Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья

На этом моменте кадр должен был смениться на Хомуру, о чем оператор тоже меня оповестил, включив зеленый индикатор на той камере, которая ведет прямую трансляцию с места событий.

— Перед вами сейчас находится Хомура Эверби, также известная под псевдонимом «Ангел Трущоб». Эта маленькая худощавая девочка на вид из себя не представляет никакой опасности, но это не так. За невинной детской улыбкой скрывается кровожадный убийца, забравший множество жизней доблестных гвардейцев в пределах Трущоб, а также других невинных граждан за их пределами. Именно на ее совести лежит одно из самых тяжелых преступлений в истории Гармонии — покушение на короля.

Мне было сложно растягивать речь, ибо я не был так силен в словах, как многие люди из моего окружения, однако нужно было выложиться на максимум, чтобы повысить свои шансы на успех.

— Граждане Гармонии, мои дорогой народ, я всегда думал о том, что же движет таким зверством и заставляет людей идти на такие поступки, но сейчас, когда годы минули, я наконец понял, в чем ошибался. В чем же, Ваше Величество, спросите вы, а я вам отвечу — в своей снисходительности. Даже когда мне удалось пережить предыдущее покушение, преступник отделался быстрой смертью, так и не успев понять, в чем состоял его грех и в чем он был не прав — его имя осталось за кадром, внешность и биография так и не вышли в народ, и лишь один факт покушения отложился в памяти граждан. В этом и состояла моя ошибка — не дать понять остальным, подобным ему, что в нашем мире нет места тем, кто посягает на благополучие Гармонии, кто находит в себе силы бросить вызов величественному дворцу, его гордой гвардии и светлому народу нашего прекрасного города.

Сделав короткую паузу, я продолжил свою речь, атмосферой которой уже успел проникнуться целиком.

— Сегодня пред вами всем своим естеством предстанет преступник, который так и не понял, что у сильного народа нельзя отобрать сильного короля, что нельзя безнаказанно вторгнуться во дворец и поднять руку на портрет Гармонии, олицетворяющий ее сиятельство, гордость и непоколебимость. Она лишится головы на этой гильотине в знак того, что у Гармонии нет слабостей, ради того, чтобы никто более никогда не посмел сотворить того же, чтобы никто и никогда не поддался греху так, как поддалась она, чтобы…

На этом моменте речь прервалась, и некогда стоящий в лучах славы я, проникающийся собственными убеждениями, застыл на месте в непонимании — лезвие гильотины сдвинулось с места, тяжелый лист острого металла устремился вниз, пока по всему эшафоту не раздался металлический звон, застывший в ушах каждого, кто здесь находился, включая меня самого. Это стало полной неожиданностью и шоком для всех нас, ведь король даже не успел закончить речь и огласить приговор, а преступник уже получил свое наказание.

Еще большей неожиданностью стала картина того, как посреди огромной и людной площади показалось странное округлое пятно, внутри которого все выглядело так, словно там находилось закулисье, завешанное непроглядной пеленой, а по краям этой пелены искрились тысячи ярко-фиолетовых огоньков, звук которых напоминал рабочий шум в цехах Промышленного района. Из пелены показалась черная мужская фигура, которая с огромной скоростью выскочила наружу, на секунду растворившись в воздухе среди голубого плавающего свечения, выйдя из этого состояния в самой что ни на есть близости к гильотине.

Когда до меня наконец дошло осознание, я увидел перед собой того самого Тайкона, который постарался спасти жизнь своего дорогого союзника и, полагаю, друга, подставив под лезвие гильотины собственный меч. Этот металлический звон прозвучал именно из-за того, что они друг с другом столкнулись, помешав лезвию закончить начатое и скрыться в отведенной для нее щели, с концами перерубив все ткани и кости шеи. Чем больше я вглядывался в картину, тем больший ужас она наводила, ибо даже под маской Тайкона все эмоции были предельно понятны.

— Оборвать трансляцию! — громко приказал я.

Пусть лезвие и остановилось, столкнувшись с мечом, это не помешало ему достигнуть шеи «Ангела Трущоб». Острый как бритва металл с легкостью разорвал мышцы, на полу показалась кровь, что безостановочно выливалась наружу, растекаясь по плитке. Остатки ее шеи всеми силами старались удержать тяжелую голову, позвоночник еле справлялся, а ткани под действием тяжести сами собой невольно рвались прямо на глазах у Тайкона, вызывая при этом самые пугающие и неотвратимые чувства потери близкого человека. Он лишь успел поставить под голову левую руку, чтобы хоть как-то удержать остатки Хомуры на весу, пока правая рука всеми силами старалась удержать меч, чтобы лезвие не провернулось в положение, при котором гильотина выполнит свою функцию полностью.

Да, я добился своего и вынудил Тайкона показаться, но какой ценой…

— ТЫ ОБЕШАЛ! — истошно закричала Аой. — ОБЕЩАЛ НЕ УБИВАТЬ ЕЕ!

— Я…

— ТЫ СОЛГАЛ! — еще громче закричала она, не дав сказать и слова, после чего из глаз водопадом полились слезы. — КАК ТЫ МОГ ТАК ПОСТУПИТЬ?

Я мог только молчать и слушать ее крики, стараясь прийти в себя после произошедшего. На лицах людей тем временем читалось непонимание, гвардейцы ожидали приказа, а остальные просто застыли в ужасе, но больше всего пугал именно Тайкон, который все это время молча вглядывался в безжизненные глаза девочки из Трущоб…

Пелена все никак не пропадала, пока из нее не показалась еще одна черная фигура — это была девушка, о чем я догадался по походке. Она была одета в тот же костюм, что и на площади: белая маска, черная одежда и накидка с капюшоном поверх. Едва девушка вышла из портала, она тотчас вытянула вперед руку и неожиданно для меня одним движением сдавила лезвие гильотины до состояния груды металлолома, а затем выбросила ее куда-то в сторону толпы, после чего продолжила ломать все то, что мешало телу Хомуры покинуть объятия своего убийцы.

— Нао? — вдруг опомнилась Аой, на секунду застыв в одном положении.

Когда все было кончено, девушка ласково положила на плечо Тайкона руку, выражая свои соболезнования, лишь добавляющие горечи в осознание утраты.

— Унеси ее, — приказал Тайкон, сидящий всего в пяти метрах от меня.

Едва услышав приказ, она принялась беспрекословно его выполнять, подхватив безжизненное тело Хомуры незримой силой, и потащив его обратно в сторону пелены. Именно на этом моменте я убедился в том, что перед нами была именно Нао, ведь никого более с такой силой в Гармонии не сыскать, и, честно говоря, я совсем не ожидал увидеть ее на стороне «Спектра». По мере того как моя собственная старшая дочь продвигалась к порталу, она сбрасывала с себя все то, что закрывает лицо: сначала капюшон, а затем и маску, что с глухим отзвуком рухнула на землю. Показался злобный оскал, блестящие светлые волосы развивались на ветру, голубые глаза смотрели в мою сторону, осуждая каждый сантиметр моего тела и все то, что нельзя было измерить. Не произнеся ни слова, она лишь кинула в мою сторону оскорбительный жест, после чего вместе с телом Эверби скрылась за пеленой, а следом за ними в ту же секунду нырнула и Эмили Морроу. Майор воспользовалась своей силой, благодаря чему смогла на огромной скорости ворваться в закрывающийся портал, растворившийся в воздухе в ту же секунду, не оставив за собой ничего.

— Опрометчиво, майор Морроу, — подумал я. — Куда бы они не ушли — это место станет твоей могилой.

Один лишь Тайкон остался на том же месте, его переполняла злоба и неимоверное желание пролить мою кровь на этом же месте, и все это читалось по одной лишь позе, в которую он встал.

— Котай, — проскрипел зубами он, сжимая в руках катану, что секундой ранее еще была в гильотине.

— Мне нечего тебе сказать, Тайкон, — ответил я в напряжении, понимая, что тот не стал бы меня слушать ни при каких условиях, в особенности если бы я сказал, что не отдавал приказ приводить в действие гильотину.

— Решим все здесь и сейчас, — прорычал глава «Спектра», схватившись за меч обеими руками.