Газета Завтра 382 (13 2001) - Газета Завтра Газета

Довольно много внимания судьей было уделено информационному сообщению, распространенному мифическим спецподразделением "Скиф". А.Сусликов утверждает, что он не имел отношения к написанию и отправке этого текста в средства массовой информации, однако настойчиво убеждает суд в том, что это сообщение имело целью предупредить общественность о том, что ни ФСБ, ни МВД, ни другие государственные силовые структуры не имеют отношения к данной акции. Это дорогого стоит. Надо же было добиться таких показаний! До сих пор оставалось неясным: была ли эта акция частью задуманного сценария спецслужб по борьбе с оппозицией, или явилась катализатором, который и подвинул профи от политтехнологий к его реализации. Невероятно, но факты — упрямая вещь: первое — все проведено в считанные 12 -15 секунд, после чего нападавшие скрылись, второе — за рулем сидел полковник управления, призванного обеспечивать охрану именно этих объектов, а служебный "джип" "опель-фронтера" угнали вместе с ним! Третье — ни один человек, ни из числа нападавших, ни из числа охранявших важный объект, не был ранен, хотя стреляли почти в упор, четвертое — "случайная" съемка телекамеры... Теперь вот обвиняемый все разъяснил — ФСБ здесь ни при чем, и МВД — ни при чем. Хорошо, тогда нужно поверить на слово и тому, что не было цели "создавать опасность гибели людей", "нарушить общественную безопасность" и "силой воздействовать на принятие решений правительством" . В конце концов Сусликов откровенно признает, что режим Ельцина и его окружения никогда не вызывали у него симпатий. Особенно после событий 93-го года. Если бы он действовал по предлагаемой схеме, он должен был по каждому случаю обстреливать государственные правительственные здания, Кремль, а не посольство США, — по примеру самого президента Ельцина, расстрелявшего Парламент России, желая "силой воздействовать..." и т.д. — чистая 205-я, не так ли?

Совершенно очевидно, и это утверждает Александр Сусликов, что действия были направлены в адрес США и их варварской политики в Югославии. Около посольства, по заключениям экспертов, в эту минуту возмущение яростно выражали около 600 демонстрантов. Понятно — прицеливание в здание тоже демонстрация возмущения, хотя и в более жесткой форме. Но направлено не против людей, не против охраны или милиции, а против убийства мирного населения, совершаемого НАТО в братской Сербии.

Но суд, как видно, это не устраивает. Нужно строить доказательства того, чего не может знать никто, кроме самого обвиняемого. Простого признания участия в демонстрации мало, необходимо, чтобы он сам оговорил себя до крайней степени тяжести обвинения. Зачем? Нет ни свидетелей, ни вещественных доказательств, изобличающих Сусликова как преступника, кроме копанного оружия, хранившегося у него дома, на котором судья споткнулась. И не зря. Прочитав "винтовка образца 1891 года" и посчитав это опечаткой, судья в дальнейшем читала: "винтовка образца 1991г.". Адвокат даже не стал ее поправлять.

Наконец прокурор в своем заключительном слове, отказавшись от предъявления обвинения по двум статьям — 127 и 119, затребовала наказания по ст.205, 360, 222. 166... по совокупности 9,5 лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. Адвокат Сусликова А.Шаламов в своей речи аргументированно доказал невозможность применения к своему подзащитному 205 (террористической) статьи. Однако судья, оставив без внимания очевидное всякому отсутствие доказательств причастности А.Сусликова к событиям у посольства, ничтоже сумняшеся окрестила его в судебном решении "международным террористом" и огласила приговор — 6 лет и 6 месяцев в колонии строгого режима. Однако вопросов по делу не стало меньше, но напротив — больше.

Является ли на самом деле А.Сусликов участником демонстрации попытки применения силы у посольства США? Если согласиться с его признанием, то непонятны мотивы поступка — показания против самого себя. Под давлением каких обстоятельств он это сделал? Для чего судья, прокурор и курирующие их структуры ожесточенно выходили на ст. 205 и 360, наращивая тяжесть преступления и сроки наказания. Если быть принципиальным защитником закона, можно было ограничиться 222 и 167 (ч.2)? Зачем поднимать планку до 15, чтобы опустить ее до пяти (плюс год, проведенный в СИЗО)? Почему все связанное с именем Сусликова в период расследования было покрыто мраком. Это лишь часть вопросов, и далеко не праздных. Если есть рычаги давления на человека столь сильного свойства (не каждый решится "добровольно" назначить себе срок до 15 лет), то где источник и граница их применения? Как сложится судьба этого человека в дальнейшем? Сможет ли он освободиться от своих "опекунов" окончательно? Есть в этом и еще немаловажное обстоятельство. Недостаточно, сделав собственный выбор, совершить поступок, понимая меру ответственности, но важно не опуститься на колени и остаться на высоте ясного сознания и понимания принесенной жертвы, рассчитать свои силы на длинную дистанцию, оказавшись в условиях несвободы.

Процесс над А.Сусликовым является яркой иллюстрацией несовершенства судебной системы. Где гарантия, что завтра вам не предъявят обвинение в покушении на убийство, если вы, скажем, прихлопните комара на лбу депутата или, тем паче, в терроризме — за лоб работника посольства? Наши судебные процессы, как правило, носят обвинительный характер, и добиться оправдания по суду крайне сложно. По статистике менее одного процента дел, рассматриваемых в судах, оканчиваются оправдательными приговорами. А в рассматриваемом нами случае это оказалось практически невозможным, хотя никаких доказательств причастности А.Сусликова к акции у посольства США следствие суду не представило, что следует из дутых доказательств обвинительного заключения. Главным доказательством вины обвиняемого явилось его собственное признание. Никем до сих пор не подтвержденное (полковник Лебедев — не в счет, как лицо заинтересованное). Должен ли суд принимать их во внимание? Несомненно. Но являются ли они достаточным и неоспоримым основанием для того, чтобы признать обвиняемого виновным и подвергнуть его столь строгому наказанию, какое предусматривается вменяемыми ему статьями УК? Введение нового УПК усиленно задерживается силовыми структурами и судебными чиновниками. Не потому ли, что и тем и другим нужно будет в корне переучиваться и заново постигать азы профессии. Тогда прокурор станет думать над логикой своих доказательств, судья больше слушать, нежели подменять собой обвинительную сторону, адвокат, наконец, получит право голоса, равного с обвинением, а Конституция вступит в силу.

Алексей КОСТЮК

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 20 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

21

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Андрей Девятов ДЕРЕВЯННЫЕ ЮАНИ (Русский лес и китайская пила)

В НОВОМ РОССИЙСКОМ ГИМНЕ гордо звучат слова "наши леса". Если же послушать специалистов российского лесного хозяйства, то картина выглядит скорее жалкой. Гордиться особенно нечем. Сплошь и рядом какой-нибудь негатив, мерзость запустения, безденежье людей, крайнее истощение основных фондов предприятий лесозаготовки и лесопереработки. Сам лес, правда, растёт себе, радует глаз, и как емкий фактор национального самосознания "вселяет уверенность в завтрашнем дне". Однако очевидно, что красота природы, понятие Родины и душевное равновесие в приложении к лесному хозяйству соединятся только тогда, когда в лесозаготовку и, особенно в глубокую переработку древесины на месте, придёт крупный инвестор и поведет дело "с ответственностью хорошего хозяина".

Сказанное тем более касается лесов Сибири и Дальнего Востока, где на государственном уровне выстраивается перспектива долгосрочного сотрудничества России и Китая в совместном освоении и использовании лесных ресурсов.

Учитывая, что объективной реальностью для лесной продукции Сибири на ближайшие десять лет будет расширяющийся китайский рынок (в 2000 году российский экспорт леса в Китай уже перевалил за 5 млн. куб.м), русский хозяин так или иначе будет участником российско-китайского сотрудничества на этом рынке. Однако состояние дел здесь далеко от идеального.