Непредсказуемый спектакль (СИ) - Палески Катерина

— Ну, если учесть, что у Кассандры нет слуха, а у отца еще и голос никудышный, — он усмехнулся, пожимая плечом, — а вот ты молодец, Рыжая. Даже в стельку пьяная умеешь хорошо петь.

Я довольно хмыкнула. Ну, еще бы. Годы тренировок. Зря я что ли в университетской группе пою.

— В «Гарпиях» и не так петь приходилось, — закатила я глаза.

А вот у Паркера они, наоборот, расширились. И чего он так уставился на меня? Секунд пятнадцать он не сводил с меня своих удивленных глаз, а потом, видимо, до него дошло.

— Ты поешь в «Гарпиях»? — он не скрывал удивления.

— Ага, — кивнула я, снова прикрывая глаза.

— Так это, значит, твой голосок я там слышал, — донеслось до меня.

Я даже приоткрыла глаз, чтобы взглянуть на Блондина. Он что слушал «Гарпий»? вот это сюрприз.

— Что ты на меня так таращишься, — возмутился Паркер, — да, я слушал этих ребят. У них получаются отличные каверы. А теперь они мне стали даже больше нравиться.

Я усмехнулась, снова закрывая глаза.

— Так, значит, «Гарпии», это твоя группа, — задумчиво произнес Блондин.

— Технически, это группа Стива, — не открывая глаз, проговорила я, — он собрал ребят. А они взяли меня вокалисткой.

— И давно ты там поешь?

Я даже приоткрыла глаза. Он, что интересуется моей жизнью? Это как-то весьма и весьма странно. Обычно Блондину нет никакого дела до девушек, что окружают его. У него только один интерес.

— Почти год, — спокойно ответила я.

— И как ты туда попала? — кажется, я слышу нотки недоверия.

Я тяжело вздохнула и повернулась к Паркеру. Кажется, спокойно пережить мне сегодняшнее похмелье, он мне не даст.

— Мой брать Эндрю, — спокойно пояснила я, — был знаком со старшим братом Стива. Когда они искали вокалиста, Эндрю предложил брату Стива мою кандидатуру. Мне позвонили, я пришла на прослушивание и меня взяли. Вот и все.

Паркер потер подбородок, не сводя с меня своих хищных глаз. он когда-нибудь перестанет так делать? Как же это бесит меня!

— А ты оказывается интересная личность, Миллисент Айрос, — задумчиво произнес он.

Я вскинула брови, уставившись на Паркера своим фирменным взглядом. Назывался он: какого хрена?

— И что же это может значить? — съязвила я.

Паркер выдохнул и откинулся на спинку кресла, отводя взгляд в сторону океана. Ну, вот что у него за привычка такая дурацкая? Вот постоянно уходит от ответа! Что за человек?

— Просто я всегда думал, что ты просто заучка с дурным характером, — проговорил он в пустоту.

Мне разве, что осталось рот открыть от удивления. Он назвал меня заучкой? Он совсем страх потерял что ли? Или ему жизнь не дорога?

— Паркер, ты совсем охренел? — на удивление спокойно отозвалась я.

Блондин усмехнулся.

— Да, ладно, расслабься, Рыжая, — тут же произнес он, вставая я с кресла, — я пошутил.

Я яростно выдохнула. И вот после этого он будет утверждать, что он не задница.

— Я когда-нибудь убью тебя, Паркер.

— Да, да, — донесся голос Блондина из комнаты, — обязательно, Рыжая. Но не сейчас. Еще несколько дней тебе придется любить меня.

Я снова выдохнула, поднимаясь с кресла. Еще несколько дней. Совсем немного, а потом мы вернемся к привычной жизни. В наш мир, в котором мы друг друга ненавидим.

Глава 19

Я шла по вымощенной дорожке кампуса, стуча каблуками. Да, да. Вы не ослышались. Именно каблуками. Для меня самой это было очень большим открытием. Оказалось, что я могу вполне справиться с такой задачей, как хождение на каблуках весь день. Сначала это, конечно, было очень и очень тяжело. Но теперь я стала справляться с этим куда лучше.

Прошло уже две недели с начала нового учебного года. Как только я вернулась из нашей с Паркером поездки, мы тут же попрощались и не виделись с тех самых пор. Я, естественно, была этому очень рада. Но потом накатила какая-то непонятная тоска. Было странно, но, кажется, я скучала по этой белобрысой обезьяне. По его дурацким шуточкам и выпадам. Я старательно пыталась выбросить из своей головы эти глупости. Просто за три года нашей войны я привыкла к нему. А теперь, когда он не маячил у меня на горизонте, было как-то дико, что ли. Но я решила побороть в себе это чувство.

Сразу по приезду домой, я отправилась в парикмахерскую. Мне почему-то больше не нравились мои волосы. Хотелось что-то срочно поменять. И я поменяла. Я обстригла свои волосы, оставив длину до лопаток. А потом решилась на совсем отчаянный шаг. Я перестала быть рыжей! Да, да. Хватит с меня этого. Мы перекрасили волосы в цвет темного шоколада и добавили ярко-красные пряди. И меня вполне устраивал мой новый образ.

А потом случилось просто ужасное для меня событие. Когда я поступила на практику в деканат, оказалось, что мой повседневный вид не подходит для работы в таком месте. Поэтому пришлось срочно добавлять в свой гардероб соответствующие вещи. Так в моем шкафу появились блузки, брюки и, о боже, платья и юбки! Что могло быть хуже? Только одно. Туфли! Эти отвратительные и ужасные каблуки. Вот с ними пришлось куда хуже.

Но теперь я гордо вышагивала по тротуару в элегантных брюках и рубашке. А мои каблуки так же гордо отбивали уже привычную для меня дробь. Мой учебный и рабочий день был в самом разгаре. Я остановилась возле автомата с напитками. Взяв себе стакан кофе, я опустилась на ступеньки. Времени у меня было еще достаточно.

В моей голове тут же возникла вопрос: что бы сказал Паркер, увидев меня такой? Конечно же, кучу язвительных комментариев по поводу моего внешнего вида. Не обошлось бы без привычного ехидства. Да, Паркер он и есть Паркер. И стоило мне об этом подумать, как справа раздался до боли знакомый голос.

— Рыжая, ты что перепутала свой шкаф с утра и нацепила вещи своей подруги? Или ты как-то по-другому можешь объяснить свой внешний вид.

Ох, уж этот голосок. Как бальзам на душу. Давненько я его не слышала. Я даже улыбнулась. Какая-то радость даже нахлынула на тебя.

— Паркер, — протянула я, поворачиваясь к нему, — твой дивный голос, услада для моих ушей.

Он стоял рядом со с лестницей, на которой я так удобно устроилась. Его вид, как и всегда, говорил только об одном. О невероятной самовлюбленности. Ну, вот что с него взять. Паркер он и в Африке Паркер. Он никогда не меняется. Он не сводил с меня своего пристального кошачьего взгляда. Раньше меня этот взгляд невероятно бесил. Но не теперь. Сейчас мне, почему-то, больше не хотелось прибить Блондина за этот хищный прищур. Может, я все-таки привыкла?

— Ну, и какого хрена ты наделала, Рыжая? — возмущенно проговорил он, подходя ко мне ближе.

Я вздохнула, поднимаясь со ступенек. Ну, вот. Только я подумала, что в наших с Паркером отношениях наступило умиротворение, как этот поганец снова все портит.

— Ну, и что на этот раз вас не устроило, Ваше Высочество? — язвительно проговорила я.

Паркер усмехнулся и подошел ко мне ближе. Я и забыла, насколько этот гад высокий. Пришлось задрать голову, чтобы видеть его глазищи.

— Ваше Величество, — весьма гордо поправил меня Паркер.

— Боюсь, что до Величества вы еще не доросли, сударь, — хмыкнула я, рисуя на лице ядовитую улыбку.

— Язва ты, — улыбнулся Паркер.

— Да, да, — махнула я рукой, — это мы уже проходили.

Я уже практически собралась уходить, как Паркер снова начал возмущаться.

— И зачем ты покрасила волосы? — возмущенно проговорил Паркер.

Так вот, что он имел в виду. Паркеру не понравились мои перемены?

— А к тебе-то это какое отношение имеет?

— Как это какое? — он сложил руки на груди, — а как мне теперь прикажешь тебя называть, Рыжая, когда ты вовсе больше и не рыжая.

Я не смогла сдержать небольшой смешок. Доставлять Паркеру неприятности, даже такие маленькие, это особый вид удовольствия, скажу я вам.

— Можно подумать, Паркер, — усмехнулась я, — у тебя там припасено для меня столько прозвищ, что хоть отдельный словарь составляй.