Коллекция детективов - Дэвид Кук

— Какой мой гонорар? — Мануэль поднял карие глаза и холодно посмотрел на собеседника.

— Триста тысяч крузейро, — ответил Родольфо, невольно поежившись. — Плюс расходы, конечно.

— Треть — задаток. Их я должен получить вперед. Надеюсь, вы знаете мои условия?

Человек по имени Родольфо кивнул. Он нацарапал на салфетке огрызком карандаша имя и адрес жертвы и показал Мануэлю Андрадасу.

— Женщина, — хмуро покачал он головой. — Я предпочитаю работать с мужчинами.

— Ничего страшного! — весело рассмеялся Родольфо. — Женщины — тоже люди.

Пожимая на прощание руку, он незаметно передал Мануэлю толстую пачку денег…

Через шесть дней Мануэль Андрадас сошел на берег с небольшого корабля в Байе. Стараясь не привлекать к себе внимания, он сел на автобус и поехал в центр городка. Устроился в уютной и прохладной гостинице «Палас» под своим настоящим именем и два следующих дня вел себя как фотограф, приехавший по заданию журнала. Мануэль ходил по городу, обвешанный тремя фотоаппаратами, и снимал местные достопримечательности.

На третий день, когда в Байе привыкли к приезжему фоторепортеру, Мануэль Андрадас решил, что пора браться за дело.

После обеда Мануэль сунул в кофр для фотоаппаратов плавки и отправился на автобусе в Амаралину, пригород Байи, где живет Эунисия Камарра, женщина, которую ему предстояло убить.

Размышления носили отвлеченный характер. Андрадас понимал, что как профессионала такие вопросы его не должны волновать. Хотя с женщинами работать он на самом деле не любил.

Мануэль Андрадас вышел в Амаралине и огляделся по сторонам. Он был на берегу. Прямо перед ним стояло кафе, открытая терраса которого выходила на океан. Около кафе смуглый торговец с ослепительно белыми зубами угощал стайку школьниц кокосовыми орехами, ловко отсекая острым мачете их верхушки.

Фотограф неторопливо направился к океану. Пляж был пустынный. Людей на берегу почти не было. Несколько человек с восторженными криками вбежали в океан и начали играть в мяч. У самой воды расположились девочки 12–13 лет в бело-синей школьной форме, те самые, которые минуту назад утоляли жажду соком кокоса.

Мануэль Андрадас устроился метрах в десяти от них и с улыбкой поздоровался. Девочки поздоровались сухо, но увидев кофр с фотоаппаратами, о чем-то оживленно зашептались. Потом хорошенькая белокурая девочка, явно заводила компании, собравшись с духом, отделилась от подруг и осторожно подошла к Мануэлю.

— А у вас в сумке фотоаппарат? — спросила она. — Вы нас не снимете? Пожалуйста, покажите, как он работает. Я тоже хочу сфотографировать. Можно? Ну пожалуйста…

— Только не так быстро, сеньорита! — рассмеялся Андрадас. — Да, вы правы. Я — фотограф.

Пока девочки изучали фотоаппараты, киллер с улыбкой следил, чтобы они ничего не сломали, потом сфотографировал их на память.

— А вы пришлете нам фотографию? — робко поинтересовалась блондинка. — Моя бабушка захочет на нее посмотреть.

— Конечно, — кивнул Мануэль. — И не возьму с вас ни одного крузейро.

Андрадас улыбнулся, довольный тем, что установил нужные контакты с местными жителями. Теперь они ответят на любые интересующие его вопросы об Амаралине и Эунисии Камарра.

— Вы хотите искупаться, сеньор? — спросила белокурая школьница. — Не бойтесь. Купайтесь спокойно, мы присмотрим за вашими фотоаппаратами. Только будьте осторожны — у скал сильное течение, может унести в море.

Андрадас, задумавшийся о том, как лучше выполнить дело, не обратил внимания на предостережение. И лишь окунувшись в прохладную воду и отплыв на несколько десятков метров от берега, он понял, что имела в виду девочка, когда говорила об осторожности. Но было уже поздно. Его подхватило сильное течение, с которым не могли справиться даже его мускулистые руки. К тому же пловец он был неважный.

Мануэль ушел с головой под воду. В голове промелькнула мысль: чем такая прохлада, лучше бы он жарился на солнце! Это была последняя мысль, которую он помнил. За ней наступила темнота…

Мануэль Андрадас открыл глаза и увидел ослепительно синее небо и яркое солнце. Он лежал на спине на песке и от усталости, казалось, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. В паре метров от него стояли три девочки в мокрых школьных платьицах.

— Мы вас предупреждали, сеньор, — с укором произнесла блондинка, увидев, что он пришел в себя, — что там сильное течение. Вы нас не послушали, вот чуть и не утонули. Вам повезло, что мы с Марией и Летицией хорошо плаваем. Мы вас вытащили, а остальные испугались и убежали.

— Я обязан вам жизнью, — прохрипел Мануэль Андрадас и закашлялся. Он поймал себя на мысли, что забыл, когда в последний раз кого-то благодарил. Неожиданно его сердце кольнуло дурное предчувствие, и он спросил: — Как вас зовут, сеньорита?

— Эунисия Камарра. А вас?..

Мануэль отослал Летицию и Марию домой, а Эунисию попросил немного задержаться, сказав, что хочет ее сфотографировать одну, чтобы у него осталась фотография девушки, спасшей ему жизнь.

Мало того, что девочка спасла ему жизнь, так она еще ему и понравилась. Сделав несколько снимков в разных позах, он сказал:

— А сейчас покажи, каким вы меня вытащили из воды.

Эуинисия со звонким смехом, как тряпичная кукла, повалилась на песок. Она неподвижно лежала, слегка расставив ноги в стороны, закрыв глаза и приоткрыв рот, удивительно похожая на мертвую.

Мануэль сделал несколько снимков и приступил к расспросам:

— Ты живешь с мамой и папой?

— Нет, сеньор Андрадас. Моих родителей нет в живых. Я живу вон в том большом доме на холме с бабушкой.

— Да, большой дом. Наверное, твоя бабушка богатая женщина и знатная дама. Едва ли ей понравится, что ты спасла жизнь бедному фотографу.

— Моя бабушка очень хороший человек! — нахмурилась девочка. — Вы ее не знаете, поэтому так говорите. Она действительно очень богатая, потому что дедушка был самым крупным торговцем алмазами в Бразилии.

— Значит, вы с бабушкой живете вдвоем в большом доме? Наверное, скучно? Или у тебя есть братья и сестры?

— Нет, у меня, кроме бабушки, никого нет, — печально вздохнула Эунисия, но тут же повеселела. — Хотя знаете, у меня в Рио живет сводный брат. Конечно, он старик… Ему уже за тридцать… но он все равно мой брат. У нас с ним одна мама, но разные отцы.

— И, наверное, твоя бабушка его не очень любит? — проницательно заметил Андрадас.

— Еще как не любит! Она называет его лгуном и… — Эунисия забавно сморщила лоб, вспоминая слова, — паршивой овцой в семье. Понимаете, моя мама убежала из дома, вышла замуж еще совсем молодой и родила Луиса. Мне его жалко, потому что у него тоже никого, кроме нас с бабушкой, нет. Я иногда тайком от бабушки пишу ему письма. Тайком, потому что бабушка не хочет даже слышать о нем. Он много раз просил у нее помощи, а она все время отказывает.

— Может, она оставит ему денег в завещании, когда умрет?

— Ничего подобного. Все деньги достанутся мне. Луис, говорит бабушка, не получит ни крузейро, пока в нашей семье будет оставаться хоть один человек, кроме него. Бедный Луис! По-моему, он хороший, но невезучий. Когда у меня будет немного денег, я поеду к нему в Рио и буду ему готовить.

— Ты его когда-нибудь видела? — спросил Мануэль.

— Только фотографию, — покачала белокурой головкой Эунисия. — В прошлом году он написал мне письмо. Спросил, не простила ли его бабушка, и вложил в конверт фотографию. Я ему тогда ответила и тоже послала свой снимок. Луис красивый, хоть и старый.

— Какая же фамилия у твоего Луиса?

— Луис Феррейра.

— Он где-нибудь работает?

— В гостинице «Аранья» бухгалтером, — ответила девочка.

Переодевшись, Мануэль Андрадас отвел спасительницу в кафе и с необычной для себя щедростью угостил лимонадом. Эунисия выпила две бутылки и отправилась домой, сказав, что бабушка будет волноваться.

— Я очень тебе благодарен, Эунисия, — сказал на прощание фотограф. — Кто знает, может, я тебе тоже когда-нибудь пригожусь.

После ее ухода он долго сидел в кафе, смотрел на океан и думал, как же ему теперь быть. Триста тысяч крузейро — деньги большие, и их не хочется терять! Но и убивать человека, спасшего ему жизнь, он тоже не мог…

В Рио Мануэль Андрадас вернулся ночным рейсом в тот же день с уже готовым планом. Он знал, как отплатить белокурой девочке, спасшей ему жизнь. Вместо того чтобы ехать домой, Фотограф поехал из аэропорта к себе в студию и взялся за работу. Он проявил снятую в Байе пленку и долго внимательно изучал через увеличительное стекло негативы, прежде чем выбрать самый лучший и увеличить его. Потом при помощи нескольких телефонных звонков связался с Родольфо и договорился о встрече утром. Покончив с делами, Мануэль поехал домой, лег спать и сразу уснул крепким сном.