Счастливый билет - Элла Уорнер

Констанс замолчала, как будто ожидая от него слов осуждения. Было ясно, что отношения между матерью и сыном далеко не безоблачные. Интересно, чем это вызвано, подумала Леонора. Может быть, Эдвин сурово осуждает мать за то, что та его покинула? Не этим ли вызвано его неверие в то, что ни одна женщина не захочет оставаться здесь, если даже родная мать так поступила? И не поэтому ли он предпочитает пользоваться женщинами, не вступая с ними в серьезные отношения?

Она рискнула тайком взглянуть на него. Лицо Эдвина, словно высеченное из гранита, казалось, было лишенным какого-либо выражения. Глаз его скрывались за опущенными ресницами. Молчание становилось все напряженнее.

— Ты вольна была поступить по своему усмотрению, — наконец сказал он тихо. — За это я не имею к тебе никаких претензий. — Немного помолчав, Эдвин добавил. — Заставлять людей делать что-то не по своей воле просто глупо... Тебе не кажется? Это все равно не дает нужного результата.

У Леоноры было такое впечатление, что эти слова обращены к ней как бы в подтверждение данному им обещанию не пользоваться своим положением, чтобы добиться желаемого. Вновь взглянув на Эдвина, она увидела, что взгляд его по-прежнему сосредоточен на матери... Молчаливое противостояние характеров, возможно, не имеющее никакого отношения к ней самой.

— Наш выбор всегда зависит от определенных предпосылок, — многозначительно заявила Констанс. — Так что эти предпосылки нужно время от времени пересматривать.

— В этом я полностью с тобой согласен.

Его взгляд скользнул по Леоноре, и с трепетом в сердце она поняла, что все его слова адресованы именно ей, и каждое слово имело целью изменить ее мнение о нем.

— У меня создалось впечатление, что вы приписываете нам систему ценностей, принятую в гораздо более изощренном мире, чем наш, — сказал он с легкой ироничной улыбкой. — Это так, Леонора?

Не пытается ли он заверить ее в том, что богатство и власть ничего не значат в местном обществе?

— Вряд ли можно сказать, что ваше имя не имеет здесь никакого веса, — возразила Леонора, несмотря на все примеры отнюдь не убежденная в том, что теперешний социальный статус для них ничего не значит.

Взгляд Эдвина был слегка насмешлив.

— Оно означает умение выживать, что здесь ценится более всего.

— Да, это верно, — вмешалась его мать, вновь привлекая внимание к себе. — Ридсы, Сандерманы и моя собственная семья — специалисты по выживанию. Для того чтобы здесь продержаться, нужно принадлежать к особой породе людей — характер с песочком, так я их называю. Здесь не место неженкам, Леонора, и если бы я думала, что вы к ним принадлежите, то не предложила бы вам работу в «Райском Уголке».

— Понимаю, — пробормотала Леонора, испытывая облегчение от того, что Констанс Ридc принимает ее не за чужую, а за способную стать своей. — Считаю это за комплимент.

— Хочу добавить, что все наше достояние пойдет прахом, если не будет следующего поколения. — Она перевела взгляд с Эдвина на Чарли. — К чему тогда будут все ваши усилия?

— Но мы еще не совсем старики, — попытался отшутиться Чарли.

— Время не ждет, — напомнила Констанс. — Люди всегда думают, что его у них сколько угодно, но поверь мне, Чарли, время идет неумолимо и то, что откладывается, никогда не происходит.

— Ага, теперь мы вновь возвращаемся к выбору, — протянул Эдвин, — жить сегодняшним днем или думать о будущем? А как вы считаете, Леонора?..

Сердце ее забилось быстрее, голова закружилась. Нужно было решать. Одним своим ответом она могла либо оттолкнуть его, либо приоткрыть дверь. Отказаться или рискнуть?

В голове крутились слова его матери: время уходит... потерянные возможности... Леонора не могла знать, какой оборот примет ее жизнь и станет ли Эдвин Ридc важной ее частью, но понимала, что больше не в силах отказываться от подобного подарка судьбы.

— Мне хотелось бы прочитать дневники Руфь, — сказала она, выбирая самый безопасный способ возобновления контактов с ним.

Какое-то мгновение он казался ошеломленным, затем слегка усмехнулся.

— Думаю, что вы об этом не пожалеете. Я привезу их вам, как только получу обратно от Адама Барнетта.

— Благодарю и ценю вашу любезность.

Эдвин рассмеялся, и это опьянило ее куда больше, чем коктейль с шампанским.

Был ли то смех радости или триумфа, Леонора не знала, но в этот момент его чудесно оживившееся лицо показалось ей поразительно красивым.

Какой неординарный человек!.. Но разве иначе испытывала бы она такое чувство? В этот момент она уже не думала о том, какую цену может заплатить за то, чтобы узнать его поближе.

Каждый последующий день Леонора напоминала себе, что не следует ожидать Эдвина до тех пор, пока Адам Барнетт не вернет дневники, но никакие доводы разума не помогали избавиться от тревожного состояния. Стоило только подумать о нем, как ее охватывала дрожь возбуждения, и тем горче было разочарование, когда он не приходил.

Лежа в постели по ночам, Леонора мысленно проигрывала каждую минуту разговора за столом, пытаясь вновь и вновь вникнуть в смысл сказанных Эдвином слов.

У нее не было никакого сомнения в том, что он хотел воспользоваться шансом опять войти в ее жизнь и, получив его, поступил достаточно умно, не став реализовывать его слишком поспешно. Собственно говоря, выиграв свою игру, Эдвин быстро перевел разговор на общие темы. После обеда все перешли в гостиную, где были поданы кофе и ликеры.

Именно тогда он как бы ненароком предложил Леоноре провести ее по холлу с фотографиями. Он показал людей, о которых рассказывал раньше, кратко описал их жизни и ответил на все вопросы, даже не попытавшись при этом воспользоваться удобным случаем.

Никакого физического контакта не было, однако, стоило их глазам встретиться, Леонора чувствовала, что он словно проникает в ее душу, становясь при этом все более ей необходимым. Сила этих ощущений одновременно возбуждала и пугала. Даже по дороге обратно в пансионат желание быть с ним не только не исчезло, а, напротив, усилилось.

К великому облегчению Леоноры, Фло не обратила внимания на происшедшее между ней и Эдвином, а если и обратила, то не подала вида. Ни Чарли, ни Кеннет тоже, кажется, не заметили перемены в отношениях между братом и новым менеджером пансионата. И даже Констанс Ридc, по всей видимости, осталась довольна вечером.

Разумеется, это не может долго оставаться тайной, особенно после того, как Эдвин сделает свой следующий ход. Люди здесь были наперечет, поэтому скоро они начнут замечать их новые отношения и обсуждать между собой. По крайней мере, Эдвин не был напрямую связан с пансионатом, так что если у них не заладится, осложнений с работой быть не должно. Хотя Леонора, не желая признаваться в этом, надеялась на что-то особенное, совсем особенное...