Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж - Глен Кук

— Нет. Не согласуется с двухмерной фотографией. Вряд ли могла быть такая система.

— Очень интересно, — проговорил Мойше, снова берясь за фотографию. — Письмо типа «Прости, не смогла больше ждать»? Этот парень — или девица — психует и рвет на части письмо и фотографию, но потом не может расстаться с клочками?

— Это одна из наших гипотез.

Мойше еще раз осмотрел письмо.

— Здесь тридцать четыре разные буквы. Есть какая-нибудь пунктуация?

— Не пытайтесь разгадать с налету. Даже компьютерам это не под силу. Подумайте, как трудно было бы расшифровать наш язык, начав с нуля. Заглавные буквы, строчные буквы, пунктуация, разница в написании в зависимости от диалекта, различные шрифты плюс стилизованное письмо и символы научной и технической литературы… Видите? Нам нужен целый корабль старых писем, романов и газет, чтобы расшифровать эту письменность. А не десяток табличек на приборах.

— Не беспокойся, Консуэла, — сказала Эми, — скоро мы будем на Звездном Рубеже. Там ты найдешь все ответы.

— Если мне повезет, чтобы меня взяли. Исследовательскую команду еще не назначили.

— Ты полетишь. Ты — лучшая.

Бен-Раби поглядел на жену и медленно покачал головой. Снова это безумие. Звездный Рубеж.

— Не знаю, что буду делать, если меня не возьмут, Эми. В этом вся моя жизнь. А я не молодею. Они могут сослаться на возраст и оставить меня дома.

— Не беспокойся, ты же знаешь, тебя не оставят в стороне. Ты — лучший специалист. И они знают, как много это для тебя значит.

— А когда, Эми?  Ты ничего не слышала?

— Решение еще не принято, но уже скоро. Месяц или два.

Консуэла просияла.

— Ты уверена, что меня пошлют?

— Конечно, не будь глупой.

— А я глупая. Глупая старая женщина.

Эми нежно обняла ее.

— Это неправда. Ладно, идем, покажешь нам один корабль.

Консуэла эль-Санга усадила их в четырехместный воздушный скутер, и они отправились к кораблю. От низкой гравитации Мойше почувствовал легкость в теле и в мыслях.

— Такое чувство, что тут можно спокойно падать до дна, — сказал он, вглядываясь в дальний конец огромной полости.

Корабль, к которому они направлялись, был наименее чужим среди всех вытянутых в линию кораблей.

— Форма следует функции, — пробормотал Мойше, вспомнив реконструкции существ, сделанные археологами Луны-Командной. Они очень напоминали людей, только ростом были поменьше.

Шлюз корабля был открыт. Консуэла уверенно причалила и провела их вовнутрь. Она была невысокой, но даже ей пришлось пригнуться в коридоре.

Мойше провел в корабле около часа. Наконец он сформулировал свои впечатления:

— Выглядит не так уж и странно. Просто напоминает кукольный домик, будто все это выстроили для детей. О назначении половины оборудования можно догадаться. Вот только посадочные места выглядят странно.

— Как вы сами только что сказали, форма следует функции, — отозвалась Консуэла. — Мы провели сравнительный анализ кораблей этих существ, сангарийцев, улантидов и людей. Физические требования двуногих оказались универсальными. Основные различия диктуются размерами.

— А вон тот, третий отсюда корабль, кто его построил? Гигантские улитки?

— Мы не знаем. Забавно. В нем есть нечто почти отталкивающее. Когда приходит твоя очередь обследовать этот корабль, приходится себя заставлять. Как будто металл сочится враждебностью. В нем гораздо больше таинственного, чем в остальных кораблях. Он почти современный, если верить нашей технике определения возраста. К тому же он поврежден в сражении. Это единственный корабль такого типа, который нам удалось обнаружить. Он был так же чист, как и остальные. Один из моих коллег полагает, что команде пришлось покинуть корабль после случайной стычки во время кризиса, подобного Улантской войне, когда сбивали каждого, кто не успевал вовремя завопить «я — свой». Любопытно, однако, что он был окружен целой эскадрой наших маленьких друзей.

— Вражда?

Консуэла пожала плечами:

— Или случай. Корабли относятся к разным эпохам. Что они делали вместе? Не хватит и сотни книг, чтобы записать все вопросы, мистер бен-Раби. Иногда просто руки опускаются.

— Могу себе представить. А может быть, команда корабля подверглась нападению третьей стороны, когда занималась изучением старых кораблей?

— О такой возможности мы не думали. Я предложу эту идею…

— Консуэла? — окликнул их кто-то снаружи. — Это ты там?

— Да, Роберт. В чем дело?

— Кто-то разыскивает людей, которые приехали к тебе. Некто Киндервоорт, и он очень нервничает.

— Ого, — проговорила Эми. — Кажется, у меня неприятности. Я надеялась, что он не заметит. Консуэла, мне лучше ему позвонить.

Она позвонила из кабинета Консуэлы. Ярл брызгал слюной и приказал им возвращаться на «Данион». Немедленно.

— Мойше, — прорычал он бен-Раби, — мне плевать, если ты задвинешь свои гражданские занятия. Все равно это пустая потеря времени. Но не смей нарушать расписание тренировок! Немедленно возвращайся и принимайся за своих людей. Можешь потом весь остаток жизни смотреть на ржавые корабли, а сейчас займись аукционом.

На обратном пути Эми притихла. Только однажды она шепнула:

— Ну и задаст же он мне… — И крепче сжала руку Мойше. Пальцы у нее дрожали.

— Он жалкий любитель, — утешил ее бен-Раби. — Чтобы знать, что такое разнос, нужно получить его от адмирала Бэкхарта. — С минуту он молчал, потом усмехнулся и добавил: — Но если разговор наедине, он позволяет рявкнуть на него в ответ.

Вскоре после своего возвращения они узнали, что в туманность возвращается еще один большой флот траулеров.

Эта новость вызвала на борту «Даниона» новые радостные волнения.

Друг за другом возвращались армады сейнеров. На «Данионе» замелькали молодые свежие лица. Место погибших на Звездном Рубеже занимали выпускники технических школ сейнеров. Двадцать четыре часа в сутки на корабле раздавался стук и рев инструментов ремонтных бригад. Возбуждение и напряжение продолжали нарастать.

Звездный Рубеж. Они готовятся к возвращению. На этот раз всеми силами и с намерением остаться. Гордость, шовинизм и воинственность овладели всей эскадрой.

Мойше бен-Раби и Масато Шторм продолжали готовить команды, которые им предстояло возглавить на Сломанных Крыльях. Дни были долгими и изнурительными. Зачастую Мойше просто валился в постель, слишком измотанный даже для мирного супружеского поцелуя.

Он начал чувствовать давящую тяжесть. Она стала вторгаться даже в часы сна. Ему виделась девушка, с которой он расстался давным-давно, несколько жизней назад. Наяву участились мгновенные провалы памяти.