МУЖИК. ИСТОРИЯ ТОГО ЧУВАКА ИЗ ANTHRAX - Скотт Иэн

Место, которое мы арендовали, находилось на пятом или шестом этаже. Наша комната была огромной, грязной и пустой. В углу находилась огороженная комната поменьше. Единственное, что было в центре комнаты, это спальные мешки, парочка британских журналов о метале, гора пенопласта из-под коробок яиц, чемоданы и коробки с бухлом и едой. Ну да, и холодильник. На полу, как водится, было полно битого стекла. А еще было холодно, и все из-за сломанной печки где-то в недрах здания. Марк сказал, что здесь все спят на свободных местах и репетируют в той огороженной комнате. Я спросил, где остальные парни, и Марк показал рукой на огороженную комнату со словами: «Они все там, дрыхнут». Я глянул на часы — 7 часов вечера.

Вскоре после этого в комнату вошел Клифф и поздоровался. Он сказал «Привет, очень рад с тобой познакомиться» таким тоном, что мне сразу стало ясно, что он очень самоуверенный чувак. Затем появились Джеймс и Ларс, и мы обменялись приветствиями. Я пересекался с ними обоими и раньше, но не был уверен, что они помнят меня в силу ряда обстоятельств, включающих алкоголь. Мы поговорили о моем перелете, и они спросили, привез ли я свое оборудование. У меня при себе были усилок и гитара. Дело происходило в те дни, когда можно было провезти по воздуху все, что угодно. Да, я серьезно. Я дал носильщику 20 баксов, он прилепил стикер «хрупкий груз» на мой Маршалл, и усилок отправился вместе со мной прямиком в Нью-Йорк. Вот была корка, когда мой комбик застрял на багажной ленте, когда мы с Марком пошли его забирать!

В первый совместный джем в репетиционной мы целый час играли вещи Mercyful Fate и Metallica. Ларс и Джеймс не переставали друг другу лыбиться, и я подумал, что это немного странно. Я решил, что либо им действительно нравится то, что они слышат, либо они очень близки в силу особого духа Сан-Франциско. В общем, мы быстро поладили.

После репетиции мы вместе отправились в ликероводочный магазин вниз по улице и купили «сорокушек»[1], потому что это казалось отличной сделкой из экономических соображений. Это было задооолго до того, как они обрели популярность. Когда мы вернулись в Мьюзик Билдинг, парни показали мне, как подкладывать пенопласт из-под коробок яиц под спальный мешок для создания бугорчатой подушки, которая была чуть удобнее, чем ночь на холодном, голом полу. В этом месте не только не было отопления, еще там не было горячей воды, только холодная. Мы пили и пытались сохранить тепло как можно дольше. Мы слушали метал, говорили о метале, а я рассказывал им, что мне понравилось играть их вещи. А потом мы отрубились.

Следующим утром нас разбудили монотонные отзвуки какой-то группы, играющей в комнате дальше по коридору. Поначалу я подумал, что умер и попал в чистилище. Потом я открыл глаза и вспомнил, что нахожусь в Мьюзик Билдинг с парочкой парней, которых едва знаю. Я посмотрел на Клиффа и увидел, что он читает ролевую книгу «Подземелья и драконы — Зов Ктулху». Будучи большим поклонником ужастиков и хорошо знакомый с произведениями Лавкрафта, я сказал: «Я знаю эту книгу!»

Он сказал: «Да ладно?», он так всегда говорил, когда его что-то интересовало.

Я сообразил, что мы можем подробно обсудить опусы Лавкрафта. Меня успокоило, что у нас есть что-то общее помимо музыки. Он тоже любил ужастики. Его любимым фильмом всех времен был «Рассвет мертвецов» Джорджа Ромеро.

После попытки обуть ботинки в леденящем душу холоде, мне захотелось увидеть, как это место выглядит при свете дня. Я выглянул в главный зал, понимая, что меня разбудила одна из тех метал-групп, о которых говорил Марк. И я пошел на звук. Когда я подошел ближе, стало ясно, что то, что я услышал, определенно было металом. Он был громким и быстрым, гитары были просто улетные! Послушав какое-то время музыку через дверь, я вернулся обратно в нашу комнату. Пока я говорил с Клиффом, двое парней вошли к нам. Один выглядел невероятно глупым в прикиде аля Джои Рамоун, а другой напоминал еврейскую версию фэна Гленна Типтона. Клифф сказал: «Привет, эти парни из Anthrax — это Скотт, а это Дэнни».

Тогда я впервые услышал этот скрипучий, хриплый, немного коварный и озорной «New Yawk» голос Скотта Иэна: «Эй, парни, мы притаранили вам гриль-тостер!»

Это было 8 апреля 1983-го, тридцать один год и один день назад, когда я пишу эти строки.

С тех пор многое изменилось. Но что никогда не менялось, так это наши отношения со Скоттом. От встречи с ним тем холодным утром в Мьюзик Билдинг до совместных тусовок совсем недавно на «Фестивале Страха» в Сан-Франциско, я всегда ценил его и восхищался нашей дружбой. Несмотря на то, что мы выросли на противоположных концах страны, мы разделяем схожие эмоции и интересы. Кроме того нам повезло разделить то безбашенное чувство юмора, которое нас связывает до сих пор спустя все эти годы.

С самого начала я увидел, что у Скотта огромное сердце размером с Годзиллу. У него всегда найдется время, будь ты друг, фэн или враг. В какой-то степени, на мой взгляд, он подражал некоторым героям, о которых прочел в тех комиксах, которые мы читали тогда в 80-е.

Он явно был душой компании, полная противоположность мне — интроверту. Мне было полезно тусоваться с ним. Я заметил, каким он оказался самоуверенным, и он всегда был очень дружелюбен в социальной обстановке. Никогда не забуду, после стольких дней без доступа к горячей воде в Мьюзик Билдинг, как он убедил знакомых девушек позволить нам воспользоваться их абонементом в спортивно-оздоровительный центр, чтобы мы могли принять душ в их раздевалке!

Скотт помог мне немного вылезти из своей скорлупы. Тогда я был очень стеснительным, и наблюдение за Скоттом в социальной среде научило меня вести себя чуть лучше, когда я оказывался в схожих обстоятельствах.

Было здорово иметь на Восточном Побережье такого союзника, как Скотт. Вообще-то, все парни из Anthrax были дружелюбны, и мы часто зависали. Всякий раз, когда мы оказывались у них, можно было ожидать, что едва мы соберемся вместе, начнется полное безумие. Забавно, что тогда эти парни не были убежденными алкоголиками, какими были мы. Заявляясь с кучей бутылок водки в авоське, мы никогда не замечали, что они выпивали один стакан на наши четыре или пять! Но их забавляли наши агрессивные выходки, а мы были рады присоединиться, когда это выглядело весело. Иногда я не мог точно сказать, пьян Скотт или он просто в упоении от жизни, что на мой взгляд не редкость. Я восхищаюсь его мыслями. Если честно, даже завидую.

Скотт всегда очень поддерживал нас и тот метал, который играли Anthrax, Metallica и целое поколение новых метал-групп. Никакой горечи или притворного равнодушия. Это было увлекательно. Мы делали шаги в неизведанной музыкальной территории, и это был смелый новый мир для всех нас. Когда пришла пора отправляться в наш первый американский тур, Скотт нам очень помог. Я никогда не забуду, как спросил его, не будет ли он против, если я возьму его Рокмен (аналоговый девайс, который можно подключить к гитаре и играть в наушниках), потому что у меня не было усилка для реп. На носу был тур Metallica/Raven «Kill 'Em All For One», и он сказал: «Конечно, бери!» Он до сих пор у меня где-то лежит, тридцать с лишним лет спустя, и я до сих пор хочу его как-нибудь отдать ему. Тот факт, что он все время очень хотел помочь, не прошел для меня даром.

Когда мы записывали «Ride The Lightning», Скотт приехал в Лондон, чтобы пообщаться с прессой о первом альбоме Anthrax «Fistful Of Metal». Одна особенно дикая ночка с Клиффом и Скоттом кончилась тем, что Клифф не смог подняться с пола и лечь на свою кровать, и мы со Скоттом смеялись и пытались помочь бедняге. Но он был слишком высоким и худым, поэтому это было так ржачно! Затем Скотт повернулся и взял чайник, полный воды и вылил его на усилок Маршалл, который я взял напрокат, засмеялся и крикнул: «Приятного чаепития!» Это на десятилетия создало манеру поведения, к которой мы нередко прибегаем и сегодня.

Скотт часто приходил посмотреть на нас во время тура «Master Of Puppets». Мы впервые увидели Оззи за сценой, и оба были в полном благоговении перед ним. Той осенью Anthrax отправились в тур вместе с нами в Европу, и это было очень весело, пока с Клиффом не случилась трагедия.

Я никогда не забуду, как Скотт был огорчен этими новостями. И никогда не забуду, как он, Фрэнки и Чарли бродили по улицам Копенгагена с Джеймсом до трех утра. Я благодарен им за то, что поддержали его, когда я не мог. Я был полностью убит горем и пребывал в таком состоянии шока, что даже не мог встать с постели, не говоря уж о комнате. Когда Скотт пришел на похороны, я настоял, чтобы он остался у меня. Вообще это был мамин дом.

За все эти годы он подсадил меня на массу клевых вещей, и мне хотелось бы думать, что я сделал то же для него. Он всегда был для меня неким культурным барометром. Я спрашивал его, что вышло из новых стоящих комиксов. Я познакомил его с определенными книгами, и у нас всегда была общая любовь к музыкальному оборудованию. Именно Скотт рассказал мне об очень клевой компании, которая выпускала отличные, качественные гитары. Они назывались ESP. Он свел меня с этими людьми в Нью-Йорке, и вот я уже на складе, беру приставные грифы и говорю представителю ESP: «Не, этот слишком тонкий. Не, этот слишком широкий». Так что должен поблагодарить Скотта за наши отношения с ESP длиной в двадцать семь лет.