История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Система охраны границ, установленная римлянами, основывалась не на безусловной и непосредственной обороне пограничной линии, а на ряде других мероприятий. Римляне старались по возможности затруднить германцам переход через границу, либо доводя пограничную линию до какого-либо естественного препятствия, как, например, до реки, либо же создавая естественное препятствие - пограничный вал - и перед ним для его защиты пустынную полосу земли. Германцы, конечно, могли, преодолев эти препятствия, проникнуть через границу, но хорошо организованная система наблюдения и связи всегда давала римлянам возможность принять меры к тому, чтобы тотчас же наказать перешедших границу германцев. Эти меры воздействия должны были приучить германцев к мысли о том, что даже если бы они и могли захватить какую-либо добычу по ту сторону границы, то все же с большим трудом могли бы доставить эту добычу к себе домой.

 Во время действительной войны пограничный вал не мог представить собой какую-либо преграду для наступления большого войска и даже не мог бы оказаться опасным, так как для его обороны надо было разбивать войска на части и распылять их вдоль пограничной линии. Но это было неизбежно, так как граница требовала охраны. Именно учитывая эту возможность войны, римляне не распределяли своих легионов вдоль кордонной линии, но держали их позади, на Рейне, в качестве главного резерва.

 Мы уже теперь знаем, что германцы не могли быстро собрать большое войско и что римляне имели в Германии достаточно связей, что давало им возможность своевременно узнавать о крупных передвижениях германцев. Поэтому римляне всегда были в состоянии во время большого вторжения германцев выступить против них, объединив свои легионы с ближайшими вспомогательными войсками.

 Под прикрытием охранявших границы легионов римская культура, несмотря на непосредственную близость девственного леса и грубую дикость мощного и близкого к природе народа, смогла распуститься здесь всеми своими утонченными цветами. Даже теперь мы изумляемся развалинам римских сооружений, особенно в Трире.

 С течением времени римляне стали чувствовать себя в Германии настолько спокойно и уверенно, что в середине второго столетия уменьшили количество легионов с четырех до двух, по два в нижне- и в верхнерейнском военных округах.

ОПИСАНИЕ РИМСКОЙ ГРАНИЦЫ

 Описание римской границы, данное Моммзеном в V томе его "Римской истории" (1885, стр. 140 и сл.), отчасти подтверждается, отчасти изменено, а главным образом распределено в хронологическом отношении благодаря систематической исследовательской работе, проводившейся Государственной комиссией по изучению римской границы, организованной правительством Германской империи. Результаты раскопок и исследований этой комиссии публикуются в "Листке по изучению римской границы" ("Limesblatt"), а также в прекрасных отчетах, которые по большей части принадлежат перу директора Хеттнера и проф. Фабрициуса и с 1895 г. ежегодно печатаются в "Археологическом указателе" ("Archaelogischer Anzeiger").

 В докладе, который Хеттнер в 1895 г. прочел на собрании филологов в Кельне и затем опубликовал (в Трире, в издании Фр. Линца), ясно изложены все результаты, которые достигнуты в этом отношении вплоть до 1895 г.

 Из более поздних работ следует указать на исследования проф. К. Херцога "Критические замечания к хронологии римской границы", опубликованные в "Боннских еженедельниках" ("Bonner Jahrtacher", Heft 105, 1905), и на "Римские дороги в пограничной полосе" ген.-лейт. фон Сарвея, напечатанные в "Западногерманском журнале истории и искусства" ("Westd. Zeitschr. f. Gesch. u. Kunst", Jahrg. 18, 1899).

 Затем следует указать также и на прекрасную сводную работу Фабрициуса "Происхождение римских пограничных сооружений в Германии" (Fabricius, "Die Entstehung der R^mische Limesanlagen in Deutschland". Trier. Lintz. 1912, a. d. "Westd.Zeitschr.") и на его же исследование "Римское войско в Верхней Германии и в Ретии" ("Das rцmische Heer in Obergermanien und Raetien", "Histor. Zeitschr.", Bd.98, 1906).

 Мое описание основывается на краткой сводке и военно-историческом освещении этих исследований, причем я опускаю отдельные подробности и промежуточные ступени.

ПАЛИСАДНЫЕ УКРЕПЛЕНИЯ

 В свое время полк. Кохаузен в большой работе "О римском пограничном вале" указал, что с технической стороны является совершенно невозможным покрыть пограничный вал палисадом и что поэтому такое мнение следует отклонить. Ген. Шредер в "Прусском ежегоднике" ("Preuss. Jahrb.", 69, 508) согласился с точкой зрения Кохаузена, так как непрочность дерева должна была требовать от гарнизонов крепостей постоянной работы по исправлению и восполнению палисадов. Однако, были найдены несомненные остатки палисадов, а факт постоянной работы солдат над сохранением в порядке палисадов не может служить основанием для отрицания факта существования палисадов. Можно даже, пожалуй, сказать, что эта работа была полезной в смысле поддержания дисциплины среди солдат гарнизонов, которые, вообще говоря, были мало заняты работой. Таким образом, перед нами здесь пример того, что не только филологи, но даже и техники могут заблуждаться. Согласное мнение двух признанных и авторитетных специалистов было опровергнуто указаниями археологов, основанными на фактах.

ПОГРАНИЧНЫЕ СООРУЖЕНИЯ ДОМИЦИАНА

 Они засвидетельствованы, как это обычно принято думать, словами Фронтина (1, 3, 10): "Соорудив дороги (limitibus) на протяжении 120 миль, он не только тем самым изменил характер войны, но и подчинил своей власти врагов, лишив их убежищ". Ген. Вольф в "Военном еженедельнике" ("Miti^r-Wochenblatt", 1900, No 102, sp. 2533) высказался против использования этого свидетельства. Он обратил внимание на то, в тексте сохранившейся рукописи стоит не "limitibus", a "militibus", что чтение "limitibus" основывается на одной лишь конъектуре и что, объективно говоря, такие крупные сооружения по укреплению границы совершенно невозможно было бы выполнить в течение кратковременного перехода.

 Прежде чем приступить к сооружению таких укреплений, нужно победить и покорить врагов. Если бы римляне разделили свои войска, то такие смелые и предприимчивые противники, как хатты, непременно напали бы на отдельные части римских войск, занятых работами и постройкой. Здесь мы имеем перед собой пример того, - прибавляет автор этой работы, - как недостаточное понимание военного факта может ввести в заблуждение лучшего знатока латинского языка".

 Вопрос здесь заключается не в этом противоречии. Уже ген.-лейт. фон Сарвей признал правильным чтение "limitibus", и это чтение, без сомнения, является правильным. Вся глава Фронтина трактует о нахождении в каждом данном случае правильной стратегической системы и поэтому называется "Об установлении характера (или типа) войны". Автор доказывает, что Александр и Цезарь имели достаточные основания для того, чтобы стремиться к решению войны сражениями, а Фабий Кунктатор со своей стороны был прав, поступая как раз наоборот. Перикл освобождал страну и вел войну на море. Сципион освободил Италию от Ганнибала, двинувшись со своими войсками на Африку. И в этой связи говорится о Домициане: "Так как германцы, по своему обыкновению появляясь друг за другом из своих лесов и тайных убежищ, нападали на наших и имели к тому же возможность спокойно возвращаться обратно в глубину своих лесов, то император Цезарь Домициан Август, построив дороги на протяжении 120 миль, не только тем самым изменил характер войны, но и подчинил своей власти врагов, лишив их убежищ". Если мы примем чтение "воинами" (militibus), то перед нами окажется картина самого обычного похода, и тогда не может быть и речи об организации особого типа войны. Если мы примем чтение "limitibus", то эта трудность в объяснении нашего текста исчезнет; но если мы будем придерживаться обычного истолкования слова "limes", как пограничного укрепления, то слова "лишил убежищ" будет все же трудно объяснить. Поэтому я хотел бы предложить понимать здесь слово "limites", как и у Тацита ("Анналы", II, 7), не в смысле "границы", а в смысле "дороги". Такая интерпретация дает всему параграфу точный смысл и твердую связь. И тогда этот отрывок получает такое значение: хаттов невозможно было настигнуть в их тайных убежищах, поэтому Домициан проложил через их страну дороги протяжением в 120 миль (180 км) и тем самым не только изменил характер войны, но и покорил врагов, подчинив их своей власти благодаря тому, что сделал доступными их тайные убежища.

 Если такое истолкование и уничтожает свидетельство относительно сооружения пограничного вала Домицианом, то по существу все же при этом ничто не изменяется, так как все равно ясно, что нужно было охранять завоеванную область, а находки вместе с тем доказывают факт сооружения крепостей в эпоху Домициана.

 Вполне естественно, что сооружение дорог, крепостей и заборов не влекло за собой раздробление армии, но что такие постройки производились частями под защитой войск, собранных для этой цели в достаточном количестве.