Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий (СИ) - Сергей Николаевич Зеленин

Ещё из столичных новостей было, что недавно назначенный Министр внутренних дел сделал визит к редакторам газет Суворину и Гаккебушу и, по слухам - в «приватной» беседе с ними, обещал убрать главного столичного цензора Катенина и назначить на его место того - кого ему укажут газеты.

Хвост завертел собакой!

- Неужели всё так печально, Михаил Константинович, спрашиваю, - перспектива то, хоть есть?

«Перспектива» по словам господина Лемке была - но какая-то слегка «туманная».

Была у Военного ведомства своя газета с несколько пугающим названием «Русский инвалид», но среди солдат она была популярна только добротностью своей бумаги для самокруток.

Я оказался прав: со слов Лемке, действительно - практически все периодические издания России к 1914 году пройдя трестирование и, преобразовавшись в акционерные общества, перешли под контроль крупнейших банков – зачастую иностранных.

Относительно независимых издательств, осталось сравнительно немного: так что, все разговоры о «свободе слова» в дореволюционной России - такой же «хруст французской булки», как и многое другое.

***

Далее, Михаил Константинович дал мне коротенький отчёт по «командировке»:

В киевском «Киевлянине», его сразу послали прогуляться лесом - хотя казалось бы, она принадлежит промонархически настроенному депутату Госдумы Шульгину, члену партии «Прогрессивная группа националистов»… Умеренных черносотенцев, то есть.

Морщу лоб, пытаясь понять коллизии российской политической жизни: эта партия совсем недавно вошла в «Прогрессивный Блок» - что общего может быть у черносотенцев с массонами?!

Нет, «умом» мне не понять и «аршином общим» не измерить! Какие-то «жидо-бандеровцы», право слово…

В Петрограде, дело пошло бодрее, но «договариваться» соглашались только за большие деньги:

- Первым делом, «заглянул» к редактору «Речи» господину Гессену… Он, очень заинтересовался моим «предложением», но попросил дать ему время – чтоб «подумать». Согласился же он лишь по моему возвращению из Москвы, в полтора раза подняв первоначальную «ставку». Кстати, он подал хорошую идею, Николай Александрович!

- Это, какую же?

- О желательности регулярных встреч генерала Алексеева с редакторами газет - для «взаимного ознакомления или получения сведений, могущих усилить обоюдные надежды и планы».

Ага! Уже, напрямую подбираются! Хотя…:

- Идея вполне здравая, если перехватить бразды правления! Есть ли у Вас на примете надёжный офицер при Ставке, способный подавать информацию нужной нам формации и направленности? Для создании некого «Пресс-Информ-Бюро» при Начальнике Штаба? Учтите: у кандидата должно быть как минимум три достоинства: располагающая внешность, безукоризненное прошлое и хоть какой-то литературный опыт – если не дарование…

Подумав, Лемке ответил:

- Я бы порекомендовал капитана Навоева: горячая голова, всегда бодрый, на лицо приятный - хотя и выглядящий как-то по-детски наивно. Участвовал ещё в Японской и был на ней ранен, ну и имеющий понятие о деле - составитель патриотических «брошюр» о героях войны… Кстати, за сии свои «труды», капитан получает хорошие деньги!

- Вполне годится! Продолжайте о своих похождениях…

- Михаил Михайлович Гаккебуш (он же - по новой «моде» господин Горелов) - «де-факто» редактор Петроградских «Биржевых ведомостей», принял меня с подчеркнутой любезностью и со всей своей показной мещанской деликатностью. Но, узнав в чём дело, содрал с меня 60 тысяч - хотя обычно берёт в два раза меньше! «Дело, - говорит, - уж больно хлопотное».

- Да, - согласился я, - ободрал он нас с вами, просто как липку…

С такими «расценками» за каждого повешенного генерала, я пожалуй скоро без штанов останусь!

- Измайлов Александр Александрович, известный публицист, отказался даже разговаривать со мной об опубликовании нашего материала - хотя обычно падок даже на рекламу, не то что бы на такую сенсацию! Не помогло даже ходатайство вышеупомянутого Гаккебуша-Горелова – который, собирался сорвать с меня мзду ещё и за посредничество…

- Зато, редактор «Русского слова» Румянов, оправдал свою славу ловкого дельца и мага и чародея слова: он, прослышав обо сам меня нашёл и согласился опубликовать наш «вброс», причём за вполне божескую цену. Крайне неприятный тип, кстати – напоминающий противоестественную смесь чиновника и адвоката.

- Лишь бы дело делал, а там – пусть хоть Квазимодо в три часа ночи, «напоминает»…

- Хахаха! Согласен, Николай Александрович!

Затем, Лемке перешёл на свои злоключения в Первопрестольной:

- …В Москве, невозможно снять приличный номер в гостинице из-за наплыва беженцев! Пришлось мне поселиться в грязном номере «Гранд-Отеля» за девять рублей в сутки. Однако, господин Сытин почуяв «поживу» тут же сам приехал туда ко мне, стоило лишь позвонить и сообщить - что у меня есть дело к нему от Алексеева!

- Может, не стоило без крайней нужды поминать моего Начальника Штаба?

- Не извольте беспокоиться, Николай Александрович: с этим господином - через его зятя Благова, я знаком ещё до Японской войны - когда он предлагал мне редактировать одну из его газет.

- Ну, Вам видней, Михаил Константинович!

- За обедом в ресторане поговорили с Иваном Дмитриевичем и дело решилось быстро, легко и за вполне умеренную цену…

Вдруг, на чело его пала тень:

- Между делом, господин Сытин рассказал мне о диком воровстве, творящимся с начало войны… Промышленник Прохоров, к примеру, не только покрыл все свои долги – но и не менее десяти миллионов «припрятал» в английский банк. По словам же его зятя Фёдора Благова – призванного из запаса военного врача, в окружном санитарном управлении – воровство, хаос, полный упадок настроения среди раненых и, всё подобное…

- Дойдут и до того руки, Михаил Константинович! Это я Вам железно обещаю.

- После Сытина, встречался с редактором «Русских ведомостей» Мануиловым и его сотрудниками Максимовым и Розенбергом… Скажу прямо: если бы не господин Максимов – человек, хоть и глубоко штатский, но будучи военным обозревателем - разбирающийся в тактике и стратегии лучше некоторых генералов, ничего бы у нас в этом издании не получилось! Ну, а после того, я на вокзал и обратно в «Северную Пальмиру» - за ответом к Гессену…

***

Попили молча чай, затем я задал обобщающий вопрос:

- Каково же общее впечатление, от этого нашего с Вами первого опыта?

Тот, тщательно подбирая каждое слово, обильно применяя перенятые от меня выражения:

- Впредь, на подобные «вбросы» сильно рассчитывать нельзя, Николай Александрович! Одно дело – слить «компромат» на генерала или даже группу, а другое – полностью поменять политику издательств.

Разведя руками – типа «я сделал всё, что только возможно», он добавил: