Оборона Баязета: правда и ложь - Рудольф Иванов

С началом Русско-Турецкой войны. Приказом по Кавказскому Военному Округу от 10 мая 1877 года Генерал-майор Келбали-Хан-Эксан-Хан-Оглы назначен командующим Конно-Иррегулярной Бригадой, образованной из Эриванского и Куртинского Конно-Иррегулярных полков.

Итак, Келбали-хан отчетливо сознавал последствия ухода Эриванского отряда вглубь Турции и. как опытный военный, предполагал самые наихудшие исходы: в Баязете крошечный гарнизон, Для усиления гарнизона Баязета он распорядился направить к Баязету из Игдыра четыре сотни Эриванского конно-мусульманского полка, которым командовал его старший брат Исмаил-хан Нахичеванский. Судьба этого полка нам известна.

Разумеется, генерал Келбали-хан Нахичеванский не рассчитывал, что противник не примет во внимание открытость Эриванской губернии для вторжения и не воспользуется шансами совершить бросок в Баязет. Как известно, в то время Эриванский отряд генерала Тергукасова увлекся действиями в глубине Турции.

Именно поэтому, пи на кого не рассчитывая, начальник кордона Эриванской губернии предпринял ряд мер по освобождению Баязета и заодно по защите рубежей губернии, но возможности генерала Келбали-хана в тот период были крайне ограниченными, и это обстоятельство, как свидетельствуют факты, он также имел в виду.

Поздней ночью 6 июня 1877 года, посте получения известий об осаде Баязета, Келбали-хан немедленно телеграфировал об этом Эриванскому генерал-губернатору и Главнокомандующему Великому Князю Михаилу Николаевичу Было принято решение выдвинуть на передовые позиции половину Эриванского губернского местного батальона, то есть две роты, присоединяя по пути движения все команды, какие только встретятся. Одна рота сразу же была поднята по тревоге, а другой, находившейся в селении Кульпы, приказано выступить в Игдыр. Там же находилась команда Нахичеванского местного батальона из 30 человек и двух унтер-офицеров. Словом, 9 июня наспех созданный отряд пехоты из двух рот и Нахичеванской местной команды под начальством полковника Преображенскою, а это около 350 штыков, прибыл на Чингильские высоты в распоряжение генерал-майора Келбали-хана, где начальник кордона уже расположился и осмысливал операцию по освобождению Баязета. Туда же по тревоге явится и адъютант главнокомандующего Кавказской Армией полковник Толстой, Успешное продвижение Эриванского отряда вглубь Турции оставляло после себя плохо защищенные тылы. Налицо была опасность вторжения крупных турецких сил в пределы России, и Главнокомандующий Кавказской армией прислал категорический приказ «освободить баязетский гарнизон, во что бы то пи стало» и одновременно распорядился прислать на подкрепление кордону колонну под начальством генерал-майора Лорис-Меликова, действовавшего у Алсександрополя.

10 июня, оценив ситуацию вместе полковниками Толстым и Преображенским, генерал-майор Келбали-хан принимает свое решение: располагаемыми силами, без колонны под начальством генерал-майора Лорис-Меликова, идти на выручку баязетцев рискованно. Он приступит к выполнению приказания Главнокомандующего только после прибытия поддержки, иначе, по его мнению, под Баязетом малочисленный отряд будет разбит и последняя опора на совершенно оголенной границе Эриванской губернии рухнет. Решение, как показали дальнейшие события, было разумным.

Теперь самое время еще раз оценить силы начальника кордона генерала Келбали-хана: две роты Эриванского местного батальона, а это ориентировочно 400 бойцов; рота Крымского полка — 200 бойцов; рота Ставропольского полка — 200 бойцов; неполная сотня казаков (около 60 всадников; армянская милиция из селения Игдыр, 40 бойцов; остатки Эриванского и Елизаветпольского конно-иррегулярного полков, прибывших с Баязета, примерно 60 бойцов. Таким образом, начальник кордона Эриванской губернии располагал войском пехоты и кавалерии, немногим более 1000 бойцов. Кстати, часть этого отряда не имела комплекта палаток, продовольствия, перевязочных средств и даже не была вооружена. Вот и все реальные силы так называемого соединения, которое составило ядро войска, предназначенного и для освобождения Баязета, согласно приказанию Главнокомандующего Кавказской Армией, и для защиты Эриванской губернии.

В этой связи полезно обратить внимание на последнее назначение генерал-майора Келбали-хан-Эксан-Хан-Оглы. Согласно Послужному списку, с 10 мая 1877 года он пребывал в должности командующего Конно-иррегулярной бригадой (образованной из Эриванского и Куртинского Конно-иррегулярных полков), а стало быть, должен иметь в распоряжении, даже при неукомплектованности полков, войско численностью в пределах 2000 конников. Где же это войско? Весь Эриванский конно-иррегулярный полк под командованием полковника Исмаил-хана Нахичеванского брошен на укрепление Баязета. Из Куртинского полка в его кордоне не было ни единого всадника. Две сотни из этого полка воевали в Отряде генерала Тергукасова в подчинении генерала Амилохвари. Возможно, другие сотни воевали вне сферы действия Эриванского отряда. Выходит, командир Бригады назначен, а войска у него нет. С горсткой иррегулярников, да еще только что набранных, необученных, не знакомых с запахом пороховой гари, трудно противостоять регулярным формированиям противника. Вот в этих-то условиях генерал Келбали-хан усиленно бил тревогу о неотложности освобождения Баязета.

В ожидании подкрепления генерал Келбали-хан с беспокойством вглядывался вдаль с вершины очень хорошо знакомых ему Чингильских высот. Более двух десятилетий прошло, когда в апреле 1855 года он здесь сражался, и за совершенный подвиг был удостоен главного офицерского ордена — Георгия IV степени. Вот что рассказала газета «Кавказ» 14 сентября 1855 года об этом подвиге:

«15 апреля 1855 года Поручик Келбалай-Хан-Эксан-Хан-Оглы, командуя Бекскою дружиною, при атаке неприятельской батареи, невзирая на убийственный картечный и ружейный огонь, в голове своей дружины вскочил на батарею, собственноручно изрубил несколько турецких артиллеристов и взял с боя одно орудие».

Но молодецкое прошлое заслонялось печальной и тревожной действительностью. Ничего не знал Келбали-хан о судьбе своего любимого старшего брата полковника Исмаил-хана Нахичеванского.

Доходившие слухи о страданиях гарнизона побуждали Келбали-хана броситься к Баязету на выручку С Чингильских высот Келбали-хан следил за ближними и дальними дорогами с надеждами вот-вот увидеть приближение помощи. Нетерпение заставило генерала Келбали-хана утром 12 июня спуститься с горы и стать у брошенного турецкого аула Кара-Булах, чтобы еще более приблизиться к Баязету.

На следующий день — 13 июня, у подножья видневшегося вдали черного хребта, вдруг образовались клубы пыли — признаки продвижения войск. Облако медленно перемещалось в сторону Баязета. Был ли это призрак или действительно движение ожидаемой помощи — трудно сказать, но Келбали-хан пробил тревогу, По-боевому настроенный отряд немедленно встал под ружье, кратчайшей дорогой и ускоренным маршем бросился на выручку к Баязету. Подойдя достаточно близко к окрестностям Баязета, Келбали-хан убедился, что ожидаемых войск, с которыми он планировал соединиться, нет.

Как бы то ни было, но прибывший отряд Келбали-хана оказался лицом к лицу с сильно превосходящими силами противника. В лагере турок уже пробили тревогу, послышались звуки труб и барабанов, со всех ущелий стали собираться всадники, чтобы перерезать дорогу Келбали-хану в Баязет. Кроме того, против его отряда были еще направлены колонны турецкой пехоты, немедленно завязавшие перестрелку, Келбали-хан сознавал, что его сил недостаточно для освобождения Баязета. Он готов был броситься в бой, но сразу же прикинул, сколько бойцов останется в сложном лабиринте улиц и построек Баязета и сколько же их сумеет дойти до цитадели?

В это время гарнизон Баязета воспылал надеждами на спасение. Полковник Исмаил-хан, наблюдая за отрядом Келбали-хана, объявил в цитадели, что на белом рысаке гарцует его родной брат, генерал Келбали-хан Нахичеванский, стало быть, помощь осажденным приближается. Правда, невооруженным глазом была заметна малочисленность отряда, но в беде всегда хочется верить в лучшее. Баязетцы полагали, что медлительность в продвижении Келбали-хана объясняется ожиданием подкрепления. Во всяком случае, в цитадели никому не спалось, все ожидали спасения с наступлением рассвета. Между тем, простояв часть ночи в ожидании обещанного подкрепления и чувствуя, что противник наращивает силы, Келбали-хан принял решение отступить. Мудрый генерал выбрал время отступления темной ночью. Отступая на рассвете, турки могли навязать Келбали-хану невыгодный бой. В отличие от Пацевича, он рисковал только в расчете на успех.