Возвышение Меркурия. Книга 11 - Александр Кронос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда и второй компонент встречи тоже последовал незамедлительно — облако энергии мёртвых душ, что обрушилось с одной из сторон, стремясь уничтожить и разорвать в клочья. Я встретил его мощным щитом из божественной мощи, но конструкта это не уберегло — ему снесло левое крыло, оторвало голову и выжгло почти всю энергоструктуру. Пришлось экстренно сажать то, что осталось во внутреннем дворе.
Стоило мне оказаться на земле, как рядом появилась фигура Оболенского, который попросту спрыгнул с высоты башни.
— Вперёд, граф. Пора это остановить.
Я бросил косой взгляд в сторону стены, за которой что-то полыхнуло и озвучил вполне логичное предложение.
— Может стоит дождаться остальных?
Кавалергард поднял голову, бросив взгляд на мерцающий щит грязно-зелёного цвета.
— Пока они прорвутся, всё уже закончится. Я мог пройти сам и впустить внутрь ещё одного человека, что и сделал. Другим придётся пробиваться самим.
Мьёльнир возмущённо пискнул, а сам князь уверенно направился к стене ближайшего здания. Входа я там, правда не видел, но возможно он собирался забраться в окно. Или банально разломать каменную кладку.
Догнав его, я предпринял ещё одну попытку.
— Дарья совсем рядом, а она ведь Рюриковна.
Патриций с неожиданно печальной ухмылкой, махнул головой.
— Она не пройдёт. Долго объяснять граф, но такую способность мне когда-то оставили как раз на такой случай. Если среди Рюриковичей начнётся свара. Да настолько сильная, что дело дойдёт до открытой войны. Так что вся слава достанется нам, не переживайте.
По этому поводу, у меня как раз волнений не было. Марс возможно уже мчался бы вперёд, обгоняя Оболенского. А вот мне было безразлично, кто именно наденет на свою голову лавровый венок триумфатора. Главное, чтобы дело было сделано. К тому же в голове были свежи воспоминания о битве под стенами крепости Шуйских. Монголов из рода Болод я пока не чувствовал. Но зато здесь точно имелся один из Рюриковичей, который безумными темпами поглощал энергию умирающих душ. Отборных — выходцев из высшей знати империи. Смертных с мощным родовым Даром и развитыми энергетическими каркасами, которые они тренировали с детства.
— Об артефактах не беспокойтесь. Все защитные системы вас запомнили. Мы спокойно пройдём, где угодно. Крепость мешать не станет.
Сандал, который только что попытался пролететь через стену и был отброшен защитой, негодующе рыкнул, что заставило Ратибора покосился вверх.
— Вот через кладку лезть не советую, дракон. Призрачные конструкты, знаете-ли одно время были крайне популярны. Потому тут всё от них закрыто. Даже для тех, что созданы силой Рюриковичей.
Остановившись около стены, патриций задумчиво её осмотрел, а потом приложил руку к участку справа от себя и я почувствовал небольшой ток силы.
Кусок кладки почти бесшумно отошёл в сторону, заставив меня удивлённо хмыкнуть — никаких следов плетения я тут не видел. Вот, абсолютно. Если бы не ощущение своего рода «энергетического ключа», который использовал кавалергард, я бы вовсе сказал, что тут сработал обычный физический механизм.
Смертный шагнул вперёд, а я извлёк из свёрнутого пространства божественный клинок. На этот раз, для этого пришлось приложить заметное усилие, но в итоге оружие оказалось в моей правой руке.
Когда двинулся следом за князем, вливая в меч силу, тот мельком глянул на засветившуюся от божественной мощи сталь.
— Значит не показалось мне тогда, под крепостью. Удивительный ты человек, Василий. На первый взгляд, ничего такого, а потом смотришь, у тебя в руках меч, которому любой император позавидует.
Чуть притормозив, выбрал в тусклом свете своей кольчуги нужный участок стены и приложил к нему руку, открывая ещё один проход — на этот раз ведущий к ступенькам.
— Может ты наследник какого сгинувшего рода? Ну, Юань например? Или ещё кого. У Тюдоров говорят, были бастарды, что умудрились выжить в той резне, что устроили Стюарты. У франков тоже кто-то цел оставался из старых.
Сандал, который сейчас летел рядом и был крайне недоволен невозможностью проходить через стены, недовольно рыкнул.
— Много говоррр-р-ришь! Мало делаешь.
Оболенский, который как раз открывал новый проём, к моему удивлению, даже не разозлился. Только мрачно усмехнулся.
— Поговорить я люблю всегда. Вот только перед смертным боем, о женщинах и развлечениях болтать не тянет. Войну обсуждать смысла нет — мы уже на ней. Остаётся не так много тем, дракон.
Спутник смущённо смолк. Я же осторожно уточнил.
— С чего ты взял, что бой будет смертным?
Со стороны князя послышался смешок.
— Потому что чувствую силу врага. Одного не пойму, как раньше никто не разобрал, насколько у него мозги спеклись?
Мы пролетели до конца ещё одного перехода и кавалергард притормозил, развернувшись ко мне.
— Право есть у меня. Древнее и дарованное нашему роду. Чувствую я стены эти. И сейчас они дрожат да трепещут. Содрогаются. А родовой алтарь закрылся. Понимаешь? Страж алтаря пытается защититься. Только не выйдет у него против своей же крови биться. Нельзя так.
Внутри ворохнулось понимание.
— Даниил хочет завладеть алтарём?
Оболенский оскалился в полутьме.
— Заставить Стража подчиниться. Пропитать алтарь своей грязью да наполнить силой мёртвых. Извратить. Тогда он только Даниилу подчиняться и будет. Мне и представить страшно, на что тот тогда способен станет.
С одной стороны, всё это звучало безумно. А с другой, ради власти, смертные шли на куда более дикие и мерзкие вещи.
— Времени мало. Стены говорят со мной. Я чувствую всё, что происходит в этой крепости, граф. Совсем скоро у Даниила окажется достаточно силы. Пока остальные будут ломать защиту и пробиваться, он успеет всё закончить. У тебя есть сила Древнего, а я единственный, кто может пройти через барьеры. Дарья сейчас с ним точно бы не справилась. Погибла бы девчонка и дело с концом. А у нас есть шанс. Идём.
Пока мы разговаривали, Мьёльнир вытянул ложноножку к стене, изучая её энергетическую структуру. И когда Оболенский развернулся, двинувшись дальше, живой камень неожиданно оптимистично пропищал.
— Сс-с-структура нарушена. Я могу подчинить.
Я отдал короткую команду действовать и спутник принялся за дело, скользя по стене ложноножкой, чтобы поддерживать постоянный контакт.
Потом князь снова на момент остановился. Оглянувшись, посмотрел на меня так, что сразу стало ясно — пришли. А потом в очередной раз приложил руку к каменной кладке, заставляя открыться проход.
Когда камни отошли в сторону, я удивлённо моргнул. И приказал Мьёльниру остаться здесь, продолжив работу. Когда я отдал команду второй раз, надавив тоном, спутник всё-таки подчинился и покинул запястье моей правой руки. А я шагнул следом за Оболенским, оказавшись около стены громадного вытянутого зала, с двух сторон которого тянулись ряды колонн.
Трупы. Заливающая паркет кровь. Ещё живые люди, безвольно лежащие на полу. И довольно улыбающийся Даниил.
Теперь я прекрасно знал, почему раньше никто не заметил, что у царевича не всё в порядке с головой. Как минимум, у меня имелось веское предположение на этот счёт. По той простой причине, что раньше в его теле не было сгустка непроглядной черноты, что сейчас впитывал силу, разорванной в клочья души. Не было «искры» Аида.
Глава II
Я рассчитывал на разговор. Беседу в которой возможно получится что-то выяснить. Смертные, которые слишком быстро обретают колоссальную мощь, часто любят потрепаться, считая себя хозяевами положения. А этот именно таким и выглядел — дорвавшимся до нового источника силы и безудержно поглощающим энергию посмертия.
Но Рюрикович удивил — юноша не стал пытаться поговорить. Ударил в ту же секунду, как я оказался рядом с Оболенским.
Взвыли, вырванные из тел души. Загудел, пронизываемый мощью воздух. Мгновение и на нас ринулись десятка два монстров, которыми обратились посмертные образы Одарённых.
Плеснуло силой от Оболенского и навстречу бесформенным теням устремились десятки призрачных соколов. Ударил поток пламени Сандала. Хлестнула огненно-солнечная плеть Аматэрасу.
Твари были сильны. Очень просты по своей структуре — таких не использовали даже худшие из членов свиты Аида. Но зато до безумия напитаны божественной мощью. Потому трое из них всё-таки прорвались. Разорвали соколов Оболенского,
