История Османской империи. Видение Османа - Кэролайн Финкель

Конвенция 1948 года по геноциду объявила вне закона «полное или частичное» уничтожение любой национальной, этнической, расовой или религиозной группы. Не вызывает сомнений то, что от массовых убийств пострадали обе стороны. Все дело в деталях, и только изначально непредвзятый исторический анализ установит, была ли депортация и гибель анатолийских армян геноцидом, если именно это необходимо определить. Никаких явных улик в османских архивах не обнаружено, но это нельзя считать доказательством того, что никакого приказа не было отдано: документы могли быть потеряны или уничтожены без всякого злого умысла. Некоторые из тех, кто допускает виновность османских правящих кругов, предполагают, что массовые убийства были совершены по распоряжению «Специальной организации» — тайного общества военных внутри КЕП, начало которому положил Энвер-паша и которое в начале войны находилось под его контролем. Но документы этого общества не сохранились. Заслуживает доверия точка зрения настроенного против КЕП журналиста и популярного историка Ахмеда Рефика (Алтиная), которую он изложил в 1915 году после резни мусульман в городе Ване:

В начале войны из Стамбула в Анатолию были отправлены многочисленные группы. Они состояли из убийц и воров, выпущенных из тюрем. В течение недели они проходили подготовку прямо в Военном министерстве, а затем при помощи «Специальной организации» были отправлены на фронт. Именно эти группы и совершили тягчайшие из преступлений, которые называют злодеяниями армян.

Похоже, что свидетельство Ахмеда Рефика перекладывает вину на некую тайную организацию, но тогда нет необходимости оправдывать правительство, отношения которого со «Специальной организацией» по-прежнему не вполне понятны. Впрочем, косвенные данные еще не являются доказательством, и окончательное решение придется отложить до завершения исследований: «неизложенная часть турецко-армянской истории», то есть рассказ о межрелигиозном насилии, которое имело место в Анатолии и Сирии во время Первой мировой войны преимущественно излагает одна сторона (армяне), которая разумеется требует возмещений. Однако понятно то, что проблема «геноцида армян» не только продолжает портить международные отношения Турции с различными странами мира, но и обрекает на жалкое существование Армению, которая граничит с Турцией и официально находится в состоянии войны с другим своим соседом, союзником Турции, Азербайджаном.

Понятно и то, что война окончательно разрушила уже ослабленную экономику Османской империи. Принятая в самом начале войны, экономическая политика (или доктрина «национальной экономики») представляла собой полный отказ от существовавшей столетиями либеральной системы и состояла из двух основных компонентов. Первоочередной целью отмены капитуляций и прекращения выплат по внешним долгам, было ослабление зависимости османской экономики от иностранных государств. Второй целью (которой придавали большое политическое значение) было полное вытеснение немусульман из экономики, посредством передачи фондов туркам-мусульманам, поощрения их участия в государственных контрактах и предоставления им субсидий. Это стимулировало рост класса бизнесменов-мусульман, из которых самые предприимчивые добились процветания благодаря порожденному войной невероятному спросу, инфляции, биржевым спекуляциям и возможности наживаться. Некоторые получили земли и фирмы конфискованные у армян и греков. Впрочем, большинство ничего этого не получило и для оздоровления экономики потребовалось много лет.

К моменту окончания Первой мировой войны, политика великих держав безвозвратно изменилась. Российская, Австро-Венгерская и Османская империи либо рухнули, либо стали настолько слабыми, что утратили какое-либо стратегическое значение, а успехи союзников (Британии, Франции и присоединившейся к ним в 1915 году Италии) были максимальными. Впрочем, война истощила все стороны, и дома победителей ожидали более неотложные проблемы, чем судьба Османской империи, поэтому навязанное военным путем решение послевоенного мироустройства не вызывало никаких возражений. Но с другой стороны, было очевидно то, что многонациональные империи в течение многих лет не могут удовлетворить стремления значительной части своих подданных, и многие считали, что будущее за моноэтническими государствами. Выходом из положения стало учреждение подмандатных территорий и сфер влияний, передаваемых моноэтническим государствам. Это позволило союзникам по-прежнему извлекать желательные для них экономические и политические выгоды, как они это делали в XIX столетии на Балканах. Другим решающим фактором в определении конфигурации послевоенного устройства Османской империи стала осознанная победителями возможность наказать мусульманское государство, которое так долго срывало планы европейских держав. С этой целью, «турок», как шовинистический термин того времени, которым в Британии например, обозначали все мусульманское население Османской империи, должен быть навсегда раздавлен, а еще оставшиеся в ней христианские и иудейские подданные должны быть поставлены на путь самоопределения.

Для Османской империи война закончилась после того, как в сентябре 1918 года потерпела крах ее союзница, Болгария, и Стамбул остался совершенно незащищенным от наступления союзников. Кабинету министров было необходимо заключить перемирие. Мирные переговоры завершились 30 октября 1918 года на борту британского корабля, вставшего на якорь неподалеку от города Мудрое, расположенного на острове Лемнос, в северной части Эгейского моря. Из всех положений договора, умышленно сформулированных весьма расплывчато, наибольшую тревогу вызывала статья 7, которая давала победителям право оккупировать «любые стратегически важные пункты в случае возникновения ситуаций, угрожающих безопасности союзников», тогда как статья 24 позволяла союзникам «в случае беспорядков» оккупировать шесть армянских провинций восточной Малой Азии — Сивас, Элязыг (Мамуретюлазиз), Диярбакыр, Битлис, Эрзурум и Ван. Через два дня лидеры КЕП, среди которых были Талаат, Кемаль и Энвер, бежали из Стамбула в Крым, а оттуда в Берлин. 13 ноября прибыли войска союзников, которые должны были оккупировать Стамбул, что явно противоречило смыслу обязательства, взятого на себя командующим королевским флотом в Средиземном море, адмиралом Калторпом и одним из двух британских участников составления договора, которые сообщили британскому правительству о том, что этого не случится до тех пор, пока османское правительство не сможет гарантировать безопасность жизни союзников и сохранность их имущества.

Поставив себе целью занять Стамбул, союзники без промедлений продвигались в направлении столицы империи. Первыми в город вошли британцы, вскоре за ними последовали французы и итальянцы. В должное время каждой державе определили районы города, в которых ее войска должны были поддерживать порядок: британцы заняли районы Пера, Галата и Шишли; французы оккупировали сам Стамбул и его западные пригороды, а итальянцы контролировали азиатский берег Босфора. Но между союзниками постоянно возникали противоречия. Иллюстрацией их неспособности по-товарищески решать даже административные вопросы, был любопытный эпизод с появившимся почти сразу же после оккупации общественным движением, призывавшим снова сделать христианской церковью Айя Софию, которая задолго до оккупации союзников была захвачена турецкими войсками и на протяжении более четырех с половиной столетий использовалась в качестве мечети. Воинствующие христиане считали, что оккупация даст возможность восстановить бывший византийский храм, а возврат этого здания Вселенскому патриарху на волне проэллинских настроений в Британии рассматривался ими как средство укрепления стратегического альянса с Грецией. Первый намек на то, что раскол между православными христианами и христианами-латинянами остается в полной силе и страсти вполне могут разгореться, появился вместе с неожиданным предложением, что эта церковь должна быть не греческой православной, а греческой юниатской, то есть той, которая находится в унии с Римом. Доводы в пользу этого предложения основывались на том утверждении, что во время завоевания Константинополя султаном Мехмедом II в 1453 году город находился в церковном общении с Римом. Более того, поскольку разрыв с Римом произошел только в одиннадцатом столетии, то эта церковь была католической дольше, чем православной. Самые непримиримые сторонники греческого православия усмотрели в этом папский заговор, тогда как те, кто обладал бульшим политическим чутьем сочли это попыткой своих итальянских или французских союзников добиться превосходства. В результате в Британии началась настоящая пропагандистская война, весьма напоминавшая антимусульманскую риторику эпохи крестовых походов. И если министерство иностранных дел проявляло осторожность, то «благодетели человечества» высказывались весьма резко. Самой осмотрительной и встревоженной стороной оказалось Министерство по делам Индии, чиновники которого полностью осознавали, какое воздействие на индийских мусульман могут оказать британцы, лишив султана-халифа прав владения. Вскоре раскрыла свои карты и другая заинтересованная сторона: британская протурецкая влиятельная группировка «Англо-Османское общество», разделявшее позицию Министерства по делам Индии. Это общество считало, что Британия должна быть защитницей мусульман.