. Хорошо еще, что второй взрыв оказался последним...