Психо - Алексей Ефимов

Он так и сделал. Он их провел. Выслушав их с глупой счастливой улыбкой, он купил стартовый набор товаров «Амвей», а также книжки, брошюры и видео. Он стал «независимым предпринимателем Амвея (НПА)», низшим в иерархии, но с огромными перспективами. Следующая ступень – «Серебряный НПА». Чем выше, тем больше доход за счет тех, кто ниже. На самом верху – жрецы, небожители, «Бриллианты», имена которых произносят с благоговением в голосе и которым внимают на общих собраниях с трепетом в сердце. Пока ты внизу, ты много отдаешь и мало получаешь, тебе тяжело, но сладкая перспектива, светлая амвеевская мечта, поддерживает тебя на ногах. Взгляни на старших товарищей, купающихся в деньгах – ты тоже можешь. «Nothing’ s gonna stop the rhino». «Никто не остановит носорога». Ты поешь эту песню-молитву «Амвея» вместе со всеми, в едином религиозном порыве, и – веришь. Веришь. Сжимаясь в точку, в красную горячую точку, вся твоя жизнь отныне есть стремление вверх по амвеевской лестнице. Продавать. Продавать. Быть носорогом. «Пособие по бизнесу» требует составлять длинные структурированные списки потенциальных клиентов и НПА: родственников, друзей, родственников друзей, знакомых, знакомых знакомых, соседей, бывших любовниц, тренеров, врачей, парикмахеров, домработниц, учителей в школе, воспитателей в детском саду, – всех, с кем встречался и не встречался в зрелости, отрочестве и детстве – сделать списки и обрабатывать их планомерно, звонками, встречами, презентациями, во имя одной цели. Продавать. Вербовать. Богатеть.

Если не можешь продать, то все равно покупаешь, каждый месяц, такие тут правила. Чистишь зубы «Амвеем», мажешь кожу «Амвеем», моешь пол «Амвеем», стираешь белье «Амвеем», ешь «Амвей» – и все равно остается. Копится. А каждый твой доллар делят выше, на следующих ступенях – так работает схема.

Вова «Амвеем» не пользовался. Он хорошо продавал – чем дальше, тем лучше.

Он встречался с Дашей, встречался с Леной из бизнес-центра в Текстильщиках и, кажется, любил их обеих. Кто сказал, что нельзя? Моралисты с дюжиной комплексов под кроватью? Он любил Дашу и Лену, продавал им «Амвей», по их собственному желанию, и чувствовал себя хорошо. Позволив себе стать чуточку зомби, приняв яд в терапевтической дозе, он шел по лезвию бритвы, между разумом и безумием, между прежним собой и фанатиком. «Ты здесь временно, – повторял он себе. – „Амвей“ – эксперимент, а не твоя жизнь. Ты не сможешь так жить. Ты не хочешь, не вздумай».

Он мог бы легко шагнуть вверх, набрав нескольких человек и создав так называемые «квалифицированные ветви» в терминологии «Амвей» – но не стал этого делать, дабы сохранить дистанцию между собой и компанией и не дать повод совести заговорить. Он в ответе за тех, кого приручил. Он не сможет иначе, а раз так, то не стоит и начинать. Здесь мало кто зарабатывает, он это знает. Бизнес построен на том, что товары покупают пешки в основании пирамиды – заманив их, внушив им мысль о том, что они станут богатыми, если приложат усилия; не обманув, но и не сказав всей правды, он понесет их крест и не сможет смотреть им в глаза.

Через год смог.

Он нашел компромисс с совестью – благодаря Даше. «Скажи им, что почти никто не зарабатывает в сетевом маркетинге, но у них есть шанс», – шептала она, когда он ласкал ее. – Дай им его. Победители получают все». Он был пьян и расслаблен, и что-то в нем изменилось в тот миг – преодолев кору разума, мысль проникла в R-комплекс, в его древний рептильный мозг, и там плотно застряла. «Почему бы и нет? – подумал он. – Я буду честен с ними. Я буду брать тех, кто хочет рискнуть и чувствует в себе силы».

Переступив черту, он почти с чистой совестью принялся создавать ветви, набирать новеньких из числа покупателей и студентов, не трогая родственников и друзей, и через год, к концу третьего курса, стал «Серебряным НПА», одним из четырех десятков счастливчиков в России в тот год. До богатства было далеко, но чуть ближе, чем раньше. Он, студент, мог позволить себе лучше питаться и одеваться, но на большее не хватало.

Сеть расширялась. Оговорка про заработки отпугивала не всех, далеко не всех: когда говорят деньги, разум отключается. Люди всегда хотят большего, чем у них есть, в этом их суть, вечный двигатель эволюции, управление которым не в их человеческих силах. Не все, что выгодно роду, выгодно индивиду. «Почему бы и нет? – думает среднестатистический будущий НПА. – Что я теряю? Стоимость стартового набора? Несколько часов личного времени? Ерунда». Он не знает, что ставки выше, намного выше. Некоторые теряют все, включая себя, а кто-то это берет и складывает в толстый бумажник.

Значок «Золотой НПА» ждал Вову. Он шел к нему, старшие подбадривали его, наблюдая за тем, как растет его сеть, а он, воодушевленный, следовал главному правилу: продавал мало, а вербовал много. Чем больше человек под тобой, тем ближе ты к солнцу, к золотому тельцу. «Никто не остановит носорога» – в этом что-то есть, в носороге, который пробьется всегда и везде, через любые преграды, с душевной улыбкой во весь носорожий рот. Увеличив дозу яда, он чувствует себя хорошо, он полон сил и все еще верит, что сможет остановиться, если захочет.

Нет, он не мог. Жажда большего неутолима. Порой он мечтал о сверхчеловеческом даре – как у Вольфа Мессинга – и представлял, как вводит людей в транс и управляет ими как куклами, внушая им все что угодно. Нет, он не Вольф Мессинг. Но у него есть талант, не познанный в полной мере. Внутри него скрыт мощный источник силы, и то, что он чувствует и умеет – лишь малая часть возможного. Он сам толком не знает, как у него получается. Он как радар: улавливая настроение человека, его реакцию на слова и тон голоса, на поглаживания, нажимы и обещания; узнавая его желания и мотивы, вслушиваясь и вглядываясь, он подстраивается и продает. Не товар, нет. Мечту. Он не хочет быть навязчивым, как среднестатистический адепт сетевого маркетинга, и старается себя контролировать, но не всегда получается: заигрывается, увлекается, не замечает – а, остыв, понимает, что был неправ. Перегнул. Испугал. Оттолкнул. Продают не так, а мягко и гладко, по-дружески, в удовольствие для обоих, не навязывая, но советуя, помогая. Вербуют так же. Предлагают возможность, шанс, а не тянут силой с фальшь-улыбкой Карнеги.

Вова был талантливым и умным носорогом. Сильным и вежливым. Кто остановит его?

Остановили двое. Друг, едва не ставший бывшим другом, и НПА, которого он вовлек в бизнес за полгода до этого.

«Вова, ты в неадеквате, – сказал друг за кружкой пива в баре. – Не замечаешь? Один „Амвей“ на уме. Нельзя выпить пива без разговора о нем. Ты медленно сходишь с ума».

Вова стал возражать, красноречиво оправдываться, а друг встал и ушел, оставив его одного. «Подумай, – сказал он напоследок. – Звони, когда станешь нормальным».

На следующий день позвонил НПА.

«Вова, нужно встретиться, у меня проблемы».

Они встретились.

«Я банкрот, – сказал парень дрожащим голосом. – Я не могу ничего продать, а товар брал в кредит. Я должен банку, а дома у меня склад, и я не знаю, что делать. Звонили из банка, грозятся подать в суд». – «В пособии по бизнесу сказано, что нельзя тратить больше, чем зарабатываешь, и влезать в долги». – «Знаю. Я дурак. Какой из меня продавец? Это не мое. Ты предупреждал, что мало кто зарабатывает, а я не послушал, решил попробовать. Что теперь делать?» – «Можно вернуть товар за вычетом двадцати процентов». Глаза НПА ожили. «Правда?» – «Посмотри в пособии. Извини, что втянул тебя в это».

Через несколько дней Вова позвонил другу.

«Я ухожу», – коротко сказал он.

«Рад слышать», – сказал друг.

Сменив телефон и адрес электронной почты, Вова исчез с радаров «Амвея», переломался и вернулся к обычной жизни, из которой выпал на пару лет. Он закончил четвертый курс, расстался с Дашей и переехал к Лене из бизнес-центра в Текстильщиках. Она была слегка не от мира сего, как и он – они подходили друг другу. Пригласив его на свидание на первой же встрече – заезжего продавца женской косметики – следующие два года она тихо отвоевывала его у Даши. Зная о Даше и не пытаясь разом расставить все точки над i, она день за днем двигалась к цели. Она не была психологом, но знала: лучший способ потерять мужчину – давить на него, лучший способ удержать – позволить ему быть мужчиной.

Они любили играть в гипноз. «Загипнотизируй меня и делай со мной все, что захочешь», – просила она, и он выполнял ее просьбу: якобы вводил ее в транс, с серьезным видом гипнотизера, и далее получал удовольствие от власти над ней, а она с удовольствием подчинялась. Было весело. Она ни от чего не отказывалась. Гипноз есть гипноз. Однажды он приказал ей выйти голой на лоджию, в самый разгар дня, и, перегнувшись через перила, помахать людям рукой – она сделала это. Потом они занялись сексом там же, стоя, под жарким июльским солнцем, рисующим акварелью загара по двум потным телам. В общем, так они развлекались, психолог и бухгалтер. «Не жалеешь, что ушел из „Амвея“? – спрашивала она. – Ты создан быть продавцом, хорошим продавцом». – «Я не хочу быть пешкой, под которой другие пешки, – отвечал он. – Это не мое. Я не играю в чужие игры. Эксперимент затянулся и стал жизнью, что не входило в мои планы». – «А я? Я тоже?» – «Что?» – «Эксперимент?» – «В каком-то смысле да. Как и я. У нас лишь одна попытка, надо развлекаться и жить так, чтобы не было тошно и жалко». – «Тогда продолжим?» Они продолжали. Им не было тошно. Жизнь с толикой сумасшествия катилась вперед, покачиваясь на поворотах и не сбавляя скорость.