Грешный маг - Дарья Палдовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я встретил господина Салкарда из фело́ксени у костяного дерева с собранной корой, – кратко обозначил ситуацию Бедивер.
Видимо, церковник был главным, а алькальд находился в подчинении у рода и, вероятно, был личным стражем – у юноши из оружия имелся лишь легкий кинжал больше пригодный для нарезания фруктов.
– О, славно, – сказал молодой церковник. – А у вас необычное имя для фело́ксени.
– Я много странствую, как и мои родители, – кивнул Салкард. – Имя мне дали лхасское, потому как с ним удобнее путешествовать.
– Ваши родители также были путниками?
– Да.
Юноша серьезно кивнул и потер то место на подбородке, где у него когда-то должна была бы образоваться принятая в высшем обществе борода, но где пока были лишь редкие пеньки усов. Несмотря на возраст, держался он хорошо. Он принимал как должное, что его должны уважать, и что не всегда для этого будет хватать одного лишь его статуса.
Салкард начал подозревать, что имело место какое-то недоразумение. Будь это и вправду допрос, с ним бы не стали возиться. Пока лишь подозревали в нем плута, это так, но подозревай они о реальном положении дел – сожгли бы на месте. Особенно алькальд. Но для чего тогда он им был нужен?
– Я вижу, что вы в замешательстве, потому поясню. Бедивер искал замену нашему приболевшему путнику и удачно наткнулся на вас, – решил объяснить юноша. – А, и позвольте представиться подобающе – Лихтэрд Охрид. Я готовлюсь стать мирозором.
Мальчишка протянул выуженную из кармана печать, а затем снял перчатки и поднял руки, в которых Салкард узнал вырезанные в плоти гнезда для камней-проводников.
– Спину показывать не буду, поймите меня, здесь слишком людное для этого место.
Он говорил это так, будто, имея эти выбоины и алый кристалл на цепочке, оставалось еще хоть что-то, что нужно было подтверждать. А выбоины были истинными, если судить по искусной технике выполнения.
Мирозоры были проводниками воли Бога-Ревнителя. То, что Круг Семи решал, они исполняли. Вступить в их ряды было нелегко, а также требовало времени и сил пройти через три церемонии. По каждой на вбитый в тело страждущего волшебный камень, что вместе даровало «правильную» магию. Такова была роль волшебства в Капитолии. Или тебе ее выдают, или ты с ней рождаешься и становишься изгоем-грешным магом, если хочешь жить. Если не умеешь хорошо врать.
У беглеца зачастили маятники в голове, и он привычно завертел на пальце кольцо. То, что его новый знакомый стремился примкнуть к мирозорам, для него было даже не плохо, а погано, еще и вкупе с такой фамилией – Охриды принадлежали к знати, ревностным почитателям канонов. Но Салкард знал человека с этой фамилией, что был исключением из этих правил, пускай и единственным.
– Моя церемония будет на следующей неделе, – продолжил Лихтэрд. – Для этого мне нужно завершить мое паломничество. Я поклонился шести из семи чудес. Осталось последнее – храм в этом городе. Как и во всех остальных, в нем царствует дикий арбор, что небезопасно. Ранее с ним нам помогал мой друг, но сейчас его призвали семейные дела, и потому нам нужна помощь – если я не успею, то мою первую церемонию придется перенести на семь лет, а это непозволительно поздний срок для начала карьеры. Вам всего лишь нужно сопроводить нас до Святого Сада.
До Салкарда дошло.
В этом мире, помимо магов и мирозоров, были проклятые – те, кого отринул мир, от кого отказалась сама суть мироздания. Их преследовали неудачи, им было не суждено когда-либо воспользоваться магией, своей или взятой взаймы. Были и те, кого обрекли на муки маги. Охрид принял его за первого. Но Салкард был вторым, и никогда не бывал пострадавшей стороной.
Проклятые принадлежали черной смерти, как и костяное дерево, которое росло на могилах мертвых. Они противостояли вечно бурлящей белой энергии арбора, чьи песни сводили с ума неискушенных, ну а алая кровь вечного императора, живущая в хрустальных кулонах, должна была соблюдать баланс между этими двумя силами. Три материи, три камня в чужом теле.
Там, у дерева, алькальд не видел его тени, но видел, как он добыл материал с места, куда безболезненно могли зайти только проклятые, и сделал самый логичный вывод. Но ошибся. И это означало, что в описанной мальчишкой ситуации он, Салкард, был не просто бесполезен, а вреден, но скажи он это, его руки с ногами бы прибили к железному кольцу, а самого бы скинули за облака. Потому стоило помолчать и понаблюдать за тем, как будет развиваться ситуация.
Охрид заметил его промелькнувшее сомнение, но неверно истолковал.
– Беспокоится не о чем, – заверил церковник, – несмотря на недавний мятеж в столице, мы на своем пути не встречали ничего опасного. Святилища хорошо защищены, а если вы беспокоитесь о грешных магах, у нашего друга Бедивера на них отличный нюх.
Беглец вежливо улыбнулся, хотя хотелось грубо расхохотаться. Хорош был их ищейка, если не смог разглядеть мага перед собственным носом.
Его тень на земле слабо затряслась. Хорошо зная повадки своего компаньона, Салкард знал, что это означало смех. Он на нее наступил, напоминая, что расслабляться было рано.
– Ваша помощь будет щедро вознаграждена, – добавил церковник, начавший нервничать после долгого молчания мага.
Алькальд рядом прищурился и нехорошо смерил беглеца взглядом – он начал сомневаться в своем решении взять на помощь первого попавшегося «проклятого». Почувствовав это, маг приветливо улыбнулся, пытаясь исправить ситуацию.
– Простите, просто это все так неожиданно. Конечно. Как могу я отказать члену великого рода? – поклонился Салкард.
На лице Охрида заискрилась улыбка, больше умных речей свойственная его возрасту. Если Лихтэрд шел на паломничество впервые, ему должно было быть не больше шестнадцати.
– О, замечательно! – сказал юноша. – Батюшка и Корделия могут мною гордиться.
Услышав знакомое имя, Салкард решил осторожно проверить.
– Корделия? Не могли Вы быть родственником знаменитой Корделии Охрид?
– О, да, она моя сестра.
– У нее потрясающие стихи.
– О, конечно. Сестра хорошо озаботилась тем, чтобы оставить после себя долгое наследие.
При напоминании о Корделии в голову постучались мысли о тех, кто облаву двух дней назад не пережил. Она ранее говорила, что у нее был запасной план, вероятно, им воспользовалась. Брат мог и не знать о роли своей сестры в тех беспорядках, потому просвещать его не стоило, однако эта родственная связь была хорошей причиной постараться от чистого сердца помочь амбициозному юноше. Как минимум, если он им поможет, то сможет встретиться с Корделией и, возможно, как-то поправить свое положение. Да,
