Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

— О благородный сын Аравии! — продолжала морская дева. — Каждый согласится следовать за тобой, лишь бы видеть тебя, слышать и восхищаться! Но разве ты не боишься, что тебя разорвут морские чудовища?

— Я боюсь, госпожа, только одного: нарушить веление моей звезды, не услужив вашей царице так, как должно.

— Положись на нас, доблестный герой, мои сестры и я почтем за честь помочь тебе.

Уже через мгновенье плот отчалил. Казалось, он летел над водой, и вскоре Хабиб уже различил движение на Желтом острове. Внезапно дельфины, почуяв опасность, остановились и забились, пытаясь разорвать поводья, которые связывали их с плотом. Одна из сестер приблизилась к дельфинам и, перерезав ремни, отпустила их. Плот замер, и тут же волна, поднятая морскими чудищами, накатилась на него, грозя потопить. Хабиб понял, что его милым спутницам грозит гибель и ему нельзя терять ни минуты. Взяв в руки меч, он бросился в воду и произнес грозное заклинание.

Волны сами собой улеглись, словно прокладывая дорогу рыцарю, и он по гладкой и спокойной воде перенесся на берег.

Его враги отступили и словно ждали одного его взгляда, чтобы пуститься наутек. Хабиб пошел туда, где они толпились, и, завидев вспышку, что предвещала удар молнии, устремился вперед с поднятым вверх мечом — всё, что попадало под его лезвие, развеивалось в один миг.

Мок-иль-Рас, громадный тигр, ждал врага, стоя на задних лапах. Метнув в голову героя свою тяжелую палицу, он тут же опустился на все четыре лапы, развернулся и бросился прочь. Возлюбленный Дорат-иль-Говас помчался за ним, но силы не позволили ему догнать чудовище, и тогда рыцарь громким голосом произнес заклинание и крикнул:

— Мок-иль-Рас! Именем Сулеймана приказываю тебе остановиться.

Чудовище застыло, словно парализованное. Хабиб отрубил ему голову и, освежевав, завладел шкурой врага.

Не успел погибнуть тиран Желтого острова, как все стихии присмирели и на смену волнению пришло спокойствие и тишина.

Тем временем три девы морские вновь занялись подготовкой плота. Встав на него, юная Иль-Заида затрубила в длинный морской рог, призывая назад испуганных дельфинов. Те, послушные ее зову, приплыли целой стаей. К общему веселью присоединились и другие обитатели моря, раздались победные песни, и все прибыли к берегу как раз тогда, когда герой снял шкуру с Мок-иль-Раса.

Хабиб обернулся. Он заставил умолкнуть восторженный хор, воздававший ему хвалу, и воскликнул:

— Морские твари! Поднимите глаза к небу! Только там находится тот, кому вы должны поклоняться. Подданные Дорат-иль-Говас! Это царицу вы должны почитать и восхвалять. Ее рыцарь оставляет за собой лишь право присоединить свои пожелания к вашим и разделить со всеми радость свободы.

Едва он умолк, как толпы народа, прибывавшие со всех сторон, приумножили смущение Хабиба, воспевая его победу. Люди хотели поклясться ему в верности и просили установить новые законы. На его счастье, тут пожаловал Балазан. Как только джинн навел порядок на Белом острове, он, несмотря ни на что, поднялся в воздух и с большим трудом долетел до Желтого острова ровно тогда, когда его народы чествовали своего героя.

— Подданные Дорат-иль-Говас, — сказал старый джинн, — этот доблестный рыцарь получил свидетельства вашей признательности, и теперь вам пора разойтись по домам, ведь вы снова находитесь под властью и защитой нашей царицы. А тебе, освободитель, — обратился Балазан к Хабибу, — следует немного отдохнуть. Покорение Красного острова не стоит твоей заботы, я просто покажу им плот, который принес тебя сюда, а также шкуру Мок-иль-Раса и его оружие. При виде этих страшных трофеев мятежники сами протянут мне руки, чтобы я заковал их в железные цепи. Соберись с силами, чтобы напасть на Зеленый и Голубой острова, а главное — на остров Черный!

Хабиб не умел сражаться со слабым противником, это дело он предоставил Балазану, а сам лег, чтобы запастись силой для новых подвигов.

Сын эмира еще спал, когда Балазан вернулся с Красного острова с двумя бурдюками из козьих шкур.

— Рыцарь, — сказал джинн, разбудив юношу, — вот всё, что осталось от двух действительно опасных врагов, что поджидали тебя на земле, которую я только что вернул под власть царицы. Я спрятал их в этих бурдюках и немедля отправлю в подземелья Кавказа. Завтра ты можешь беспрепятственно добраться до Красного острова и оттуда продолжить свои завоевания. Я не возьмусь перечислить все опасности, которые тебе угрожают. Зеленым островом правит Низабик, и его власть распространяется также на Голубой остров. По могуществу этот волшебник сравним только с Абарикафом. Никогда не знаешь, к какому колдовству он прибегнет ради своей защиты, ведь он без конца использует новые чары. Тебе придется предугадывать его замыслы, нам это не по силам, но для рыцаря Дорат-иль-Говас нет ничего невозможного.

Трудности и сильный противник лишь разожгли храбрость арабского царевича, и с первыми лучами солнца он пустился в путь. Дельфины отвезли его к Красному острову. Хабиб обогнул его, чтобы поскорее достичь Зеленого острова, на который он решил напасть утром следующего дня.

Морские девы не оставили своего освободителя и следили за тем, чтобы герой ни в чем не нуждался. Юноша же, погрузившись в размышления, вспомнил наставления мудрого Иль-Хабуля.

«Опасайся не столько силы, сколько хитрости», — говорил ему учитель.

Хабиб, хорошенько усвоив этот совет, приготовился к завтрашнему сражению и, вверив себя Провидению, мирно уснул, а наутро встал с сердцем, исполненным веры и стремления к победе.

Герой спокойно двигался навстречу своей судьбе, как вдруг три сестры разом вскрикнули, и в тот же миг голова и руки Иль-Заиды, плывшей сбоку от плота, скрылись под водой. Царевич нырнул с мечом в руке и тут же запутался в сетях. Волшебное заклинание и удар по сети мечом сделали свое дело — она, рассеченная, разошлась. Хабиб подхватил младшую джиннию, поднял ее на поверхность и положил на плот, после чего поспешил на помощь ее сестрам. Спасти удалось обеих, но тут храбрец заметил, что плот кружится на месте. Оказывается, дельфины тоже застряли в сетях. Освободив славных животных, рыцарь взобрался верхом на одного из них и поплыл, рубя направо и налево, дабы освободить дорогу от перекрывших ее до самого берега подводных преград.

С самой высокой башни своего стального дворца тиран наблюдал за плотом, стремительно приближавшимся к его острову. Низабик понял, что волшебные сети, которыми он перегородил подступы к берегу, оказались бесполезны, но нигде не видел того, кто их