Red is my favourite colour (СИ) - bzlkt

Анна. Моя боль, моя надежда и моя печаль. Как я ждала встречи с ней, как уповала на скорейшее знакомство, которое обернулось трагедией, преступлением, разочарованием.

Я аккуратно свернула письмо, положив его обратно в конверт. На тело вмиг навалилась усталость, и захотелось прилечь.

Обида. Это позорное, такое противное чувство густой горячей смолой разливалось в груди. Обида за то, что так и не получила заветное письмо, за то, что сама не осмелилась написать, хоть и сотню раз старательно выводила заветные буквы. Обида за то, что так и не прочла «Амелия, как твои дела? У тебя всё хорошо? Может, тебе тоже нужна какая-то помощь?»

Я ухмыльнулась уголком рта, чувствуя отвращение к самой себе. Кто обещал о тебе заботиться? Профессор Фиг? Ну, давай, разозлись и обидься ещё и на него!

В последний раз окинув уставшим взглядом окрестности Высокогорья, я расправила плечи и крепко задумалась над просьбой Анны.

С одной стороны, возвращаться в Фелдкрофт после всего, что случилось, не очень хотелось, да и погода стояла просто омерзительная — осень неумолимо наступала на пятки, обрушивая свою грусть в виде крупных капель дождя. С другой стороны, я слишком задержалась в этих краях, а ежедневные тренировки вымотали донельзя. Да и по Анне соскучилась. К тому же там не будет Себастьяна, а это огромный плюс, поскольку видеть его мне хотелось меньше всего. Да что говорить, я бы лучше встретилась с пятью, нет, с шестью речными троллями одновременно, чем с ним.

Конечно, я поеду. Конечно, помогу, как помогала всегда. Достаточно было вспомнить умоляющие, полные боли и печали глаза Анны, как я была готова лететь хоть на край света, лишь бы её утешить.

Погода испортилась ещё сильнее, пока я добиралась до Фелдкрофта. Сумерки уже сгущались, когда я увидела Анну, в одиночестве сидящую у дома. Я ведь не удосужилась отправить ей ответную сову, поскольку боялась, что, если замешкаюсь, найду сто причин не ехать, струшу в последний момент.

Она, очевидно, не ждала меня, поэтому, когда я её окликнула, вяло подняла голову и некоторое время не могла сообразить, кто её позвал. А когда поняла, вскочила и побежала мне навстречу. Последнее, что я увидела перед тем, как меня безжалостно схватили в охапку, была сияющая улыбка Анны во весь рот.

— Ох, вот это тёплый приём, ты не обманула. — Я безуспешно пыталась выкарабкаться из её крепкой хватки, пока она что-то бормотала мне в волосы.

— Амелия, я так рада, что ты приехала! И так быстро, я не ожидала! Как ты добралась? Почему у тебя всего одна сумка? Почему не отправила мне сову? Что-то случилось?

Наверное, вопросов было бы ещё больше, если бы я мягко не остановила Анну, положив руку ей на плечо.

— Давай по порядку, ладно? И лучше бы за чашкой чая и в тепле, потому что я начинаю ненавидеть этот шотландский климат.

Меньше, чем через полчаса мы уже сидели на их просторной кухне-гостиной, пили чай и обсуждали всё то, что не успели обсудить в письмах. Анна явно была возбуждена моим приездом, поэтому без конца улыбалась и хватала меня за руку в особо эмоциональные моменты разговора. Моя сумка так и лежала у входа, подруга не дала мне возможности даже разложить вещи — так торопилась сесть за стол и поболтать.

Несмотря на то, что Себастьяна в действительности дома не оказалось, я предупредила Анну, что оставаться надолго не планирую, и хорошо бы было отправиться в Хогвартс следующим же утром. Она не возражала, потому как сама извелась в предвкушении начала учёбы. Бедняжка, она целых два года просидела в четырёх стенах, упиваясь своей болью. Сейчас я смотрела в её блестящие от радости глаза, и моё сердце трепыхалось от счастья — может, всё и правда было не зря? Глубокой ночью, абсолютно вымотанная долгой дорогой и оживлённой беседой, я заснула прямо там, на диване у камина. Под успокаивающий треск поленьев в мои сны пробирались лучи солнца, пение птиц и шум моря.

***

Конечно, Оминис немного расстроился, когда я сказал ему, что хочу всё-таки сопроводить Анну в Хогвартс, но он, как настоящий товарищ и непоколебимый зануда, согласился, что моё решение правильное.

Мы уже два дня были в Хогсмиде, подбирая всё необходимое для предстоящих тренировок и матчей по квиддичу. Как же долго я этого ждал! Разумеется, на пятом курсе было не до игр, но после всего произошедшего мне требовалось хоть какое-то хобби, помимо надоевших и, признаться, совершенно несерьёзных дуэлей в «Скрещённых палочках».

Когда экипировка была куплена, а от заработанных за лето галлеонов осталась лишь дыра в кармане, прилив радости сменился осознанием того, что пора отправляться в школу. Тут я и понял, что поступил очень эгоистично по отношению к сестре. Снова. Мерлин бы тебя побрал, Себастьян! Почему ты всегда сначала делаешь, а потом думаешь? И почему Оминис не образумил меня, как он пытался это делать на протяжении многих лет?

Я сердито посмотрел на товарища: он шёл рядом со мной по главной площади Хогсмида, на ощупь изучая мою новую метлу «Небесная коса», за которую я отвалил пять тысяч золотых.

— Я чувствую, что что-то не так, Себастьян. Ты кого-то увидел?

— Да как ты это делаешь?! — я разозлился ещё больше, потому что Оминис в очередной раз раскусил моё настроение.

— Я слепой, но не тупой. Как некоторые, — он многозначительно поджал губы в усмешке, явно довольный своей репликой.

— Я просто злюсь, что не подумал об Анне раньше, до того, как мы отправились сюда. Как она одна поедет в Хогвартс? Она не была там два года — наверное, нервничает и трясётся, как осиновый лист. Вот когда надо, ты почему-то не поучаешь, любитель-занудничать.

— Она ведь сама настояла на том, чтобы мы поехали и немного развеялись, ты ей надоел уже со своей опекой. Она достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе и добраться до школы самостоятельно.

Оминис был как всегда холоден, рассудителен и прав. Он редко поддавался эмоциям, а мне бы не мешало этому научиться.

— И всё-таки я поеду в Фелдкрофт — меня терзает чувство вины. К тому же её знания по Травологии мне ещё не раз пригодятся. Что думаешь?

Друг слегка заметно поджал губы, но уже через секунду поднял голову и улыбнулся:

— Конечно поезжай, я справлюсь. Пойду в школу, буду готовиться. Нужно ещё поговорить с Бинсом насчёт утверждения истории в расписании.

— Мерлин, как ты его терпишь? Он ведь такой зануда! Хотя… двум занудам, наверное, весело вместе? — я в шутку пихнул Оминиса в плечо, когда мы остановились на одной из улиц, чтобы закончить разговор.

Ещё немного поболтав, сошлись на том, что завтра утром я отправляюсь в Фелдкрофт за сестрой, а он в Хогвартс к своему любимому брюзге-историку.

Солнце едва показалось из-за горизонта, когда я прибыл в Фелдкрофт. Утренняя роса оставила на метле капли, которые пропитали низ моих брюк, поэтому, когда я спрыгнул на ноги, кожу неприятно обдало мерзким холодом. Я отвернул ворот пиджака, смотря на хмурое и пасмурное небо.

Кое-где в окнах плясали тени от свечей, но Анна ещё спала — видимо, легла поздно. Верно, нервничала и долго не могла уснуть. Меня опять кольнуло чувство вины. Что я за брат такой, что бросил её одну в такой важный момент?

Переступая порог дома, я ощущал приятный трепет перед встречей с сестрой и её радостью при виде меня. В нос ударил едва уловимый запах цитрусов. Я не сразу понял, что к чему, но то, что увидел следом, никак не входило в мои планы.

У нас в гостиной кто-то спал. Сначала я подумал, что это Анна. Она сидела до самого утра у камина и там же заснула, но этот до одури знакомый запах, он вихрем закружил по комнате, вызывая яркие и цветные картинки в голове.

Я копался в ворохе сомнений, пока не увидел копну рыже-каштановых волос на подушке и чемодан с вышитыми инициалами: «А.М.». Амелия? Сердце пропустило несколько гулких ударов. Не может быть. Да это, должно быть, сон. Или бред. Себастьян, вспоминай, сколько эля вы вчера выпили с Оминисом? Я схватился за голову, пытаясь привести свои мысли в порядок. Когда я в нерешительности обошёл диван, моим глазам предстала следующая картина: