День Астарты - Александр Розов

— Вот-вот, — Хэнк кивнул, — а уж спирта точно много не бывает.

— Еще это можно сушить, молоть и получается мука не хуже кукурузной, — добавил Микеле, — правда, она не вполне обычного цвета.

— Зеленовато-бурого, — уточнил Хэнк, — Выглядит жутковато, а так ничего.

— После переговоров попробую что-нибудь испечь из нее, — сказала Элвира, — Ним Гок пообещал, что съест. По крайней мере, попробует.

Кхмер коротко кивнул и лаконично сообщил:

— Хороший боец ест любую еду.

— Ну, уж не любую, — возразила Пепе, — По инструкции, условно-съедобные объекты употребляются в пищу лишь в крайних случаях. Иначе боец может выбыть из строя.

— Знаете, — несколько обиженно отреагировала Элвира, — может, по вашим военным инструкциям и можно кормить людей черт знает чем, но я так не делаю. И уже если приготовлю что-нибудь, так это будет вкусно. Между прочим, салат из флореллы с помидорами, луком и кукурузным маслом, тут вчера все ели. И никто не говорил про какое-то там условное…. Надо же такую чушь придумать про еду.

— Когда вкусно, это, разумеется, лучше, — дипломатично согласился Ним Гок.

— А у вас, в СРТЛ тоже будет выращиваться флорелла? — спросила репортер.

— Она уже выращивается. Товарищ Микеле вчера утром и днем провел практические занятия на фермах в Оекуси. Сейчас этот опыт распространяется по всей территории.

— Ого! Сен Карпини, вы успели сделать это перед самой войной?

Микеле отрицательно покачал головой.

— Не успел. В смысле, мы с Хэнком уже все сделали и собирались возвращаться, но угодили под обстрел.

— Мы здорово влипли, — подтвердил капитан Худ, — Мы ведь совсем не собирались попадать на войну, а тут такая… Ну, как это говорят в прессе…?

— Жопа, — помогла ему Пепе.

— Вот-вот. Именно она.

— Да, — согласился Ним Гок, — Здесь мы допустили ошибку. Мы не предполагали, что противник начнет артподготовку так рано. Но товарищи Микеле и Хэнк достаточно быстро наладили координацию с младшими командирами в Оекуси, и ситуация была взята под контроль. Я считаю, что это позитивный пример взаимодействия на войне.

— У-упс, — протянула репортер, — Микеле, значит вы, не только агроинженер, но и…

— Ничего подобного, — перебил он, — Мы с Хэнком просто действовали по обстановке.

— Как именно, если не секрет?

— Ну, — Микеле качнул головой, — Вряд ли это может остаться секретом. Было так:…

Люси почесала спину, вытащила сигарету из лежащей на столе пачки и прикурила.

Хаген тяжело вздохнул и несколько вымученно произнес:

— Я обещал дяде Микки делать тебе замечания, если ты куришь.

— Угу, — ответила она, — А папа обещал, что ни во что такое не полезет. Теперь я уже опасаюсь, как бы не пришлось навещать его там же, где и маму.

— По ходу, ничего ему не будет, — уверенно возразил Хаген, — Ты сама прикинь: он-то реальный волонтер, без фэйка. Вот, допустим, ты судья. Что ты ему предъявишь?

— Не знаю… Но как-то это слишком круто…

— Не слишком. Что, по-твоему, дядя Микки должен был сидеть, сложа руки?

— Нет, конечно! Папа молодец! Но тамошние сивилы попали под колбасу ни за что.

— Они бы по-любому попали, — снова возразил он, — дядя Микки тут при чем?

71

Дата/Время: 17.03.24 года Хартии. Утро.

Место: Тиморский регион.

Высокая блондинка в пестрых шортах и канареечном топике с синим изображением китового хвоста на бюсте, вышла на мостик вместе с помкэпом Сеймуром, и резко протянула руку боцману Джонсу, со словами.

— Трэйси Рэднек, из Дерби.

— Джим Джонс, из Аделаиды, — ответил он, тряхнув ее ладонь в своей лапе, — хорошо выспались, мисс?

— Ты что, реально думаешь, что мы с Биллом дрыхли? — удивилась она.

— Я из вежливости, — уточнил боцман, — Мама меня учила так здороваться по утрам.

— А-а! Надо же…!

— Хм-м, — промычал Сеймур, глядя на северо-восток, — А что там опять горит?

— Ты проспал… В смысле про… Э… Пропустил последние новости, Билл.

— Какие новости? — удивилась Трэйси, глянув на часы, — Еще только семь утра. Кстати, Билл, отвезешь меня на берег? Я на семь тридцать забилась с ребятами вон там…

Девушка ткнула рукой в сторону виднеющегося слева по борту острова Банбае, где образовался стихийный PR-штаб Народного Фронта Аборигенов Роти.

— Отвезу, не проблема… Я не понял, Джим. Что за новости, и что там горит?

— До полуночи сгорел Восточный Тимор, а теперь горит Западный.

— Ах, вот как? Игроки второй раз поменялись ролями. А что именно там горит?

— Все, — лаконично ответил боцман.

— То есть, как?

— Все, что может гореть, — уточнил Джонс, — Восточные тиморцы ночью затравили западных газом-зарином, а потом прошлись по ним, как гребаный Сарданапалм.

— Сарданапал, — педантично уточнил помкэп, — Ассирийский царь из библии. Он жил примерно три тысячи лет назад, когда напалм еще не придумали.

— Тогда был греческий огонь, — вставила Трэйси, — Тоже срань еще та. Я в кино видела.

— М-да, — сказал Сеймур, вооружаясь биноклем, — Уинсдейл не случайно вчера слинял. Теперь снова мы крайние… Джед уже в курсе?

— Кэп дрыхнет, — ответил боцман, — Вчера, когда ты пошел в увольнение, он долбанул стакан виски, передал мостик Бейкеру, сказал: «меня все загребло», и лег спать.

— Ясно… А что индонезийцы? Я имею в виду, легалы.

Боцман несколько секунд чесал чисто выбритый подбородок, решая с чего начать.

— Ну, во-первых, на рассвете все чуть не передрались. Индонезийцы подогнали сюда четыре корыта: вертолетный авианосец, эсминец и два ракетных катера. Увидев такое дело, папуасы — союзники атаурцев, подогнали гребаную тучу боевых дронов. Все небо было в дронах, чтоб мне провалиться к чертям в ад, если вру. Индонезийцы хотели подойти к спорному острову Батек, а папуасы метнули им пять тяжелых бомб поперек курса. Так бабахнуло, аж здесь стекла дребезжали. Как вы не проснулись…?

— Мы устали на физзарядке, — ответила Трэйси, и показала энергичными движениями бедер, в чем, собственно заключалась упомянутая физзарядка.

— А, тогда ясно, — боцман кивнул и продолжил, — Потом индонезийцы убрали все свои корыта, кроме авианосца, а папуасы убрали все дроны, но прислали четыре летающие канонерские лодки. Ну, эти бронекатера с орудийной башней и складными крыльями.

— Знаю, — ответил Сеймур.

— Потом пролетело звено меганезийских штурм-флаеров «MoonCat», которые на манер треуголки Наполеона, а за ними карманный фрегат. С меганезийской базы на острове Удан-Лоти до Тимора рукой подать. Ну, ты знаешь, мы же там были. Наши, не будь дураки, тоже решили блеснуть. Выдвинули сюда охеренно-модерновый крейсер из Хедленда. Пока что все просто стоят и выпендриваются, но еще не вечер.

Сеймур хмыкнул и озадаченно покачал головой.

— Вот это действительно, реальное говно. Джед как в воду глядел.

— А то! Индонезийцы еще высадили десант спецназа на свой кусок Тимора. А к нам прилетела их национальная безопасность на гидроплане, аж из самой Джакарты.

— Куда к нам?

— Сюда, на «Индевер», составлять протокол о нарушении границы. Ну, они попили с Бейкером кофе, подписали все, и улетели к северо-тиморцам, на Атауро. Они четко мыслят: на хрена лезть в мясорубку? А у нас и у северо-тиморцов — тихо. Никто не подстрелит. И, кстати, туда же, на Атауро прилетит всякое ООН. Так сказали по TV.

— Логично, — сказал Сеймур, — Я тоже хочу. И жопой не рискуешь, и платят хорошо.

Боцман многозначительно поднял к небу указательный поднял.

— О! Про платежи. Тут полчаса назад подвалил Луиш, не на своем мини-сейнере, а на старом, убитом шверботе, и говорит: вчера поменял у красных кхмеров, с доплатой.

— У красных кхмеров? — изумленно переспросил Сеймур, — А где он их нашел?

— Здесь, на Роти, на восточном берегу, он там рядом рыбачил.

— Надо же… Я бы побоялся в такое время. А кто кому доплачивал?

— Они ему, конечно. Полторы штуки баксов золотом. Реальный слиток 50 граммов.

— Надо же, комми, а заплатили. Что-то в этом мире перевернулось.

— Да уж! Слиток можешь посмотреть. Луиш попросил пока подержать в сейфе. С этим нужно вдумчиво, потому что на слитке штамп: «Royal Bank of Brunei». Понимаешь?

— Ну, еще бы…

— Эй, Билл, ну поехали! — Трэйси требовательно толкнула помкэпа плечом.

— Поехали, — согласился он, — Джим, если кто спросит: я сейчас до Банбае и назад.

— Можешь болтаться там хоть до полудня, — ответил боцман, — Сейчас всем по херу.

Фарук Шубри, Первый высокий советник и полномочный представитель Генерального секретаря ООН, обладал богатым опытом переговорной работы в зонах вооруженных конфликтов, но то, что творилось здесь сейчас, явно выходило за рамки этого опыта.